Сайт "Фанфики из России" представляет:

Изумруд

© Корэхито (ака Кейт Мервилл)

            Второй - изумрудное пламя в дерзком взоре, тяжёлый шёлк тёмно-каштановых волос, из всех цветов в одежде признаёт только геральдический зелёный, рваная вычурная грация движений, вызов и демонстративность в каждом слове и жесте... Последний в своём клане, который нынешнее правящее семейство истребило во время государственного переворота, трижды мятежник, умиравший и возвращавшийся, чтобы мстить, никогда не забывающий о необходимости выглядеть выигрышно - Имицу.

            Третий - совсем ещё мальчишка, брат сёгуна, в свои восемнадцать остановивший войну, остановивший одной лишь горячей верой в то, что этой войны не должно быть, мальчишка, посмевший возражать удзигами, богу-хранителю рода - духу войны, требующему кровавой бойни... Глаз цвета юной листвы - другого не видно из-под каштановой в рыжину чёлки; конь и оружие как продолжение его самого - Киннити.

            Это - действующие лица. Место действия - страна, отдалённо напоминающая Японию ХII века. Однажды в руки неких юных богов попала "Повесть о доме Тайра" - история  одной жестокой и несправедливой древней войны. Боги были юны настолько, что наивно верили в справедливость, в возможность переиграть конец любой страшной сказки и в своё нерушимое право менять мир к лучшему. Так родилась Юкуни, Зовущая Земля - сначала просто как полигон для божественных Игроков. Потом мир ролевой игры ожил - потому что его создатели в него верили и не захотели бросить на произвол судьбы нежданного, но всё равно любимого ребёнка. В Юкуни много японских имён и названий, ведь Игра шла именно по Японии. Однако здешние Тайра - чёрные маги, вампиры, кармоведы и некроманты, Минамото - маги огня и непревзойдённые воины, а ласковый, чарующе-вкрадчивый голос любого из Фудзивара без труда убедит слушателей, что сегодня на небе взошло чёрное солнце. Удзигами каждого аристократического семейства - одновременно его прародитель, дарующий своим потомкам неповторимую семейную магию. А ещё - Юкуни создавали добрые боги, потому и сама она добра к своим детям: каждый шанс здесь не больше, чем предпоследний.

            Время действия - конец XII века от восшествия на престол Дзимму-тэнно... Игроки весьма упростили летоисчисление. Войны между Тайра и Минамото так и не случилось - благодаря Киннити. Главы обоих кланов, скрепя сердце и скрипя зубами, заключили мирный договор, окончательно разделив власть, выпавшую из рук умирающих Фудзивара. Те поплатились за извечное презрение к "грязным самураям": армии некогда процветающего рода ныне рассеяны, а последний из мятежников схвачен и приговорён. Император, лично принимавший участие в походе, кипит гневом и жаждет собственной рукой казнить негодяя. Но на его пути встаёт Киннити. Да, говорит он, Имицу - подлец. Однако этот подлец умел жить красиво - и заслуживает права на красивую смерть. Ах, на красивую смерть? Хорошо, мстительно цедит сквозь зубы Божественный, он же - Тайра Миакори. Хорошо, пусть попробует умереть достойно. А раз ты так на этом настаиваешь, значит, передашь ему приговор и проследишь за исполнением - ты. Воля императора - закон, и последний из Фудзивара умирает на руках одного из победителей, роняя на пол короткий меч и шипя... ": если это могут даже какие-то паршивые самураи, то я - тем более..." Через несколько дней Киннити осознаёт: он влюбился. Влюбился светло, безнадёжно и отчаянно, как умеют только восемнадцатилетние мальчишки. И пусть рядом брат и друзья, которые сумеют поддержать и утешить, не ранив гордость - Его всё равно больше нет, нет и не будет, и никто не сможет помочь. И Киннити, стискивая зубы, вновь учится улыбаться.

            Имицу возвращается мстящим духом - его ещё раз отправляют в преисподнюю. Он встаёт снова - получив силу от удзигами Минамото, бывшего удзигами, - потому что Минамото отказались от покровительства духа войны, потерявшего рассудок из-за жажды крови, и он желает мстить, а Имицу подвернулся так вовремя... Имицу идёт по земле Юкуни - гордый и яростный, прекрасный и страшный, деревья и травы склоняются перед ним, а отверженный удзигами торжествует в предвкушении:  и изумрудная волна гнева и мести разбивается о лезвие меча Киннити. Воинское мастерство оказывается превыше оскорблённой гордости, а долг - превыше любви. Имицу рушится в Ад Безвозвратный, где нет места надежде, а проклятый удзигами выброшен из мира - мир живой, и он больше не хочет войны...

            Долг превыше любви, и благополучие страны важнее одного разбитого сердца. Однако сердце - не камень, не деревяшка, оно живёт и болит - и Киннити решается на невозможное. Никто не запретит, ведь никто не знает, что юный глупец собрался сам отправиться в глубины преисподней признаваться в любви и умолять - нет, не о взаимности. О прощении...

            И ледяная броня лопается. Имицу, привыкший умело использовать тех, кто пал жертвой его обаяния, Имицу, владеющий собой настолько, чтобы и на пороге смерти продолжать смеяться над победителями, Имицу, люто и страстно ненавидящий Тайра и Минамото за то, что эти выскочки отняли у него всё - Имицу, не сдерживаясь, рыдает на плече у Киннити, жарко и путано исповедуясь. И, расслабившись совсем, выдаёт свою главную тайну, тайну, которую годами берёг даже от себя самого: вся ненависть к Тайра - из-за того, что Имицу всю жизнь любил Тайра Норимори, но у этой любви не было никаких шансов состояться. Так в чём же дело, простодушно недоумевает Киннити, давай его позовём, и ты поговоришь с ним, хочешь? Нет-нет, отшатывается Имицу, дрожащими руками пытаясь собрать воедино разбитую маску, ни в коем случае, не смей, я пошутил, я соврал, не смей, Киннити! Но кричать "Не смей!" уже поздно, маленький паршивец успел обратиться с просьбой к владыке преисподней, по совместительству - удзигами дома Тайра. Земному воплощению любимого ученика Адского Князя нетрудно услышать зов учителя и господина, и немногим труднее прийти. Осколки так и не собранной  маски рассыпаются в радужное крошево, в глазах цвета грозы - о, слава всем богам и Буддам, в них нет приговора, только вопрос. Киннити, нам надо поговорить. Понимающий кивок, лёгкий жест Норимори - и   мальчик отправляется домой. Дома его ждёт разгневанный старший брат, жалеющий только об одном: воспитывать ремнём уже поздно. Но это меркнет перед внутренним ликованием: я ему помог! Понятие "ревность" чистой душе Киннити неведомо.

            Зелёные глаза - и фиолетовые, изумрудные - и грозовые, обречённость и надменность, безнадёжность и интерес, усталость и вопрос, тоска-ободрение-надежда-одобрение-безумие-беззащитность-вопрос-ответ... Сейчас Норимори кажется совсем хрупким и уязвимым. Аруми - Падающая Звезда... Протянуть руку, прикоснуться к плечу, протрезветь на последнюю секунду - и рвануть к себе, зарыться мокрым лицом в чёрные кудри... Хорошо, Имицу, я решил, я подарю тебе эту ночь. Почему? Не спрашивай, просто я так решил. Звезда падает в ладони - всего лишь до утра, но и об этом никогда не мечталось. Сладковато-гнилостные мысли, много лет будоражившие душу, куда-то исчезли, быть рядом - уже счастье, быть рядом, смотреть в глаза,  перебирать великолепие волос... Даже самый целомудренный поцелуй сейчас кажется святотатством - сейчас, когда можно дышать его присутствием и говорить, говорить, говорить... Знаешь, ты в юности был похож на птицу, осторожную и немножко нервную, я за тобой всё время наблюдал потихоньку. На птицу? Странно. А на кого я, по-твоему, похож теперь? Теперь? На змею, пожалуй. Да, кстати: при жизни я держал небольшой террариум, ты не знаешь, что с ним? Я его... э-э-э... унаследовал. Всегда любил змей - они завораживают. Как, и ты? Моя коллекция попала в хорошие руки. А что с теми моими людьми, которым удалось выжить? М-м...Сёгун на них охотится, но у него и без них дел по горло, так что те, кто будет сидеть тихо и не высовываться, имеют немалый шанс умереть своей смертью. Ну, ещё одна приятная новость. Оказывается, не всё так безнадёжно в этом аду, а, Аруми? Можно, я буду называть тебя Аруми? Можно. Два тела прижимаются друг к другу, два сердца стучат в едином ритме... Два?! Нет времени осознать: тёплое дыхание на шее, острые клыки впиваются в плоть (в плоть?!), сладкий дурман кружит голову... Понятно, почему Тайра не распространяются об ощущениях своих жертв - к ним же иначе очередь на "укусить" выстроится! Под губами пульсирует жилка, и то ли интуиция, то ли Аруми подсказывает: твоя очередь. Кровь Аруми - терпкая и пьянящая, как вино; головокружение нарастает, свет в глазах меркнет, и сознание проваливается в темноту. Потом способность видеть медленно возвращается, и приходится ошалело моргать, дабы убедиться, что это - не бред: уютная спальня, фиолетовые драпировки на стенах, рассеянный свет скрытых  свечей, парочка летучих мышей на потолке. Аруми, болезненно морщась, накладывает исцеляющее заклинание на свою прокушенную шею. В голосе - лёгкая обида: я обошёлся с тобой аккуратнее. Ну, прости, счастье моё, я ещё очень неопытный вампир. Кстати, куда нас занесло? Негромкий смех расцвечивает полутьму серебристо-лунными взблесками, в фиолетовых омутах резвятся стайки чертенят. Нас "занесло" в мои покои в замке Тайра. Не надо, Аруми, не шути со мной так жестоко. Я похож на человека, который шутит? То есть, ты хочешь сказать, что я... опять жив?! Да, большей частью. Как ты это сделал?! Не бери в голову, так, пустячок из арсенала древних некромантов. Пустячок?! Да ты понимаешь, что тебе за такие пустячки шею свернут?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?! Я же казнённый преступник, я вне закона!!! Ш-ш-ш, Имицу, спокойнее. Я привык доверять подсказкам судьбы - а ничто подобное не происходит без её вмешательства. Ну, как минимум - попустительства.  А твоя семья, что они скажут? Я редко бываю категоричен, но если я беру на себя труд настаивать на своих решениях, то моё упрямство оказывается не по зубам даже моему старшему брату. На этом решении я настаивать буду. Аруми, скажи: зачем я тебе? Не знаю. Во многом зависит от тебя. Надеюсь, ты в любом случае не побрезгуешь моим гостеприимством. Аруми... Слова кончаются, а сил осталось только на то, чтобы подползти поближе и обнять. На секунду волной накатывает страх: что-то всё-таки скажет всесильная троица император-канцлер-сёгун? Впрочем - важно ли это, особенно сейчас? Рядом - Аруми, где-то поблизости - Киннити, он тоже поддержит, если что... Надо, между прочим, не забыть его поблагодарить - ведь в конечном итоге его мальчишество оказалось только к лучшему. Да и из ребят, по словам Аруми, кое-кто выжил. Не в первый раз - прорвёмся. Главное - живой! Так что - с  днём рождения, зелёненький!

            А над миром Игроков вставал рассвет 2 сентября 2000 года...

© Корэхито (ака Кейт Мервилл)