|
Неучёные |
Алтай-2007.
-10-Все имена изменены. Никакие совпадения невозможны и, более того, запрещены. Вечер вопросов и ответов.Традиционный ужин на свежем воздухе в начале спуска в загадочный и чудесный мир удивительный цветных форм. Подул ветер. Чуть закапало. Вернулась в таком же гордом одиночестве, как и пошла тощая, почти лысая, босая Василиса в жёлтом платье: "Мне тут не естся", - отказалась она от ужина. -Плохая энергия, - засмеялся Павел, - Об этом весь Интернет знает. Подул тёплый, но сильный ветер. Мне показалось, что он принёс запах полыни. Олег сидел невдалеке от меня: "Ехали мы с Сергеем в грузовике к Белухе. Рядом с нами в кузове сидел альпинист, и он всё время садился на борт. Ему все и много раз говорили: "Не садись на борт". Начальник альпинистов говорил: "Не садись". А он всё время садился. Я задремал. Вдруг бум – подумал, рюкзак вывалился на колдобине. Оказалось, нет альпиниста. Он всё-таки сел на борт и когда машину тряхнуло, вывалился. Все альпинисты разбежались - мастера спорта. Хорошо, что я интуитивно успел схватить мой рюкзак, так как машина уехала. У альпиниста начались судороги. Много часов я и Сергей держали его. Пока не приехала фельдшер с заставы. На следующий день появился отец и спрашивает: "Как это произошло?" Мы ему рассказали. Он и говорит: "За день до падения он спал в стогу и машина, забиравшая стога схватила его вместе с сеном. Как не погиб – чудо". В этот момент меня и Сергея разобрал такой смех, что мы с трудом отошли от отца они пошли вдоль дома пока не столкнулись нос к носу…" -Интересно, а почему их разобрал смех? Что здесь смешного? Неожиданно я вспомнил "Фаталиста" Лермонтова. Неужели это смешно? -Альпинисты настолько проецировали на себя, что не могли помочь и разбежались, - продолжил Олег после нескольких мгновений тишины. -Вашей целью было помочь, - спросил Максим. -У нас не было никаких целей, - резко ответил Олег. Максим что-то пробурчал, пожимая плечами. -В этом году он намного раздражительнее. Что-то произошло? - подумал я. -Потом после многих часов такого удержания, которое потребовало от нас много энергии, мне дали кусок копченого мяса, и я его съел. До этого я семь лет не ел мяса, - доел Олег кашу. -Не побоялись? - спросила Зина - мать Максима. -Страх - это глупо. Потом нас допрашивала милиция, как это произошло, не сбросил ли его кто и прочее. -До сих пор не вернулись Зина и Наташа. Девицы куда-то забрели, - сказал Павел Олегу. Тот посмотрел на часы: "Отправить в город". -В город. Это – хорошо и правильно. Правда, непонятно в какой и как, - усмехнулся Павел. Когда совсем стемнело, Олег подошёл ко мне: "Заболела Наташа, наверное, что-то съела. Начинайте без нас. -Посмотреть её? -Спасибо, пока не надо. Метрах в 20 от автобусов развели костёр, образовали вокруг него круг из брёвнышек, на которые уселись столь необходимыми именно для таких прохладных вечеров сидушками. -Сейчас доктор проведёт семинар, а потом задавайте вопросы, - подошёл к костру Олег, сказал и тут же ушёл. Я присел на свободное место. Ночь. Звёзды то появлялись, то исчезали. Ветер налетал и улетал. Костёр дарил столь недостающее тепло. "Вы хотите, чтобы я сначала что-то рассказал, а потом вопросы или начнём с вопросов?" -Вы психиатр? – воткнул нож в землю Пётр. -Да. -А какая связь между точкой сборки Кастанеды и психиатрией? -А никакой. Психиатрия не имеет к этому никакого отношения. -А вы? -Давайте дадим доктору сначала рассказать нам, а потом уж зададим вопросы, - в отсутствии Олега взял на себя роль главного Павел. -Хорошо, а что такое норма? – не обратила внимания на призыв организатора поездки москвичка Елена. -Психиатрия нормой не занимается. Мы не знаем, что такое норма. Психиатры пытаются разораться с патологией, чтобы попытаться помочь, облегчить страдания и, пусть это звучит, может даже режет ухо, изолировать опасных для себя и для окружающих, то есть, спасти их и посторонних от агрессии. Из всех медицинских специальностей психиатрия теснее всего связана с полицией и… -Самая полицейская, то есть, правы диссиденты, что вы используете психиатрию для борьбы с инакомыслием? – опять спросила Елена. -И правы, и нет. Психиатрия, в том числе, имеет дело и с поведением человека. Как и полиция, кстати. Потому это неминуемое, не объединение, а в некотором смысле общая цель: изолировать опасных – не дать им совершить преступление. Довольно часто мне приходится говорить моим пациентам: "Ни одно общество не может допустить агрессии... -Здоровое общество, - вернула Елена. -Любое, с той или иной эффективность. Если человек не признан психически больным, то, в случае агрессии, его место в тюрьме; не только "вор должен сидеть", но и нарушитель общественного порядка. Если же он признан психически больным, то его место - в дурдоме. -Какие вы слова используете, - закурила Людмила. -Вы правы, извините, психиатрической больнице. Давайте я вам сегодня скажу несколько слов о самой страшной и самой человеческой болезни… -Шизофрении, - выдала Людмила. -Верно. Болезнь чисто человеческая – её невозможно моделировать на животных. Описал её впервые немецкий психиатр Крепелин. Он назвал её "деменция прекокс" - раннее слабоумие. Несколько десятилетий позднее Блейер предложил название, вошедшее в современные языки - "шизофрения". -А у меня F 25? – почти легла на Павла Людмила. -Теперь всё понятно – шизоаффективная, - подумал я и продолжил, - О шизофрении можно говорить все оставшиеся в нашей с вами экспедиции вечера, дни и ночи, а потом ещё год. -И мы всё равно ничего не поймём, - вставил Влад-высокий. Его тёзка неожиданно встал: "Зачем же пугать народ?" и удалился в темноту. -Нельзя говорить о шизофрении и не сказать о самом бросающемся в глаза её проявлении, которое бывает не только при шизофрении, о психозе. Психоз – это другой мир. Так уж удивительно получилось, что мы с вами живём в одном мире, то есть, вроде бы общем, мы можем договориться, хотя и не всегда. Психоз же – это совсем другой мир. Замечу так же , что психиатрия – это не только самая полицейская специальность современной медицины, но и практически последняя клиническая, то есть, ставящая диагноз не на основании анализов, снимков и прочих методов обследования, но только на основании обследования больного: выслушивания, высматривания, иной раз вынюхивания пациента… -Значит, это очень субъективно, - вставила Елена. -Верно, и не очень верно. В ярких случаях не надо быть врачом, чтобы понять – у этого человека крыша поехала и очень далеко. -На место уже не поставишь, - усмехнулся Павел. -К сожалению, в большом числе случае вы правы. Это – страшное состояние. Помни, как у Пушкина, не даром он писал "Не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох и тюрьма, уж лучше…" – я забыл, что у Пушкина дальше, - И так, психоз – это состояние изменённости себя и мира. Это изменённость во всех сферах: восприятии, мышлении, поведении. Появляются галлюцинации… - неожиданно я обратил внимание, что на меня как-то очень странно смотрит один из казахских граждан Святослав, - Восприятие чего-то не существующего. То есть, человек, например, начинает слышать голоса. Слуховые галлюцинации, кстати, самые характерные для шизофрении. То есть, никого поблизости нет, а кто-то говорит, обсуждает человека, иной раз ругает, угрожает, комментирует его поведение. Самое плохое – приказывает, и иной раз люди повинуются этим приказам, которые могут быть очень разрушительными, типа, убей себя или кого-то другого. И убивают. Кстати, спрашивать про голоса не так-то просто. Один мой знакомый психиатр с огромным советским стажем любил вспоминать, как он работал на кафедре психиатрии, и чтобы показать студентам, как не надо спрашивать о голосах, показывал одного из старых шизофреников. Он спрашивал его: "Скажите, например, Борис Петрович, слышите ли вы голоса?" "Слышу, Николай Иосифович". "Что же за голоса вы слышите?" "Да ваш противный голос, Николай Иосифович". Все засмеялись. Я заметил, что подошёл Олег. -А, если и на самом деле, человек слышит что-то реальное? – спросила москвичка-брюнетка Ирина. -Может быть, но это будет уже из другой реальности. Галлюцинацией – это восприятие чего-то без источника возбуждения органов чувств. Слышат .когда нет источника звука, видят, когда нет объекта, обоняют, когда ничего нет, говорят, что их касаются, когда поблизости никого нет. Некоторое время Олег посидел молча, пристально смотрел на меня, а затем спросил: "А о чём разговор?" -О психиатрии. -А какое это имеет отношение к йоге? -Честно? Никакого. -Только то, что доктор тоже занимается йогой, - бросил Павел. Я почувствовал распространяемое Олегом давление. Интересно, в прошлом году я не чувствовал ничего подобного. Что изменилось? Я? Он? Мы? Или ничего? Я молчал. -Пусть доктор продолжит, - проявляла повышенный интерес к теме Елена - одна из москвичек. -Хорошо, пусть продолжит, - проговорил Олег после некоторой паузы. -Хорошо, психоз характеризуется так же бредом. Это слово легко произнести и намного труднее определить, намного труднее, чем голоса. Давайте, начнём с примера. Как-то на дежурстве в общей больнице привезли женщину после попытки самоубийства. Разумеется, вызвали психиатра, в тот раз меня. И вот в результате беседы, женщина мне и говорит: "Я пыталась покончить с собой, потому что мои соседи фотографировали меня и посылали мои фотографии в порнографические журналы". Я счёл это заявление бредом… потому что девушке было… 75 лет, выглядела она на свой возраст и любой порножурнал, который осмелился бы поместить её фотографию.. -Долго не продержался бы… - засмеялся Павел. -А если бы она была 17 лет и красавица? – спросила Елена. -Тогда мне было бы намного хуже, пришлось бы ломать голову, выяснять, а вдруг, но, с другой стороны, скорее всего, она… -Потребовала бы денег с журнала, - опять вставил Павел. -Почём нынче порнофотки в порножурналах? – подала голос Людмила. -Скажите, а это правда, что большинство психиатров немножко не того? – спросил сидящий рядом со своей мамой молодой человек Максим. -Почему немножко, множко, - улыбнулся я, а многие засмеялись, - И так, бред, это – болезнь, нарушение мышления, неправильное суждение, которое не поддаётся словесной коррекции, не соответствует культуре его носителя, овладевает человеком… -И что среди психиатров много сумасшедших? – спросила Елена. -Нет, честно, не видел ни одного сумасшедшего, но тяжёлых психопатов много, и даже, очень много. возврат к началу. |