В.КАРАБУЛИН. Г.ЛУГАHCK

ДУХОВНОЕ

САМОУБИЙСТВО

После той исторической трагедии, которую пережила наша
страна в 20 веке, возрождение
ее невозможно без возрождения религиозного. И это, кажется,
понимают все: и ныне правящие лидеры, и те, кто готовится
сменить их. Умилительные картины посещения храмов бывшими
партработниками вроде Кравчука или Ельцина никого уже не
удивляют: заигрывание с верующими становится необходимой
составной частью политики самых убежденных атеистов, и это -
симптоматичный признак наступления новой эпохи отечественной
истории, в которой религии отводится одно из центральных мест.

Однако возрождение религиозной духовности ставит перед нашим
сознанием новые проблемы, ибо нет религии вообще. У каждого
народа она своя, и национальный дух, культура всякого народа
напрямую связаны с его верой: «...Ни нация, ни культура без
религии невозможны. Одновременно с умиранием религии умирает
и нация... В религии концентрируются все национальные запасы
инстинктов, эмоций и морали. Религия стоит у колыбели, у брачного
алтаря и у гроба каждого человека. В ней формулируются все те
представления о конечном добре, какие свойственны данному
народу - готтентоту одни, нам другие. Умирание религии есть
прежде всего умирание национального инстинкта, смерть инстинкта
жизни».

Эта мысль Ивана Солоневича вполне может служить
ключом для разгадки той ситуации, которая складывается ныне на
Украине, где самые разные политические силы стараются убедить
нас в том, что после десятилетий обезнационаленного «советского
народа» идет процесс возрождения «украинской нации», а
параллельно и рядом с ним - восстановление тех религиозных
корней, которые призваны питать содержание и дух этого
возрождения... Так ли это на самом деле? Соответствуют ли
оценки политиков реально происходящему в жизни? Даже самый
поверхностный  взгляд на развитие религиозной ситуации на Украине говорит о прямо противоположном

* * *
 Cо времен равноапостольного князя
Владимира по обе стороны Днепра исповедуется Православие.
Казалось бы, сегодня, когда в провозгласившей себя независимой
Украине так много говорится о национальном "видродженни",
второе дыхание должна была бы получить и Православная
Церковь. Но то, что происходит вокруг и внутри нее, при всем
желании трудно назвать «возрождением». Скорее это -
болезненное состояние «разброда и шатаний». Весьма
показательно а этом плане численное соотношение приходов
различных религиозных конфессий на Украине в настоящий
момент: Украинская Православная Церковь (Московский
патриархат) - 5,5 тысячи; Украинская Православная Церковь
(Киевский патриархат) - 2 тысячи; Украинская Греко-католическая
Церковь - 2,8 тысячи; Общины протестантских церквей - 3,3 тысячи;
Римско-католическая Церковь - 500 приходов.

Сухие цифры
бесстрастно свидетельствуют: Православие на Украине уже
утратило господствующие позиции. Значение этой потери
конфессионального преобладания в должной мере можно
оценить только памятуя о том, что на протяжении сто-
летий с момента крещения Киевской Руси именно Православие
составляло тот духовный стержень, вокруг которого и благодаря
которому шел процесс национальной консолидации русского народа,
 включая и малороссов. Именно оно было знаменем
национально-освободительной борьбы, служило главным
моральным фактором, мобилизующим национальный дух на
отражение внешней агрессии, в какой бы форме и откуда она
ни исходила.

С кем бы ни приходилось сражаться: с татарами,
турками, литовцами, поляками, шведами,немцами -духовной
основой национального сопротивления, позволявшей народу
в критические минуты выстоять и выжить, всегда было
Православие. Оно же служило тем духовным компасом,
который на крутых исторических изломах позволял народу
верно определить своих друзей и врагов и, опираясь на помощь
первых, успешно противостоять вторым.

Подлинные патриоты
Украины всегда сознавали решающее значение отеческой веры
для судеб народа и в своей политике исходили из ее нравственных
императивов. Так было в 17 веке, когда над Украиной, входившей в
состав Речи Посполитой, нависла угроза тотальной полонизации и
окатол:1чивания. В 1653 г. гетман Богдан Хмельницкий передавал
через посла московскому царю Алексею Михайловичу: «...иному
неверному царю служити не хочем; только тебе, великому государю
православному, бьем челом, чтоб твое царское величие не
оставило нас. Король Польский ест всей силой лятской идет
на нас, по-губити хотят веру православную, церкви святые, народ
православный христианский из Малыя сия России».

Интересно
отметить, что гетман апеллирует не к на-
циональному единству малороссов и великороссов (хотя со времен
Киевской Руси мысль о нем всегда жила в народе), а именно к
единству вероисповедальному. И, как мы знаем из истории, как
раз это единство веры и толкнуло Москву на открытое столкновение
с Польшей, хотя в тогдашних условиях - после потрясении Великой
Смуты и поражения в недавно закончившейся польско-русской
войне - новая война совсем не соответствовала государственным
интересам России. Но эти последние были принесены в жертву во
имя спасения своих единоверных братьев
* * *
Сегодня же мы
становимся свидетелями того, как в условиях «украинской
независимости» Православие  шаг за шагом сдает свои позиции
иноверным религиям. Конечно,немалую роль здесь играют
последствия советского атеистического погрома, когда в течение
семидесяти лет коммунистическая богоборческая власть террором
и насилием «освобождала» народ от «вековых предрассудков».

Но нельзя не видеть, что и нынешний политический режим Украины,
демагогически провозглашая лозунги «национального спасения»,
по сути продолжает ту же политику удушения Православия,
используя для этого просто иные средства. Недаром же с
коммунистических времен сохранился на Украине Совет по
делам религий при Кабинете министров и подчиненная ему сеть
местных управлений. Ведомство, печально известное своими
гонениями на верующих, до сих пор продолжает осуществлять
«общее руководство» их жизнью.

Государство не только не вернуло Церкви то, что награбило и
изъяло у нее за последние семьдесят лет, но по-прежнему
продолжает воспринимать ее как вспомогательное средство
в достижении собственных целей. И когда по каналам церковной
иерархии идут приказные распоряжения о необходимости отслужить
 торжественный молебен в ознаменование Дня независимости
Украины, то каждый верующий понимает: за подобными
распоряжениями стоит не суверенная воля Церкви, а
манипуляции политических временщиков. Ибо в среде народа, и
прежде всего народа православного, никакого энтузиазма по
поводу провозглашения «независимости» не наблюдалось и
до сих пор не наблюдается.

Игнорируя этот очевидный факт,
Церковь -под давлением государства - совершает духовное
харакири и лишний раз демонстрирует сохранение той же
зависимости от власть предержащих, в которой она находилась
все годы коммунистического режима. Но Церковь Божия в этой
земной жизни есть прежде всего фактор духовного самостояния,
и унизительная зависимость от светской власти и ее сиюминутных
интересов и выгод подрывает самые основы религиозной
организации верующих. Если священник начинает выступать
в роли идеологического проводника официальной «генеральной
линии», то в глазах паствы он утрачивает харизму духовного
наставника со всеми вытекающими отсюда последствиями для
дела веры.

Но эта политика самоубийственна не только для Церкви,
но и для власти, ее
проводящей. Ибо та своими действиями по сути дела дезавуирует
исторический выбор народа, превращает его тысячелетнюю борьбу
за «Веру и Отечество» в историческую бессмыслицу,напрасную
трату сил. Складывается парадоксальная ситуация: политики,
объявляющие своей высшей целью «интересы украинского
народа», делают все, что только возможно, чтобы подорвать
духовное единство этого народа, расколоть его по религиозному
признаку, искусственно внести противостояние как раз в ту сферу,
где только цельность и преемственность являются необходимым
залогом дальнейшего существования. То есть открыто проводят
антинациональную политику, первый плод которой - нынешний раскол
Украинской Православной Церкви.
* * *
  Без материальной и
политической поддержки государства существование украинской
автокефалии было бы просто невозможно. За ней -значительное
меньшинство верующих. Она имеет узкое географическое
распространение: четыре пятых ее приходов приходится на
Львовскую, Ивано-Франковскую и Тернопольскую области, т.е.
на Галицию - регион, где преобладающей является униатская
церковь, где православные верующие открыто подвергаются
травле и гонениям и где, в силу исторических причин, Православие
обречено на роль мелкой второразрядной конфессии, а в
перспективе - и на полное забвение. Каким же образом все
это соотносится с «интересами украинского народа»? Почему
расстрига и самосвят Филарет получил карт-бланш на любые
 действия от имени Украинской Православной Церкви? Почему ему были переданы все ее материальные средства? Почему именно его
власть предержащие и подконтрольные им средства массовой
информации превозносят как верховного предстоятеля
Православия на Украине? Не смущают ни прошлые связи
Филарета с КГБ, ни его недостойный монашеского сана образ
личной жизни.

Мораль и здравый смысл решительно отметаются
в сторону, но ради чего? Смысл всех этих рискованных кульбитов
становится понятным при вычленении политических мотивов, а они
очевидны: через автокефалию разорвать органическое единство
Русской Православной Церкви, противопоставить ей церковь
«украинскую» и, таким образом, закрепить искусственное
разделение малороссов и великороссов на «две нации».
Снова налицо сознательное отступничество от вековых
устремлений народа, ведь еще Богдан Хмельницкий подчеркивал:
«едино мы тело церковное с православием Великой России», ибо
главную опасность для Малороссии гетман видел в том, что здесь
хотят «искоренить церковь Божию, дабы имя русское не
помянулось в земле нашей».

А для нынешнего режима главная
опасность как раз и заключена в сознании украинцами своей
русскости и общности с Россией. Ликвидация данной общности
любыми средствами для вершителей судеб современной Украины -
вопрос их политическо-
го выживания. Православие в этой нечистоплотной игре становится
разменной фигурой, той самой «пешкой», которой не грех и
пожертвовать во имя достижения «более высоких» целей.

Вчерашним коммунистам и их нынешним политическим близнецам -
украинским националистам с их атеистическим менталитетом
подобная жертва представляется совсем ничтожной. Им нет
дела до того, что Православие - национальная религия украинцев,
что происходящее ныне  его планомерное ослабление расколами
и политическим интриганством будет иметь фатальные последствия
для духовного самочувствия народа. Их это не волнует. Они
намеренно противопоставляют большинству меньшинство,
навязывая стереотипы и взгляды этого религиозного и
политического меньшинства всему народу. Но тем самым
временщики, дорвавшиеся до власти, игнорируют не только
историческое прошлое, но и историческую перспективу.
«Злоба дня» у них явно перевешивает те непреходящие
ценности, на которых только и могут строиться культура,
нация и государство.

Именно исторической несостоятельностью
«самостийников» продиктованы все их практические действия в
религиозной сфере. Ведя Православие к упадку, власть проявляет
явную заинтересованность в развитии иных конфессий. Я уже не
говорю о тех тысячах протестантских проповедников, которые при
явном благоволе-
нии официальных структур заполонили города и веси Украины и,
благодаря своим неограниченным материальным возможностям,
весьма успешно охотятся за неискушенными душами наших
сограждан.

Бурный рост числа протестантских общин именно
в последние годы - неопровержимое свидетельство
религиозного коллаборационизма украинской власти.
Отсюда же и ее расположенность в пользу униатства. События
последних лет в Галиции, где Православие было подвергнуто
совершенному погрому, проходили при полном попустительстве
властей. Тысячи жалоб православных прихожан на незаконные
захваты храмов остались без внимания. Моральный и
физический торрор униатов не вызвали никакой реакции - ни
со стороны местных Официальных лиц, ни со стороны Президента,
парламента и правоохранительных органов. Что, по сути, этот
 террор узаконивало и поощряло...

И снова легко прочитывается
политический сценарий развития внешне сугубо религиозного
вопроса. Правящий режим поощряет создание украинской
автокефалии, всеми силами поддерживая ее противостояние
той части Украинской Православной Церкви, которая, сохраняя
каноническое и догматическое единство с РПЦ, существует как
экзархат Московского Патриарха. Естественной средой обитания
этой автокефалии становится Галиция с ее маниакальной
русофобией и непрекращающи-
мися (хотя и безуспешными) попытками духовного и политического
лидерства на Украине. Внешне все достаточно логично: совместить
центр религиозного самостийничества с политическим. Но далее
следует резкий поворот: здесь же, в Галиции, при негласном
поощрении власти происходит грубое и торопливое поглощение
Православия униатством. Поглощение бесцеремонное и циничное,
с полной ясностью обнажающее конечную цель всей этой
околоцерковной возни: через православную автокефалию
перейти в католическое униатство, вынудив народ к смене
религии, как к решающему средству разрыва духовного,
исторического и национального единства малороссов и
великороссов.

* * *

История униатства -это драматическая
повесть борьбы русского народа за сохранение Православия в
условиях иностранной оккупации. Создание объединенной
Греко-католической Церкви было вызвано, с одной стороны,
многолетней религиозной экспансией Ватикана на Восток; с
другой - прямым давлением Польского государства, в состав
которого с 15 века входила Украина. Уния, утвержденная Брестским
собором 1596 г., юридически оформляла догматическое и
административное подчинение Православной Киевской
Митрополии папскому престолу, а кроме того создавала
дополнительные возможности национальной ассимиляции
(т.е. полонизации) малорусского и белорусского населения
в целях закрепления польского господства. Немаловажное
значение в образовании унии придавалось и тому, чтобы
максимально отдалить сознание оккупированной части православного русского мира от церковной связи с набиравшим силу
православным Московским государством

Но планам этим не
суждено было сбыться. Русский народ не принял унию.
Соединение церквей стало возможным только благодаря
предательству высшей церковной иерархии. «Уния стала
хронической болезнью иерархии западно-русской церкви
по мотивам политического удобства и всяких выгод»,- отмечает
историк русской церкви Карташев и добавляет: «...иерархия пала
в акте унии. А народному православию выпала горькая доля
героического возрождения». В течение столетий малороссы
самоотверженно боролись против униатства, невзирая на те
огромные жертвы и потери, которые пришлось нести. И
продиктована эта борьба была единственным стремлением:
отстоять в неприкосновенности свою национальную религию,
отстоять Православие.

После принятия унии «начался новый
мученический период православной церкви в Польском
государстве, как гонимого меньшинства, с протекционным
насаждением унии, с борьбой православного населения,
переходившей часто в гражданскую войну в виде казацких
восстаний. А все это повело через полстолетия к отпадению
русской Украины к Москве. А в дальнейшем эта близорукая
борьба за покорение Руси под унию ускорила конец и самой
Польши, и ее детища - унии, исчезнувшей в 19 в. в пределах
уже России» (Карташев А.В.)

* * *
Исчезновение унии как
церковной конфессии в пределах Российской Империи явилось
закономерным следствием восстановления попранного польской
оккупацией Православия, происходило по инициативе народа и при его активном участии. Уния сохранилась только в Галиции, после раздела Польши отошедшей к Австро-Венгрии. И вот этот-то региональный
униатский «осколок» в теле Украины снова дает себя знать.

Спустя четыре столетия мы в очередной раз наблюдаем прямое
столкновение униатства и Православия и с удивлением замечаем,
как власть, величающая себя «нацюнальносвщомой», отдает
предпочтение той самой религии, против которой с таким
ожесточением и упорством боролись наши предки. Недомыслие
это или прямое предательство - не так уж и важно: чем бы ни
диктовалась данная политика, реальный результат ее очевиден:
после советского погрома Православие на Украине стоит накануне
погрома националистического (вспомним хотя бы штурм унсовцами
Корчинского Киево-Печерской Лавры в 1992 г.).

Кроме этого, не
следует забывать, что треть населения нынешней Украины - это
потомственные великороссы, которые неизбежно возвратятся в
лоно Русской Православной Церкви, а все,что происходит с
Православием на Украине, их усиленно к тому подталкивает.
За два последних года в адрес Патриарха Московского и всея
Руси Алексия II поступили сотни заявлений от прихожан и
священников с просьбой о переходе под прямую юрисдикцию
РПЦ. И только нежеланием Патриархии осложнять и без того
запутанную обстановку в Церкви можно объяснить неизменный
отказ в этих просьбах. Но сдерживать этот поток вряд ли можно
будет долго. Церковный исход великороссов неизбежен, а в
таком случае Православие на Украине подвергнется еще одному
расколу - на этот раз действительно последнему.
В.КАРАБУЛИН. Г.ЛУГАHCK.