Письмо Путину и в редакцию "Известий" от 12.07.00.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Более 2,5 лет мне приходится заниматься чрезвычайно вязкой тяжбой с чиновниками из находящегося теперь в Вашем прямом подчинении силового ведомства - Службы внешней разведки, нарушившими и продолжающими нарушать действующее законодательство. Почти сразу, еще в 1998 году, стало очевидным, что моя отдельно взятая проблема (ее детали здесь даже не столь важны) по мере своего бюрократически-чиновничьего развития только высвечивала глобальные болезни нашего общества. Я был вынужден прийти к обобщающему выводу, что и средства государственного административного контроля, и механизмы прокурорского надзора, к которым я апеллировал в начале конфликта, оказались на практике абсолютно неработоспособными. Это и понятно: сотрудникам обезглавленной Генпрокуратуры, втянутой в глобальное противостояние Кремля, Федерального собрания, региональных начальников, СМИ и "олигархов", потерявшей "человека, похожего на генерального прокурора" в постели проститутки-провокаторши, недосуг было всего-навсего исполнять свои простые служебные обязанности по обыкновенному надзору за соблюдением российского законодательства исполнительной властью, от которой прокурорские работники в повседневной жизни насквозь зависимы.

На следующем этапе, за защитой своих прав мне пришлось обратиться в суд, который по Вашему замыслу, должен теперь стать в нашей стране главным практическим гарантом соблюдения законности и порядка, вершителем судеб региональных начальников, обеспечивая единообразный подход к осуществлению правосудия и равенство всех субъектов перед законом по всей территории страны (Вы встретились 11 июля с.г. в Кремле с руководителями всех высших судебных инстанций для обсуждения перспектив претворения в жизнь "диктатуры закона").

К сожалению, лично я был вынужден констатировать, что и судебная система показала себя в моем деле также с самой отрицательной стороны: судья Московского городского суда Емышева, заслуженный юрист РФ, 9 месяцев с грубейшими нарушениями закона занималась проволочками и подтасовками по жалобе, которая по закону подлежала однозначному рассмотрению в течение 10 дней, а ее начальство в Мосгорсуде и московская прокуратура на все это смотрели сквозь пальцы. Противоречащее закону и здравому смыслу решение, вынесенное в конце концов судьей Емышевой, я естественно оспорил в кассационном порядке в Верховном суде (рассмотрение моей жалобы 5Г00-78 к/ж в Верховном суде намечено на 21.07.00. на 10 часов утра).

Кроме того, в ожидании кассационного разбирательства, которое умышленно затягивалось судьей Емышевой (в нарушение требований ГПК РСФСР она целый месяц просто не желала отправлять дело в Верховный суд), я также обжаловал вопиющие процессуальные нарушения и ее прямое издевательство над правами и свободами гражданина, в обычном, неисковом заявлении на имя председателя комиссии по правам человека при президенте РФ, которое отправил 29.05.00. в Кремль электронной почтой через официальный президентский сайт в Интернете (по схеме, описанной в материале Константина Дмитриева в "Известиях" от 15.06.00).

События, казалось бы, даже начали принимать не столь мрачный оборот, когда я получил бумагу от В. Карташкина (№ А-19-1-654 от 28.06.00), из которой следовало, что он переправил мою жалобу председателю Верховного суда Лебедеву с просьбой разобраться и информировать не только заявителя (т.е. меня), но и комиссию по правам человека при президенте РФ.

А вот дальше произошло самое интересное. Я получил копию ответа Карташкину из Верховного суда. Этот редкий документ я считаю венцом бюрократического творения, заслуживающим внимания не только всех читателей "Известий", но и лично президента РФ - гаранта Конституции и юриста по образованию. Процитирую сию эпистолу за № 5-ф00-864 от 03.07.00. почти дословно (тем более, что содержала она всего четыре строчки): "Уважаемый Владимир Алексеевич! Сообщаю, что поступившая от Вас жалоба от имени такого-то на несоблюдение процессуальных норм судьей Мосгорсуда Емышевой при рассмотрении гражданского дела такого-то не может быть рассмотрена, поскольку жалоба не подписана. Председатель состава Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ В.П. Кнышев."

Понимаете? Дмитриев описал в своем материале в "Известиях" сложность доказательства даты и факта отправки электронных сообщений, а вот реальный чинуша-бюрократ в высшей судебной инстанции страны нашел еще лучший выход из всех проблем: полученная по электронной почте в Кремле жалоба не содержала личной подписи заявителя и, по мнению, сего вершителя правосудия вообще не подлежала рассмотрению.

Самое интересное, что данная жалоба была внесудебной, не процессуальной, и следовательно, не требовала такого формального подхода. Одновременно, на президентском сервере ведется электронный лог, содержащий компьютерную идентификацию отправителя, которому выдается электронная подтверждающая квитанция. Кроме того, для отправки интернет-письма в Кремль требуется заполнение в обязательном порядке личных данных об отправителе (его адреса и телефона). Простого звонка по местному, городскому телефону (ведь я проживаю в Москве) было бы достаточно, чтобы я в течение получаса подъехал на Ильинку и заверил личной подписью бумагу, если уж требовалась такая формальность. Но судья Верховного суда Кнышев не пожалел казенной бумаги, своего времени и времени своих секретарей, чтобы, зацепившись за формальный повод, уклониться от рассмотрения жалобы и породить беспрецедентный монумент бюрократизма. Ну кто же сможет теперь поверить в то, что в России "человек, его свободы и права, являются высшей ценностью государства (статья 2 Конституции РФ)? Кто же сможет поверить в то, что судья Кнышев уважает хоть сколько-нибудь не только меня и мои права, но и высокопоставленного блюстителя свобод граждан, уполномоченного самим Гарантом Конституции РФ?

Развивая и экстраполируя логику судьи Кнышева, я очень отчетливо представляю себе его на Нюренбергском трибунале в послевоенной Германии, где бы он обязательно мог вынести, как мне кажется, и такое "решение": в жалобе миллионов жертв фашизма, узников концлагерей и подвалов Гестапо к Гитлеру и другим бонзам нацистов отказать, т.к. отсутствуют личные подписи пострадавших, сожженных в газовых камерах и замученных в подземных казематах. Очень выпукло представляется мне автограф судьи Кнышева и под таким возможным "судебным решением": отказать в возбуждении уголовного дела против рецидивиста-насильника, передавившего на улице угнанным грузовиком целый класс детей-дошколят, поскольку преступник не имел водительских прав и не являлся формальным владельцем транспортного средства.

Много еще других абсурдных ситуаций идет на ум по прочтении ответа судьи Верховного суда Кнышева. Только вот ни одна из них, почему-то, не ассоциируется у меня с требованиями Кодекса чести судьи Российской федерации. И если Вы, Владимир Владимирович, искренне считаете, что судьям Емышевой, Кнышеву и им подобным можно доверить судьбу не только отдельных губернаторов, но и всей страны, то, как мне кажется, Вы сильно преувеличиваете государственный потенциал таких вершителей правосудия и сильно преуменьшаете опасности, подстерегающие страну на этом тернистом пути.

С уважением,

С. Жирнов
Jirnov@mail.com
12 июля 2000 года.

P.S.:
Готов приехать в любое время, чтобы поставить личную подпись под распечаткой этой электронной почты.