Утро для двоих

Сайт "Фанфики из России" представляет...

Утро для двоих

Дзы-ы-ынь!!! Бздямс! Звяк...

Вот черт. Опять я в будильник тапочкой запустил. Впрочем, он сам виноват. Мог бы вежливо потрясти за плечо и сообщить, что уже восемь - так ведь нет же... орёт, как... как... как я во гневе!

Ладно, хватит скорбеть об этой жертве трагической случайности (тем более что я его не упокоил, а всего-то успокоил). Иначе очень скоро мне придётся скорбеть об опоздании на работу. Увы, но воистину пора вставать. О, жестокий мир!

Я с завистью смотрю на мирно дрыхнущего кои. Помнится, кто-то мечтал сунуть обогреватель в холодильник, включить обоих на полную мощность и посмотреть, кто кого. Не знаю, кто из этих двоих более крут, но в поединке между Миакори и будильником победитель до скуки неизменен. Однако за проигравшего каждый раз жестоко мщу я. И сейчас я с садистским удовольствием пихаю моё счастье локтем в бок...

- Миа, подъём!

- Под каких йом? - не просыпаясь, удивляется он. - Под тебя, что ли?

- Щаз-з-з тебе! Вставай, пока я не начал применять подлые ниндзиные приёмы!

"Подлые ниндзиные приёмы" - это щекотка. Миа её боится.

- Не надо, - канючит он. Жалобно-прежалобно. Но хитрющий зелёный глаз уже подглядывает за мной из-под чёлки.

- Вставай-вставай-вставай, - продолжаю я тормошить его безо всякой жалости. - Что говорил на этот счёт самураям Ходзё Соун?

- Самурай должен ложиться на закате и вставать на рассвете! - отбарабанивает он. И задумчиво добавляет... - Это, наверное, чтобы электричество экономить. И вообще, шёл бы ты чайник ставить...

Я тяжко вздыхаю и цитирую...

- "Отчего, отчего

Снова засуха в Куто?

Пьёт чаёк на пограничье Хотохори."!

- Я не Хотохори!

- Но плох тот ученик, который не превзошёл своего учителя, - парирую я. После чего таки выбираюсь из постели и иду на кухню. Он же пока целый чайник не вылакает - не успокоится. Когда я возвращаюсь из кухни, то обнаруживаю, что кои решил заснуть обратно. Моё терпение лопается, и я стаскиваю с него одеяло, а его - с кровати на пол.

- Скотина ты, - страдальчески заявляет он, тем не менее, выдвигаясь в сторону ванной. Дрызгается там минут пять, вылезает и суётся в карман куртки за сигаретами.

- Нет! - стенаю я.

- Да! - злорадствует он.

- Ах так?! Всё, пойду и утоплюсь!

- Что, не тонется? - приветствует он мой выход из ванной. - Оно и понятно, такое, как ты...

- Я, оказывается, так не утрамбовываюсь, чтоб в этой ванне утопляться - слишком большой и страшный вырос.

- Ну-ну. Тогда иди чай пей, я налил. И бутерброды сделал, цени.

- Герой, - хвалю я. И демонстрирую свою чашку, в которой сиротливо плещется одинокая заварка. - Теперь это называется "налил чаю", так?

- Ой... - спохватывается он, бросаясь к чайнику.

- И учти, - добавляю я вслед, - я категорически отказываюсь считать полноценным завтраком недоеденные тобой полбутерброда.

- А... а что, больше нету? - изумляется он.

Боги, боги (ну или хотя бы соседи сверху!), вы меня слышите? Ну за что он меня так? Я же ведь его даже не укусил ни разу! Хотя нет, вру... кусал-то я его неоднократно. Но вроде бы ему нравилось...

Не знаю уж кому, но кому-то явно слава... через какое-то время завтрак, как и любой кошмар, завершается. Пришла пора утренней уборки. Конечно, жить в бардаке легко и приятно, но приходить в него с работы - гнусно. Поэтому пока я застилаю кровать обратно и подметаю, Миа наводит порядок "по верхам". Я руковожу...

- Кассеты - в ящик. Шмотки - в шкаф. Кастрюлю - в холодильник. Этот мешок - в помойку. Бумажки - в помойку. Вон ту фигню - тоже в помойку. На столе твоя недоетая сосиска...

- И её - в помойку? - несчастным голосом спрашивает он.

- Нет!!! - рычу я. - Её - съесть!!!

Его лицо светлеет. Глядя на озаряющее эту мордочку выражение счастливого облегчения, я не могу удержаться от смеха. Он пытается обидеться, но потом до него доходит идиотизм ситуации, и он тоже начинает хихикать.

- Ты готов? - интересуюсь я.

- Сейчас, причешусь только.

Через пятнадцать минут мне надоедает.

- Если ты СЕЙЧАС ЖЕ не отойдёшь от зеркала, я пожалуюсь Хотохори, что ты называл его хвост облезлым!

Миа шарахается от зеркала так, будто оттуда на него надвигается разгневанный Хотохори, вместо боевого знамени трепеща пресловутым хвостом.

- Сволочь ты, - безнадёжно констатирует он. - Безмозглая и бессердечная тварь.

- Вот и отлично, значит, ни инсульт, ни инфаркт мне не светят.

- И за что я только тебя люблю?.. - недоумевает он, обвивая мою шею руками.

- За то, что я тебя до сих пор не убил, - целую я его. - Идём, чудовище.

И мы вываливаемся в серую хмарь питерского утра.

- Ты во сколько с работы будешь?

- Сегодня рано, около восьми. Тебя когда ждать?

- Я попробую пораньше...

- Угу... - хмыкаю я. - Который раз я это слышу?

- Ну сэмэ, ну...

- Ладно, ладно, понял. Ты, как обычно, явишься, едва с кухни вкусно запахнет ужином.

- Примерно.

Его автобус подкатывает к остановке. Я подталкиваю Миакори в спину...

- Ползи давай.

- Ты мне с работы позвонишь?

- Попробую. Как получится.

Автобус трогается с места. Я машу рукой и ухожу ждать своего трамвая. Ухожу, не оборачиваясь. Ведь обернуться - значит, растянуть прощание. А я ненавижу с тобой прощаться - потому что я слишком люблю тебя, кои. Здравствуй...