Их движение не было ни массовым, ни влиятельным. Но именно они протянули нить живой непокоренной мысли сквозь десятилетия "идейно-политической монолитности" советского народа.

Мало кто из них дожил до того времени, когда за убеждения уже не отправляют в концлагерь. Однако, в том, что такие времена наступили, есть и их заслуга.

В Союзе был создан уникальный по масштабам и жестокости репрессивно-надзирательный аппарат. Он мог в зародыше подавлять любое несогласие с установленной начальством нормой. Свою роль тут сыграли как традиционный для России азиатский деспотизм, так и потребности индустриализации страны. Индустриализация требовала цивилизованной экономики и как можно больше дешевых рабочих рук. Репрессивные органы должны были обеспечить как первое, так и второе.

Но искоренить инакомыслие на 100% оказались неспособны даже наследники всемогущего ВЧК. В стране практически не прекращали деятельность националистические организации. Особенно сильны они были в Прибалтике и на Украине. Немало хлопом спецслужбам доставляло и национальное подполье Кавказа. Национализм был самым крупным течением в диссидентской среде.

Второе место занимали религиозные движения. Баптисты, пятидесятники, адвентисты - их общины порой исчислялись сотнями "братьев" и "сестер". А атмосфера религиозного психоза там соседствовала с традициями искренности и взаимопомощи - с тем, что не могла дать людям "официальная" общественная жизнь.

Довольно распространено было и правозащитное движение. Порой только усилия правозащитников позволяли проинформировать людей в других странах о произволе советской бюрократии. Иногда подобные акции заставляли бюрократию идти на уступки.

В борьбе за социальные права граждан СССР, правозащитники тесно смыкались с теми, кто называл себя социалистами, марксистами или анархистами. Последние чаще всего были представлены небольшими группами или одиночками. Правда, иногда встречались и более-менее разветвленные организации. Но существовали они недолго...

Левые критики советской власти появились едва ли не вместе с ней самой. Уже весной 1918 года Ленин полемизировал с так называемыми "левыми коммунистами". Они утверждали, что советский строй - это строй государственного капитализма. Вскоре в РКП(б) появилось еще несколько групп, усомнившихся в социалистическом характере РСФСР. Тогда за это еще не расстреливали.

По некоторым сведениям, левые кружки в то время существовали в нескольких ВУЗах Москвы и Харькова, в воинских частях и даже в лагерях.

В мае 1957 года, опять же в Москве, семеро выпускников истфака МГУ создали марксистскую группу. Ее лидером стал Лев Краснопевцев. Он и его товарищи были сторонниками радикальной десталинизации общества. К этому они и призывали в расклеенных по городу листовках. Кружок пытался наладить контакты с единомышленниками в Восточной Европе. Но через три месяца после создания, группа была ликвидирована спецслужбами.

В конце 50-х наблюдался заметный рост диссидентского движения. Этому способствовали два фактора: события в Венгрии 1956 года и вернувшиеся из лагерей старые большевики. Многие из них помнили революцию и не могли смириться с тем, что жизнь не оставила и следа от иллюзий их молодости. Кстати, многих их них это заставляло порвать с марксизмом.

Шторки "железного занавеса" СССР, как известно, были задернуты весьма плотно. Но страна все же знала о парижском "красном мае2 1968 года. В разгар событий "Правда" ежедневно печатала материалы из Франции. Конечно, газета все писала "как положено". Но умение читать между строк входило в набор обязательных навыков советского человека. Тогда в Союзе, пожалуй, впервые узнали о таких понятиях, как отчуждение, контркультура, нонконформизм, свобода творческой самореализации, сексуальная революция. Все это входило в идеологию французских бунтарей - "новых левых". Правда, их советские последователи были лишь одним из диссидентских направлений - одним из многих.

В 60-е годы число левых групп продолжало расти. Властям все труднее было поддерживать прежний размах террора. Трудовые армии ГУЛАГа, просто незаменимые в начале индустриализации, теперь уже не давали прежнего эффекта. В них отпала необходимость.

Красная оппозиция имела опорные пункты в Куйбышеве, Свердловске, Керчи, Алма-Ате, Красноярске, в Горьком, в Прибалтике и даже на Дальнем Востоке. Там в 1963 г. группа офицеров создала "Союз борьбы за возрождение ленинизма". Его основал генерал Петр Григоренко. По некоторым сведениям, будучи в Москве, он в полной генеральской форме раздавал листовки рабочим завода "Серп и молот".

В Кишеневе существовал Демократический Союз Социалистов. В него входили студенты и учителя института искусств. Союз издавал газету "Правда народа". Тираж "ПН" был около 1300 экземпляров.

В Саратове образовалась Партия истинных коммунистов. В Рязани - Марксистская партия нового типа, в Ворошиловограде - Партия борьбы за реализацию ленинских идей. Но все эти партии и союзы едва насчитывали по десятку человек. Правда, когда в 1962 году ленинградский кружок выпускников технологического института издал книгу "От диктатуры бюрократии к диктатуре пролетариата", следствие установило аж 88 читателей книги.

Для многих левых групп того времени были свойственны надежды на трансформацию советской системы в "настоящий" "правильный" социализм. Активистам движения казалось, что для этого нужно не так уж много - слегка подкорректировать идейно-политические установки партийного начальства. О полном сломе существующего строя говорили очень немногие.

"Реформистское" направление в его наиболее оформившемся варианте было представлено группой московского историка Роя Медведева. Он называл свое направление "партийно-демократическим". Сторонники Медведева - в значительной степени это были выходцы из низов партаппарата - проповедовали антисталинизм, внутрипартийную демократию, идеи западных социалистов. Кстати, сам Медведев в начале 90-х стал одним из лидеров Социалистической партии Трудящихся.

Методом действия было избрано легальное давление на власть - преимущественно, через партсобрания. Одно время к течению примыкал Андрей Сахаров.

Расцвет "партийно-демократического" направления приходится на рубеж 50-60-х годов. Уже к 1968 году молодежный радикализм вытесняет партийно-реформистское настроение.

"Да здравствует новая революция!" - писала в своих листовках группа юных ленинградцев в феврале 1976 года. 24 числа - в день открытия XXY съезда КПСС - сотня таких листовок была разбросана на Невском. Через несколько дней участники акции: Александр Скобов, Андрей Резников, Ирина Лопотухина, Аркадий Цурков и Александр Фоменко были арестованы, правда, ненадолго. Естественно, ребята были исключены из учебных заведений.

То, что группа все же осталась на свободе, позволило ее участникам завершить формирование своего идейного багажа. А формировался он под влиянием "красного мая".

Ребята - в 1978 году они назвали себя "левой оппозицией" - издавали журнал "Перспективы". Он публиковал работы вдохновителей парижских событий. Были напечатаны отрывки из книги Герберта Маркузе "Одномерный человек" и Даниэля Кон-Бендита "Левизна как лекарство от старческой немощи коммунизма". Питерцы проявляли интерес и к теоретикам анархо-коммунизма. К советскому строю они относились весьма критично. По мысли ребят, путь к настоящему социализму могла открыть лишь народная революция, во главе которой встанут интеллигенция и студенты.

На окраине города группа сняла квартиру. Ее превратили в молодежную коммуну. Для обмена мнениями туда приезжали люди из Москвы, Горького, из Прибалтики, Белоруссии, Молдавии. Чтобы поддержать коммуну материально, один из ее создателей - Александр Скобов - параллельно с учебой работал ночным сторожем. Кстати, сторожа и дворники были весьма "популярными" профессиями среди диссидентов. Понятно, по не зависящим от них причинам.

Власти не могли спокойно наблюдать то, что происходило на окраине Питера. В августе 1978 года коммуна была разогнана. У активистов группы прошли обыски. Часть ребят власти посадили в психбольницы.

Но основной удар был нанесен в апреле 1979 года. Тогда двадцатилетний Аркадий Цурков за "антисоветскую пропаганду" был осужден на 5 лет лагерей и 2 года спецпоселений. Людей, пришедших поддержать Аркадия на суде, в том числе, его жену Ирину Лопотухину, ждали избиения и аресты. Несмотря на все это, Аркадий нашел в себе силы заявить судьям, что будет продолжать борьбу. В лагере ему продлили срок еще на два года.

Некоторым членам группы было предложено покинуть Союз. Они отказались.

К началу 80-х "левая оппозиция" фактически прекратила существование. Часть ее активистов была в лагерях, часть - в "психушках", а иные были доведены до самоубийства.

Идеи "красного мая" были популярны и у других представителей левого подполья. В 1971 году в Свердловске действовала Революционная партия интеллектуалистов Советского Союза. Взгляды ее лидеров - Василия Спиненко и Георгия Довиденко - совмещали в себе идеи Маркузе, левой социал-демократии, и теорию Маркса. В ноябре 1971 г. организация была разгромлена КГБ.

В конце 1972 г. в Москве была создана Неокоммунистическая партия Советского Союза. Ее идеология представляла собой сплав взглядов Маркса, Троцкого и теоретиков "молодежного протеста 60-х". Эти идеи НКПСС не без успеха внедряла в театральные круги. В 1975 "органы" частично раскрыли партию. Многие ее активисты оказались в "психушках".

В том же году в Ленинграде возник Союз Революционных Коммунаров. Он просуществовал 4 года. Союз заявлял о своей преемственности с "красным маем", распространял работы Маркузе и других теоретиков "новых левых". Актив Союза жил коммуной. Она объединяла рабочих, студентов, хиппи. 9 мая 1978 года Союз организовал на Невском антимилитаристскую демонстрацию. А в ночь с 7 на 8 октября 79 г. улицы города были расписаны лозунгами: "Долой госкапитализм!". Листовки Союза призывали к борьбе против "патриархальной семьи", частной собственности и государства. Во время акции ее участники были арестованы. Судили их "за хулиганство". Двое парней - Андрей Стасевич и Владимир Михайлов - получили по три года. Студентка Алевтина Кочнева - 1 год и три месяца. Хозяин квартиры, где располагалась коммуна, был избит и арестован на 15 суток.

Группы копировавших идеи "новых левых" существовали в Туле, Ярославле и других городах. Но центром движения, конечно, была Москва. В 70-80-е годы там зародилось несколько течений, которые и сейчас существуют в левых кругах России.

В 1980 году несколько московских школьников создали подпольный кружок. Юноши читали Ленина и были убеждены, что советский строй мало отличается от капитализма. Своей задачей они провозгласили создание новой большевистской партии. Партия должна была поднять народ на революцию.

В 1985 году было принято решение преобразовать группу в организационный комитет Всесоюзной Революционной Марксистской Партии (ОК ВРМП). Некоторое время ОК издавал журнал "Буревестник". Журнал выходил в одном экземпляре и после прочтения, как правило, уничтожался.

В 1987 году, после ряда организационных трансформаций, ОК был преобразован в историко-политический клуб "Община". Работа велась уже легально. В 1989 году она завершилась созданием Конфедерации анархо-синдикалистов - крупнейшей левой организации СССР времен перестройки. В руководство КАС входил даже один из нынешних лидеров ФНПР - Андрей Исаев.

В Перми в начале 80-х действовала так называемая группа продленного дня. Название группы связано с марксистской идеей о сокращении рабочего дня в пользу развития интеллектуальных и духовных качеств работника. В основе идеологии группы были антисталинизм и концепции самоорганизации рабочих. В 1988 г. организацией занялись спецслужбы. Лидер группы, молодой физик Борис Ихлов, был уволен с работы. Впоследствии группа была преобразована в Союз Коммунистов и действовала практически легально. В марте 1990 г. на базе Союза было создано Общественно-Политическое Объединение "Рабочий". Оно существует в Перми и сейчас.

* * * *

В последний период диссидентского движения - от восстания польской "Солидарности" до перестройки - размах и жестокость репрессий идут на убыль. Оппозиционеры получают относительно небольшие сроки - 3-5 лет, нередки амнистии. Порой все ограничивается исключением из ВУЗа или увольнением с работы. О прежнем истреблении инакомыслия нет и речи. Варшавский договор доживал последние дни и затыкать рот недовольным было все сложнее. В это время усиливается интерес диссидентов к западным левым и их равнодушие к традициям большевизма.