Действительно, хорошие урожаи положение на спасут, но вовсе не из-за отсутствия рынка. Не будем следовать сложившейся с доперестроечных времен традиции нашей и зарубежной журналистики понимать под одним и тем же термином разные вещи. Заметим для начала, что товарную форму продукту труда придает наличие товарно-денежных отношений. Юридическая отмена частной собственности вовсе не означает фактическую отмену этих отношений. То, что земля не втянута в сферу обмена в явной форме, еще не говорит о том, что она не является товаром. Просто акт купли-продажи уже состоялся, и собственник - государство - регулярно получает с этой земли рентную плату. Государственное распоряжение землей существует не только в России.В Израиле, где собирают по 90 центнеров пшеницы с гектара, 80% земли находится в государственной собственности, в Голландии - все 100%, в ряде развитых стран - до 90%. Причем не только земля не участвует прямо в сфере обмена. Не подлежат купле-продаже государственные школы и вузы, за которые государство получает деньги из налогов, заповедники, водные ресурсы, оборонные предприятия, если национализированы - транспорт, добывающая промышленность, дороги.Конечно, рост каждой монополии ограничен, после достижения некоторого предела какие-либо предприятия приватизируют. Однако после скачка цен и последующих акций протеста вновь начинается национализация, а государство получает деньги как с приватизации, так и с национализации. Но может и остаться фактическим собственником: например, французский "Рено" (40 тыс. работников) национализирован в 1945 г., в 1990-м стал акционерным обществом, однако государство сохранило за собой около 50% акций. Рой Простерман забыл упомянуть, что в его собственной стране далеко не все можно продать или купить. Например, тюрьмы или здания полиции. Государство в США владеет 25% акций всех предприятий при контрольном пакете, определенном в 22,5%, т.е. является основным распорядителем-собственником всей их совокупности. При всем том, скажем, в США существуют частные побережья, однако законодательство США ограничивает права владения водными ресурсами. Цены на продукцию национализированных предприятий более жестко фиксированы. На цены предметов первой необходимости - хлеб, молоко, детские принадлежности и пр. - в любой развитой стране также существуют ограничения. Такая система называется государственно-монополистическим капитализмом. Еще Рикардо указывал, что при возникновении монополий цена товара не определяется балансом спроса и предложения, а диктуется монополиями - по максимуму покупательной способности. (Что можно продемонстрировать на примере российской добывающей промышленности). Но и в частном, и в государственном секторе, который, несмотря на монополизацию, также участвует в сфере товарно-денежного обмена, цены невозможно зафиксировать навсегда, даже в таком государстве, как СССР - все это помнят. Рой Простерман имеет в виду не большую либерализацию цен по сравнению с режимом цен в СССР, а полное их освобождение от ограничения как монополий, так и государства. Это и есть рынок применительно к России в понимании Простермана.

Таким образом, мы видим, что в ускоренной деградации сельского хозяйства повинно как раз абсолютное освобождение цен. Конечно, кроме свободы продажи продукции по демпинговым ценам. Как это происходит?

Допустим, фермер или колхоз требуют от государства дотаций в виду высоких цен на сельхозтехнику. Государство выделяет деньги, повышая тем самым спрос. Увеличение спроса в условия свободных цен неминуемо ведет к их повышению на сельхозтехнику, ГСМ, услуги по сборке и продаже сельхозпродукции. Оказывается, что расходы превышают доходы. Таким образом, из неверной посылки (негатив отсутствия рынка земли) Простерман, тем не менее, делает верный вывод: уровень производства еще не решает проблему кризиса сельского хозяйства.

При любой форме рынка конкурентные отношения оттесняют слабого, менее организованного. Развитие более организованного города опережает развитие села. Далее следует, мягко говоря, неэквивалентный обмен продукцией между селом и городом. Это называется структурным кризисом, который, в свою очередь, генерирует инвестиционный кризис. При свободной конкуренции кризис наступает значительно быстрее и проявляется в наиболее острой форме.

На эту тему, о так называемых ножницах цен, в СССР шла подробная дискуссия в 20-е годы: либо экспроприировать деревню для ускоренной индустриализации и тем самым нарушить союз рабочего класса и крестьянства, либо не обеспечить село заводской продукцией и тем самым опять же нарушить союз рабочего класса и крестьянства... Стоит отметить более высокий уровень дискуссии хотя бы потому, что, в отличие от Простермана, в ней агрокомплекс не рассматривается отдельно от промышленного.

В развитых странах забегание одной отрасли хозяйства по отношению к другой сглаживают путем завышения оптовых цен и занижения (ограничения) розничных с дотацией "смежных" отраслей (например, поставщиков сельхозтехники) при ограничении цен "смежной" продукции для села (ГСМ и пр.).

В России все наоборот. Исключительно низкие оптовые закупочные цены: "Килограмм шерсти равен стоимости "сниккерса", литр молока - менее четверти стакана импортного фруктового сока..." /7/. В то же время исключительно вздуты розничные цены, например, в 1994 г. в Пермской области они устанавливались в 1,5 - 2 раза выше мировых. Что естественно: свободная конкуренция ведет к выживанию сильнейшего, т.е. областных и городских властей. А также зарубежных производителей, которым предоставляется льготный режим поставок в Россию.

"Относительное завышение гарантированных цен и залоговых ставок, возражал в 1994 г. Л. Холод, начальник управления ценовой политики Минсельхозпрода РФ, понимая под завышением только государственные закупки, - являясь, с одной стороны, сильнодействующим средством стимулирования производства, может... негативно сказаться на рыночной активности и состоянии производства в будущем, приведет к общему росту цен и дефицитности на свободном рынке в АПК и повышению бюджетных затрат." /8/.

В этом возражении минимум две ошибки. Л. Холод обходит вниманием вопрос о диспропорции развития города и села. Именно свободу рынка, точнее, свободу подавления села в ходе межотраслевой и территориальной конкуренции и необходимо ограничить. То есть, Л. Холод в лучшем случае имеет в виду лишь мелкотоварный рынок. Что касается роста бюджетных затрат, то, как говорится, скупой платит дважды. Разумеется, императивный рост оптовых цен (не только для государства) может вызвать общий рост цен. Однако нужно говорить о перераспределении прибыли, определенном государственным бюджетом, с налогов, не более того. А также об императивном  перераспределении существующей прибыли частных закупочных фирм, т.е. при сохранении стоимостей продукции. Наоборот, предполагается занижение розничных цен, следовательно, не будет тенденций роста фондов оплаты труда, а значит, и роста цен в других отраслях. Более того, завышение закупочных цен ведет к перетеканию капитала в виде труда в те отрасли, где произошло завышение. Что позволяет расширить производство с последующим падением цен.

Некоторые зарубежные специалисты в противовес приватизации предлагают для преодоления сельскохозяйственного кризиса в странах Восточной Европы схемы устойчивого развития, например, общественно поддерживаемого сельского хозяйства, когда "общество (или определенная общественная группа в некой локальной области) соглашается пойти на риск" и поддержать отдельного фермера в случае кризиса, /2/. В конце концов, можно вернуться к схеме коллективного хозяйства, которое занимает все большее место в развитых странах. Имеется в виду реальная коллективная собственность, а не собственность так называемого "красного" директора колхоза, за противостояние с которым желают выдать полемику о приватизации земли.

Ошибочность деления на "красные" и "белые" схемы состоит в подходе к сельскому хозяйству как к самостоятельному существу с некими механико-зоологическими свойствами вроде кобылы Козьмы Пруткова, которая, если ей щелкнуть по носу, обязательно должна махнуть хвостом. В представлении о существовании "рациональных схем". Есть лишь обусловленное системными и случайными причинами состояние социальных групп, которые могут или не могут в данный момент наполнить предлагаемую форму адекватным ее интересам содержанием.

Простерман рассеивает страхи перед грядущей приватизацией земли: есть страх, что землю скупят банки. Но можно ввести закон о том, что банки не могут владеть землей более двух лет. И т.д. Возникает вопрос: кто обеспечит выполнение закона, какая общественная сила? Чтобы банки не скупали земли, например, через подставных лиц? Милиция? См. тот же номер "Известий" о коррумпированности органов милиции.

Кто же оберегает законодательное сглаживание структурного кризиса в развитых странах и обеспечивает действие различных макро- и микроэкономических схем? Например, во Франции аграрии приезжают в столицу вместе со своими быками, свиньями, козами и идут с ними по городу в мэрию. Хотя они представляют небольшую социальную силу, но широкое политическое пространство для них освобождено устойчивыми забастовочными традициями промышленных рабочих. Чего нельзя сказать о российском рабочем классе, который сегодня подавлен ценовым прессом, а о росте алкоголизма - читайте в том же номере "Известий". Вряд ли кто скажет сегодня, что рабочий класс или крестьянство в России представляют собой достаточно мощные для отстаивания своих прав и интересов общественные силы.

Литература.

1. "Известия", 28.11.1997

2. Ronald Jones, Martin Summers, Ed Mayo, "Sustainable Agriculture",

The New Economic Foundation, January 1996.

3. В.Е.Ковалев, из доклада главы администрации Новосибирской области

В.П.Мухина на сессии областного Совета народных депутатов, "Инфор-

мационное рабочее агенство", N3, 1992.

4."Народное хозяйство СССР в 1987 г.", М.,"Финансы и статистика",1988.

5.U.N. Food and Agriculture Оrganisation, цитируется по "The World Al-

manac", 1990.

6. "Эдвардс Деминг, революционер капитализма", "Америка", N1, 1992.

7. М. Крюков, "Правда", 12.11.1994

8. "Крестьянская Россия", 19-25.9.1994

9. P. Тruscott, "Russia's Future Role in Europe", "Labour Focus on Eas-

tern Europe", N59, 1998

10. Е. А. Преображенский, "Основной закон социалистического накопления",

в кн. "Пути развития: дискуссии 20-х годов", Лениздат, 1990.