Сайт

Сайт "Фанфики из России" представляет:

Фиолетово-синее небо

- 1 -

Лийэдэингрид, сын Теосеронда, очнулся от жгучей боли в груди. Открыть глаза оказалось не так сложно, как оторвать голову от земли. Лучник гвардии эльфов лежал на животе с накрепко связанными за спиной руками, уткнувшись лицом в сырую, плохо пахнущую землю. Некогда золотые струящиеся волосы теперь были измазаны смесью грязи с кровью и липли к лицу и плечам. Эльф повернул голову: рядом сидел орк с секирой. Со свирепой зеленой морды по клыкам текла кровь; даже не хочется думать о том, чем он недавно подкрепился. Эльф обвел взглядом лагерь его пленителей: орки сидели кучками вокруг костров. Сколько же их тут?! Уродливые, зеленые, воняют так, что даже самая грязная конюшня покажется спасительным местом! И почти все что-то жрут. Ну прям как свиньи… да что свиньи… вполне чистые и милые животные по сравнению с этими. Лопочут что-то на своем языке – звук, будто волки подрались с пчелами. Гогочут, рыгают, рычат. Ужасно! Да их тут, наверное, несколько больше тысячи! У эльфа волосы на голове зашевелились: неужели эти твари перебили весь его разведывательный отряд?! Неужели все товарищи мертвы и сожраны?! Лийэдэингрид принялся усердно изучать лагерь на предмет других пленников. Около некоторых костров он увидел связанные фигуры, лежащие, как и он, лицом вниз. Большего эльф разглядеть не смог. Значит, погибли не все! Хотя…еще не известно, что лучше: смерть или орочий плен. Все пленники охранялись, и ни один не двигался. Действительно ли они живы, или это просто запас еды для дальнейшего пути? И кто для них тогда сам Лийэдэингрид? Перворожденный вздрогнул от этой мысли.

Орк, сидевший рядом, заметил, что пленник шевелится и, рыкнув, отвесил эльфу пинок прямо по ребрам. Связанный скрючился, выплевывая кровь, и больше не двигался. Орк довольно усмехнулся и, высунув язык, облизал клыки, довольно косясь на свою добычу.

Второй раз Лийэдэингрид очнулся оттого, что кто-то больно наступил ему на ногу. Стараясь собрать немногие разбегающиеся мысли, он открыл глаза… И разрубленное орочье тело свалилось прямо на него! Эльф лежал на земле, связанный под огромным трупом. Он весь пропитался орочей кровью и вонью. Всё поплыло перед глазами… Неужели он опять теряет сознание? Битва! Вокруг была просто резня! Каша из оружия, крови, трупов и пока ещё живых существ. Орков атаковали, они отбивались, правда, не особо успешно. Противник просто-напросто кромсал их в капусту, не оставляя никаких шансов. Мясо. На лицо было огромное численное преимущество нападавших. В полубессознательном состоянии из последних сил Лийэдэингрид сделал попытку разглядеть атакующих; неужели Зайренские эльфы пришли на помощь? Неужели он будет спасен? Яркий луч надежды, озарив его сердце, тут же исчез во тьме. “О, Высшие!” - мысленно воскликнул эльф с ужасом. Люди! Только не люди! Эти твари еще хуже орков! Они не станут брать в плен, не-е-е-ет, они сначала пронзят тебя мечом, потом нашинкуют для полной уверенности в том, что противник мертв (или в том, что они тут цари, отцы и боги?), а затем уже станут задавать вопросы. Людских некромантов опасаются даже вампиры, от их “разупокоения” не спасет уже ничто.

Орочий отряд был окружен и атакован шестым взводом. Скоро взводу будет позволено иметь в своем числе некроманта, для безупречного допроса и возможного пополнения войска после битвы. Люди не просто безжалостны – они бездушны. Приближение легкой победы опьяняет, ослепляет и вселяет берсерковское зверство и чувство безнаказанности, вседозволенности. Мы лучшие! Мы лидеры! Мы сильнее вас всех вместе взятых! Можете поклониться нам в ножки и слизать грязь с наших сапог, в награду за это вы получите быструю смерть, а не медленную и мучительную. Сомневаетесь? Ничего, ничего, скоро мы вам докажем! Мы докажем вам всем, что вы – ничто, а мы – всё! Ничтожества! Букашки! Амёбы! Жить вы не достойны, вы не заслуживаете даже смерти, только мучения, зверские, адские, непрекращающиеся! Вы скоро почувствуете это на своей собственной шкуре, как только у нас появится некромант…

Мясорубка. Лийэдэингриду хотелось кричать и бежать, бежать подальше от этого ада! Люди месили всё: орков, пленных эльфов, даже своих товарищей, случайно попавших под удар! Когда на эльфа свалился еще один труп, в глазах потемнело, погас свет и умолкли звуки сражения.

В третий раз Лийэдэингрид пришел в себя через большой промежуток времени (вот не прёт бедняге) от собственного стона. Тела он не чувствовал, казалось, оно превратилось в закаменелый кусок боли, распространяющий судороги. Эльф всё ещё был крепко связан, лежал на животе, наполовину погрузившись в кашу из жидкой грязи, рвоты и чьей-то крови. А если это его кровь?… хотя, сейчас ему было все равно. Он лежал под несколькими уже начавшими разлагаться трупами и не мог пошевелиться. Запах гниения, крови и смерти почти лишал эльфа рассудка и сознания. Попытки двигаться приводили лишь к новым порциям дикой боли. Лийэдэингриду оставалось только лежать и стонать. Да и стоны его были такими тихими, что расслышать их можно было лишь подойдя к нему вплотную. Мысли постепенно разбредались. Оставалась безысходность и только.

Кусабо с горечью посмотрел на место ночного сражения. Если бы ранее он не принял лекарственный препарат, его бы уже вывернуло наизнанку и он валялся бы тут, среди сотен и сотен расчлененных и смердящих тел. От этой мысли человека передернуло. Даже такой сильнодействующий препарат не заглушал рвотные позывы. Глупая мысль – похоронить павших – была отметена тут же; мало того, что пришлось бы рыть более тысячи могил, да к тому же еще разовраться, где чья часть тела – более чем ювелирная работа. Глупо думать, что в этой мясорубке мог хоть кто-то выжить. Нормальный человек сошел бы с ума, лежа с гниющими трупами хотя бы пять минут. Человек… Человек… Человечишка… Эх, люди, в кого вы превратились теперь?… Как так получилось, что вы стали заразой, поглотившей этот мир? Путник отвернулся от нелицеприятного пейзажа. Горечь и стыд порывались из груди; ведь он в какой-то мере тоже человек. Но, в отличии от них, сердце Кусабо еще не наполнилось ядом презрения и ненависти. Он еще не стал чудовищем, жаждущим мести, власти и полного удовлетворения своих желаний. Пока еще не стал. Но сколько ему осталось? Ведь живя среди зверей ты почти автоматически принимаешь их законы, а вскоре и сам становишься зверем. А чтобы выжить нужно быть кровожаднее и безжалостнее остальных. И Кусабо затягивало туда, в этот клубок змей и скорпионов, ненавидящих всё на свете, включая самих себя. Ведь не даром же около пяти лет назад он стал носить при себе меч, хотя до этого не признавал применения оружия с целью убийства. Что становится с ним теперь, куда деться от этого? Пускай этот меч несколько раз спасал Кусабо жизнь, он всегда будет смотреть на него с отвращением! Он носит с собой, по собственной воле, рассадник зла и не может просто выкинуть его. Этот меч уже отнял жизни у пяти (!!!) человек. Он вонзался в них и выходил, вынимая из них души и поглощая в себя…. Или это делал Кусабо? Нет! Только не он! Человек хорошо помнил лица этих пятерых, он никогда не забудет их, и они всегда будут висеть тяжким грузом под его сердцем, вечным напоминанием неоплаченного долга.

Человек вынул легкий одноручный меч из ножен. “Сколько душ еще уйдет из жизни благодаря тебе, исчадье ада?” - мысленно произнес Кусабо. Ярким бликом на клинке отразилось предзакатное солнце, словно злая усмешка в ответ на немой вопрос путника. Человек с силой сжал рукоять и в сердцах полоснул лезвием себе по левой руке. Из неглубокой раны потекла алая струйка. “Запомни! Мы не друзья, не союзники и никогда ими не будем! Ты – лишь необходимость для меня и ты не сможешь сделать меня одним из них! Я не позволю тебе! Клянусь!” - обратился человек к своему оружию, и снова на остром лезвии блеснуло солнце.

Кусабо снова оглядывал поле сражения, на этот раз во взгляде читалась решимость. “Если я не могу похоронить вас, тогда… Что ж, места здесь влажные… Если я оставлю всё как есть, может начаться чума. Да и если тут пройдет некромант… Даже страшно подумать, с каким войском он отправится дальше. Выход один – сжечь тут всё к чертовой матери!” Огонь. Очищающий огонь. Успокаивающий огонь. Целебный огонь, хоронящий огонь… Кусабо поджег ветку дерева и перекрестил факелом поле битвы. Снова его сердце наполнилось болью. Человек прочитал молитву, то вправо, то влево двигая горящим факелом. “Пусть ваши души обретут покой,” - прошептал человек и опустил факел на сухие ветки, которыми предварительно закидал несколько крайних трупов. Огонь начал медленно расползаться по полю. Стихия принялась брать своё. “Покойтесь с миром,” - вздохнул Кусабо и посмотрел на красно-оранжевое огненное закатное солнце.

- 2 -

Лийэдэингрид сквозь запах трупов и гниющей плоти (его самого или орочей?) почувствовал жар и дым. Огонь? Пожар! Недвижимый, опустошенный эльф (или то, что от него осталось) пришел в восторг от этой мысли. Огонь! Орки горят! Люди горят! Всё горит! Безумная радостная истерика охватила лучника; он сгорит вместе с трупами! Сгорит достаточно быстро, а не медленно сгниет, задыхаясь от запаха разложения и трупного яда! Ха-ха-ха!!!… Разве о такой участи он мечтал? Подвиги ждали его, он должен был стать героем, одним из величайших эльфов-воителей! Он должен был блистать своим великолепием, им должны были восхищаться! На это ему дана вечная жизнь, затем, может быть, геройская смерть в славной битве и вечная память и легенды о нем, о великом эльфе, о бесстрашном воине Лийэдэингриде, сыне Теосеронда, о прекраснейшем представителе своего народа! Вместо этого он сгорит заживо среди орочих трупов. Позорная бесславная смерть… Ха! Ха-ха-ха!!!… Как жестоко обошлась с ним судьба! Как смешно! Как смешно!

Из глаз эльфа лились слезы, но он смеялся настолько громко, насколько мог. Всё это так глупо! Он обезумел за миг до смерти? Или это нормальная реакция в сложившихся обстоятельствах? Эльф хохотал. Земля и что-то еще набивалось в рот, но Лийэдэингрид уже не мог остановиться. Конец? Неужели конец?…

Кусабо резко повернулся и уставился в сторону пожара. Смех? Или ему это только послышалось? Неужели там кто-то живой? Нет! Не может этого быть! Как кто-то мог там выжить?! Снова смех! Нет, это не галлюцинации, навеянные вынужденным созерцанием горящих трупов! Там действительно кто-то живой!!! Пока еще живой. Пока еще? Если он еще жив, то, несомненно, умрет через несколько минут; сгорит заживо и всё тут. Ах! Но если он умрет, то, значит, умрет не от ненавистного врага – меча, а от его, Кусабо, рук. Значит, Кусабо сам убьет кого-то, причем особо мучительным способом – заживо сожжет! Это как раз и будет последней каплей; он станет таким же бездушным зверем, как люди этого мира! Нет! НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Человек сорвался с места и побежал на звуки смеха. К счастью, пламя еще не полностью охватило место бойни, жар еще можно терпеть, но этот дым!!! Чад просто не позволяет что-либо видеть в своих клубах и не позволяет дышать; как-никак, теперь это территория принадлежит огню. Кусабо прижимал к лицу рукав, чтобы хоть как-то ослабить удушливость в легких. “Только не молчи! Умоляю, не молчи! Я обязательно найду тебя! О! Черт, горячо!” - человек закашлялся, глаза разъедал чад, и из них лились слезы, он почти ничего не видел:

-Эй! Где ты? Подай голос! ЭЭЭЭЭЙ! - кричал Кусабо. Ну почему тот выживший замолчал? Кажется, в последний раз голос слышался где-то справа. Эх, огонь уже совсем близко! Ну какой же он дубина, что не осмотрел тут всё! Дибилоид, тупорыл, козлопас! Человек опять закашлялся. Кричать что-то было невозможно; дым набивался в горло и легкие мгновенно. “Поджечь тут всё…. Как же, сообразил, - усмехался он про себя, - сейчас и сгорю тут вместе с тем беднягой… А если он здесь не один? Вдруг, тут несколько выживших? О горе! Что же делать?…”

Кусабо взял в руку меч и, не вынимая его из ножен, принялся тыкать им в еще не успевшие загореться кучи трупов. Бессмысленное занятие, если задуматься, но тушить пожар было бы еще глупее. Вдруг человек услышал звук – кашель в нескольких метрах впереди себя. “А-а-а!!! Огонь уже совсем близко! Кажись, выживший под этой кучей трупов, или где-то в этой области”, - возликовал Кусабо. Он принялся голыми руками откладывать окровавленные перерубленные тела и обрубки конечностей. Два раза человек порезался о чье-то оружие, один раз чуть было сам не растянулся на этих телах… Минута, другая, третья…. А огонь уже рядом…. Но главное сейчас – тот, кто там, под ними, под этим всем…

-Потерпи, дружище, потерпи. Ну где же ты, черт тебя подери?! А-а-а, ничего не вижу! @#%$ дым! – бормотал про себя Кусабо. Он уже почти у цели! Еще чуть-чуть… так… да… вот-вот… Ага! Есть! Наконец-то! Человек!

Кусабо возликовал! Он нашел выжившего! Теперь скорее отсюда, пока путь к отступлению еще открыт и стена огня не полностью сомкнулась. Человек схватил несчастного, находящегося без сознания (или уже мертвого?), взвалил на плечи, словно куль и бросился бегом подальше от стихии. Спасенный оказался намного легче, чем Кусабо предполагал, что на дюйм облегчило его задачу. Но вот гадский меч в ножнах, наоборот, усложнял ее, всё время запутываясь в ногах и норовя поставить подножку. Скорее отсюда! Нужно как можно дальше убраться из этого котлована! Скорее! Скорее! Скорее!

- 3 -

Примерно через час Кусабо решил, что нашел наконец безопасное место. Лес, речка и всё такое. J На первый взгляд, тут тихо и спокойно. Пожар сюда добраться не сможет (не зря ведь ученые маги заклятья на леса накладывали; если тут не шарлатан поработал, авось не сгорим).

Только сейчас человек решился проверить свою ношу. Ужас! Воняет от него! Придется мыть, хорошо, что вода рядом.

Спаситель проверил пульс неизвестного – живой – и вздохнул с облегчением:

-Интересно, каким было б мой лицо, если бы ты мертвым оказался, - путник сам засмеялся своей собственной глупейшей шутке. Всё-таки, он был счастлив; спасенный жив, хотя и не совсем невредим.

Кусабо развязал веревки выжившего человека и положил его на землю рядом с речкой. Затем, порывшись в сумке, достал какой-то лекарственный препарат и вылил незнакомцу в рот всю склянку. Спасенный всё еще находился без сознания, но дышал ровно. Человек намочил свой шарф в речке и начал медленно стирать грязь с лица лежащего на земле. Вдруг он заметил уши! У спасенного им человека острые уши?! А-а-а! Да это… это… это же…

-Эльф! – выкрикнул Кусабо и отпрянул. Неужели он спас, а ране чуть не сжег заживо, эльфа?! Судя по веревкам, он был пленён орками с целью дальнейшего допроса или употребления в пищу. Затем неизвестным образом выжил в ночном нападении людей на лагерь и почти сутки провалялся без сознания (или в сознании?), погребенный под кучей трупов. Да…. Его участи не позавидуешь. Хорошо, если нормальным очнется, а то ведь кто знает этих эльфов, что у них на уме…. Мелькнула мысль бросить его тут, а самому убраться подальше, пока не поздно, которая после минутного раздумья была отправлена в небытие. Что ж, эльф, не эльф, а жить он будет. Интересно, лекарство подействует на него так же, как и на человека? Не хватало еще, чтобы он прямо тут загнулся, после всех злоключений. Путник снова намочил свой шарф и продолжил ухаживать за пострадавшим. Эльф издавал очень тихие стоны, но даже они лучше, чем гробовое молчание.

Человек хмуро взглянул на одежду Лийэдэингрида; вся в крови, в грязи и жутко воняет к тому же. Может ее сжечь? Кусабо матерно обругал себя за эту мысль.

-Придется мне тебя раздеть, - обратился человек к лежащему без сознания эльфу, - Извини, перворожденный, но твои эльфийские тряпки будут разорваны и выкинуты в реку.

Аккуратно срезав ножом с выжившего эльфа его теперь-уже-лохмотья, Кусабо внимательно оглядел Лийэдэингрида. Вроде бы, эльфы должны быть прекрасными созданиями…. Но на этого было жутко смотреть: весь в синяках и кровоподтеках, бледный, тощий и беспомощный. Кусабо было жаль эльфа; они всегда были такими гордыми. Легендарнейшая и загадочнейшая раса. Даже странно, что эльфов затянуло в войну. Небось, очнется, не станет даже разговаривать с человеком, высокорожденный, мать его! Конечно, ведь бессмертному позорно и рядом находиться с жалким человечишкой, со скотом, хотя…, люди тут и есть скот, самый настоящий, ежели не хуже. Да, если вдруг этот эльф очнется и прирежет человека, он будет прав, по закону стаи, по закону зверей, по закону, который пропагандируют сами же люди. Б6ессмертный, перворожденный…, какой он, на фиг, бессмертный, когда мог сгореть заживо под кучей орков…. Хотя, может и бессмертный, раз жив еще. А если там всё же остались еще раненые и валяющиеся без сознания в какой-нибудь куче?…. Вот ведь, пакость какая! Кусабо сморщился от грустных мыслей, нет, об этом он думать не станет; так недолго и рассудка лишиться. Он вообще сейчас думать ни о чем не станет, а то одна мразь в голову лезет. Очнется эльф, и будь, что будет.

Спящий Лийэдэингрид лежал на земле, одетый в сменную одежду человека и кое-как закутанный в плащ. Дышал он ровно, и лицо не было уже таким бледным, как раньше; лекарство подействовало должным образом. Кусабо, довольно улыбаясь, смотрел на спасенного; теперь точно выживет, а пока ему нужен только отдых, да и самому Кусабо он бы не помешал; время-то, похоже, уже за полночь. Подложив рюкзак под голову, человек улегся недалеко от эльфа и провалился в сон.

Продолжение следует...