***

        Осенний вечер в скромном городке,
        Гордящемся присутствием на карте
        (топограф был, наверное, в азарте
        иль с дочкою судьи накоротке).

        Уставшее от собственных причуд,
        Пространство как бы скидывает бремя
        величья, ограничиваясь тут
        чертами Главной улицы; а Время
        взирает с неким холодом в кости
        на циферблат колониальной лавки,
        в чьих недрах все, что мог произвести
        наш мир: от телескопа до булавки.

        Здесь есть кино, салуны, за углом
        одно кафе с опущенною шторой,
        кирпичный банк с распластанным орлом
        и церковь, о наличии которой
        и ею расставляемых сетей,
        когда б не рядом с почтой, позабыли.
        И если б здесь не делали детей,
        то пастор бы крестил автомобили.

        Здесь буйствуют кузнечики в тиши.
        В шесть вечера, как вследствии атомной
        войны, уже не встретишь ни души.
        Луна вплывает, вписываясь в темный
        квадрат окна, что твой Экклезиаст.
        Лишь изредка несущийся куда-то
        шикарный бьюик фарами обдаст
        фигуру Неизвестного Солдата.
 

        Здесь снится вам не женщина в трико,
        а собственный ваш адрес на конверте.
        Здесь утром, видя скисшим молоко,
        молочник узнает о вашей смерти.
        Здесь можно жить, забыв про календарь,
        глотать свой бром, не выходить наружу
        и в зеркало глядеться, как фонарь
        глядится в высыхающую лужу.

                                   1972