ПИСЬМА АНДРЕЮ

Alark

Предисловие.

    Все что нижеописано действительно имело (и имеет) место быть. Андрей существует в природе, он действительно мой любимый племянник (и не только в родственном смысле) – вот и все что вам необходимо знать.

    Я старался нигде не искажать, насколько это возможно, реальные факты, однако, некоторые изменения я внес (для придания некоей литературности или графоманства, если вам угодно, моим мемуарам).     Если вы читаете сии строки из инета, значит таково соизволение свыше, ибо без разрешения моего малыша я ничего не сделаю. Вот он сидит рядом со мной, - мой котик, - и читает, что я тут накалякал. Почитайте и вы, ежели интересно…

ПИСЬМО ПЕРВОЕ.

(декабрь 1998)

    Вот уже пошла третья неделя, мой котик, как тебя увезли от меня. Каникулы закончились, а вместе с ними ушла горячка этой осени, когда мы так хорошо узнали друг друга. За окном снежится и вьюжится – зима в этом году ранняя. Я мучаю компьютер и «ворованный» софт, чтобы излить душу хотя бы своему железному тридцати двух метровому другу.     На моем столе лежит ежедневник, да, собственно говоря, и не ежедневник – так листок разграфленный на клеточки, одна клеточка – один день. Если он прожит без тебя – серый, я зачеркиваю его карандашом, а вот две недели ноября – красный день календаря. Надеюсь, что их будет больше в следующем году, ибо время так быстротечно!
    Пишу тебе и слезы застят глаза. Все! Надо успокоится!

    Вернулся к письму лишь через два дня, – ну совершенно расстроился, хотя сейчас уже ничего, можно продолжать.     Помнишь, однажды ты спросил меня – «Как у нас все началось?». Я не поверил, что ты не помнишь, я то все помню очень отчетливо, хотя позже сам себя поправил – ведь прошло шесть лет с момента нашего первого знакомства…
    Была глубокая ночь, я приехал к тебе в город, а на следующее утро мне уже нужно было уезжать. Я начал отнекиваться: «Андрей! Уже четвертый час ночи, а мне вставать рано! Я завтра…». Но тут ты закрыл мне рот своей ладошкой и прошептал: «Вот именно ты завтра уезжаешь, поэтому я и не дам тебе сегодня выспаться!».

1. СОВРАЩЕНИЕ.

    Опять позволю себе малое отступление. Ежели кого коробит это слово, тот может далее и не читать. Просто будьте честными с собой. Как ни назови, а то, что мы делаем с пацанятами, с родными и неродными, мытыми и немытыми, домашними и бездомными – суть есть совращение, растление, пробуждение немалой подростковой (пубертатной или до-) сексуальности – как ни назови, факт остается фактом. Спросите себя – «А что бы было с этим малышом, не встреть он меня?», - и постарайтесь не утешать себя своей уникальностью на свете. Малышей много, а нас мало?
    Однажды племяш (тот же) спросил у меня: «Зачем ты меня совратил? Теперь я скучаю, я одинок, когда тебя нет. Ведь пройдет совсем мало лет, и ты меня перестанешь любить (как мальчика), а ведь я тебя нет. Я потеряю для тебя привлекательность уже очень скоро, ведь и теперь мне уже двенадцать!». Мы гуляли по лесу и болтали, а такой вопрос поставил меня, честно говоря, в тупик. Я уже не помню, чем я там оправдывался, что говорил, но что ни говори, а котик мой был прав. Тысячи раз прав…     Впрочем мы отвлеклись от нашей сексо…логии.

    Впервые я приехал в их семью, когда Андрюше было пять-шесть лет. Мои родители договорились, что я буду проходить в их городе практику. Дело в том, что его отец работал по моей профессии.
    Тогда меня более привлек его старший братишка, но, хотя это тоже возможно вам не безинтересно, описывать свои взаимоотношения с ним мне не хотелось бы. Все это было как-то плоско, серо, скучно и не часто. Хотя уже тогда младшенький меня привлекал более. Как-то раз, смотря TV, он сидел у меня на коленях (он всегда забирался ко мне на колени, более того – всегда хотел спать именно со мной, хотя мебелев в доме было в достатке) и мне дюже захотелось его пощупать. Он был в одних шортиках и его масенький довольно быстро понял, что его щупают, и напрягся. Однако кайф мой был не долог. Андрюшке надоело, что его так нагло домогаются и, с криком «Хватит!», он скатился с моих коленей (хотя после моего обещания более так не делать он опять забрался ко мне).
    Уже через год, лежа в одной кроватке я спросил его: «Помнишь ли ты, почему ты мне сказал «хватит?». «Нет, - ответствовала моя радость». «А я вот так делал тебе!». При этих словах я перегнулся через мальчика лежавшего на бочку, попкой ко мне, стащил с него трусики, заметив отсутствие какого-либо намека на сопротивление, и принялся гладить его карандашик. Он замечательно быстро увеличился в размерах, и моему мальчишке явно было приятно. Как потом выяснилось, ему действительно все это нравилось – не даром же в каждый мой приезд к ним он ночью, невзирая ни на какие запреты, перебирался ко мне в кровать. Уже много позже этого, его мать, обнаруживая каждое утро нас вместе в постели, пришла к единственному верному решению.     Однажды, в мой очередной заезд в их городишко, Андрюша (ему уже было что-то около десяти годков) перед отправлением спать, подлетел ко мне с явно радостной мордашкой.

- Ты сейчас сойдешь с ума! – заявил он с ходу, а его мать при этом усмехнулась, - Сегодня ты спишь со мной!

- Да уж, есть отчего съехать с катушек.

    Тут необходимо сделать некоторые пояснения наиболее ретивым бойлаверам, мысли которых только и крутятся возле сами знаете чего. Обычно, даже самые ретивые родители, если их только никто не настораживал специально, совсем совсем не думают о том, что именно их родственник (брат, дядя, дедушка и т.п.) и есть тот гнусный педофил, местный чикатилло, который только и думает о том, чтобы трахнуть их чадо в задницу, а потом «растерзат кривым саблэм» нежное тело на двести тридцать восемь кусочков, которые и разослать почтой в разные уголки нашей необъятной Родины.
    Более того. Я подозреваю, что истинно любящие родители (какие и есть у моего малыша, хотя он считает совсем наоборот), обо всем (ну не обо всем, о многом) догадываются, но видя нежные взаимоотношения их дитяти с совратителем, стараются, до поры до времени, не выказывать никакого неудовольствия. Хотя однажды мать Андрея сказала такую фразу (приехав после дня отсутствия – мой племяш, в это время, оставался у нас дома): «Андрей нашел себе новых родителей!». Это обо мне и моей жене в связи с полным отсутствием внимания к их появлению. Он даже не прервал свой разговор со мной, чтобы с ними поздороваться. Правда и народу тогда хватало. Был какой-то очередной юбилей, на который у нас принято собираться десятками родственников.     Это вам о чем-нибудь говорит, господа педо… ой, ой, ой, бойлаверы? Я например горд тем, что являюсь хоть чем-то для своего мальчика нужным (ну например сводить его в Sbarro). Но мы отвлеклись от канвы нашего повествования…

    В таких наших играх и развлечениях проходил за годом год. Я уже упоминал, что лишь позже Андрюша признался мне, что ему всегда были приятственны мои действия промеж его ножек, просто он несколько стыдился тогда показаться ласковым и нежным. В семь лет он сказал, в ответ на ласки, - «ничего особенного». В восемь лет – «нормально», и лишь на десятом году признался, что ему там хорошо!

    Тут мое первое письмо заканчивается. Все конечно переложено, для удобства чтения (по крайней мере моего). Если хотите увидеть второе, третье … N-дцатое – пишите! (alark@freemail.ru). А то я тут графоманством занимаюсь вместо написания двухгодичного отчета, а вам совсем и не понравится! Кто ж его поймет – братца педофильца?!

   Alark   ©

  alark@freemail.ru

Продолжение следует.