Содержание сборника

Это русское имя в сочетании с англосаксонской фамилией знакомо русским читателям еще по папиросным листкам самиздата. Сегодня книги и статьи о. Серафима - "Православие и религия будущаго", "Душа после смерти", "Будущее России", "Православное мировоззрение", и др. - издаются и читаются, как в Америке, так и в России, наравне с сокровищами христианскаго духовнаго наследия. И многие, наверное, принимают автора если не за сподвижника Макария Египетскаго или Иоанна Дамаскина, то по крайней мере за многоопытнаго настоятеля какого-нибудь афонскаго монастыря, или за ученика последних Оптинских старцев, чудом уцелевшаго где-то в недрах Русской Катакомбной Церкви.

А между тем Юджин Роуз родился 60 лет назад в Калифорнии, и поначалу немногим отличался от сверстников. Подобно другим, он учился в колледже, размышлял о смысле бытия, о Боге, о человеке, о себе самом. Юджин изучал Древний Восток не ради любопытства или славы (хотя в нем видели восходящую звезду ориенталистики): он искал истину - напряженно, безкомпромиссно, мучительно.

Поиск привел его в Сан-Францисский кафедральный собор, где с 1963 по 1966 г. архиерейскую кафедру занимал архиепископ Иоанн (Максимович), причисленный Русской Зарубежной Церковью к лику святых. После смерти владыки Иоанна духовное руководство новообращенным американцем перешло к епископу Нектарию (Концевичу). Вскорости Юджин, вдвоем с русским единомышленником, основал Братство Св. Германа Аляскинскаго и поселился в горах Северной Калифорнии, вблизи поселка Платина. Там прошли последние 13 лет его недолгой земной жизни; там он был пострижен в монашество с именем Серафима, там был рукоположен в священника, там и похоронен.

Из предисловия к книге "Небесный удел ":

"По этой небольшой книжке вы вряд ли сможете оценить то воздействие, которое о.Серафим, оказал на нас, молодых американцев. Но вдумайтесь - человек нашего с вами поколения проникает в заветную глубину древняго Православия, насыщается его духом и учением, и становится для нас живым связующим звеном с Отцами Церкви: не чудо ли это?

Кому бы могло прийти в голову, что наша скушная Америка способна принести такой плод?"

Он был немногословен. Уклонялся от праздных разговоров, не распространялся о своих личных чувствах и ощущениях. Особенно же не любил он ничего поддельнаго, искусственнаго, фальшиваго, и часто говорил про "Диснейлэнд", который господствует в сознании наших современников и закрывает им дорогу к истине. (Подобная неприязнь к "Диснейлэнду", в те годы еще вполне невинному, воспринималась многими как странная причуда; но вскоре обстановка переменится, и весной 1996 года Ассоциация Баптистов Юга и Ассоциация в Защиту Семьи объявят "Диснею" бойкот за пропаганду разврата и издевательства над верой - Пер.)

Его огорчала наша "безсознательность", наше невежество в вере, наша неспособность делиться ею с окружающими. "Очнитесь, прошу вас, - говорил он нам, - интересуйтесь, узнавайте, изследуйте! Не надейтесь, что кто-то другой за вас во всем разберется и растолкует вам Православие. И не прячьте его, будто это клад, а раздавайте всем вокруг!"

В церковной жизни, подобно многим другим в Русской Зарубежной Церкви, о. Серафим придерживался того направления, которое сам он называл срединным, "царским" путем разсуждения и умеренности. Но популярностью его взгляды не пользовались: одни, променявши Православие на экуменизм, считали его опасным фанатиком, а другие, страдая "ревностию не по разуму", обвиняли его в предательстве. Третьих же, неспособных понять ни его сочинений, ни проповедей, волновал один его вид - вытертая ряса, длинная, неухоженная борода; о. Серафим не отвечал их "стандартам", и они презирали его. Называли его за глаза "этот грязный монах". А он был монах подлинный, всамделешний, ангел в человеческом облике, мертвый для этого мира и живой для мира грядущаго - молчаливый укор каждому из нас.

- Протоиерей Алексий Янг

Тысячи людей испытали воздействие о. Серафима. Его проповеди стоят наравне с лучшими английскими проповедями всех времен. Вот о чем говорил он больше всего: "Неизменно укоряйте себя. Не ищите себе оправданий. Если по той или иной причине вы уступили слабости, прежде всего отдайте себе отчет в том, что это действительно слабость, то есть грех. Смотрите за собой, и не осуждайте других!"

В последние годы о. Серафим все чаще обращал внимание на духовную подготовку к будущим испытаниям. Кажется, у него было какое-то скрытое предвидение грядущей апокалиптической поры, и привычная фраза приобретала в его устах особый смысл:

"Время на исходе! - It's much later than you think!"

- Монах Лоренс

Смерть о. Серафима принесла с собой нечто крайне удивительное для нашего времени. Тело его, в жару поздняго калифорнийскаго лета лежавшее в досчатом гробу посреди монастырской церкви, на взгляд и ощупь оставалось совершенно живым, а вид лица был настолько светлым и утешительным, что мы, вопреки старинному монашескому обычаю, не решились закрыть его. Даже дети стояли кругом гроба, не в силах отойти прочь. Перед нами лежал человек святой жизни, нарушивший природный процесс распада, и наши сердца откликнулись на Божию благодать.

- Игумен (ныне Архиепископ) Хризостом

Содержание сборника