Сайт "Фанфики из России" представляет:

Фиолетово-синее небо

© Lany

Утром Кусабо проснулся зверски голодным. Умывшись в реке, он поверил, как там его выживший. Видимо, эльф спал всю ночь, не просыпаясь. Да, досталось бедняге, ну, что ж, пусть отдыхает; ему это должно пойти на пользу. Человек сначала решил дать Лийэдэингриду утреннюю порцию лекарства, но передумал; очнется, а потом посмотрим. Все-таки, вчерашняя доза была неслабой; ишь, как посапывает. Кусабо гордился собой, таким благородным спасителем (а не несостоявшимся убийцей-поджигателем), и кого! Даже не человека – эльфа! От радостных мыслей в реальный мир его вернуло урчание в собственном пустом животе. Да уж, потребность в еде не заменит даже самосозерцание и самовосхваление. Человек, сев спиной к эльфу, достал из рюкзака рыболовную леску и сушеные яблоки, которые тут же принялся уплетать за обе щеки, пока относительно довольный сложившимися обстоятельствами.

Лийэдэингрид медленно открыл фиолетовые глаза. Высокое желанное голубое небо… слепящее и всегда дарящее надежду и радость солнце… кучевые облака, сонно проплывающие в необъятных просторах воздушного океана… деревья, всегда родные верные и близкие…. Он… Он жив! Как это случилось? Что произошло? А, неважно! Главное – он жив! Эльф прикрыл глаза и втянул воздух; свежий! Без запаха трупов, крови, гниения и дыма! Свежий воздух! Мысли путались, цепляясь одна за другую и создавая в голове неприятный гул, но главная мысль – осознание себя ЖИВЫМ уже делала эльфа счастливым. Он еще раз глубоко вздохнул и широко улыбнулся.

-Здравствуй, - услышал Лийэдэингрид чей-то голос и вздрогнул. Кто тут?

Эльф медленно поднялся на локтях и тупо уставился на человека, сидящего неподалеку и жующего что-то, который, в свою очередь, внимательно изучал эльфа.

Мысли снова ураганом заметались в голове перворожденного: человек…, неужели он снова пленник, но на этот раз у людей?! Хотя, всем известно, что те пленных не берут, даже рабы им не нужны, благодаря некромантам. И не некромант ли случайно сидит сейчас напротив него?! А вдруг, действительно темный колдун, тогда… тогда жив ли он на самом деле?… или его… или его уже превратили в неупокоенного?… в зомби?!!!

Лийэдэингрид, побледнев, начал судорожно себя ощупывать. Вдруг, человек улыбнулся ему и дружелюбно произнес:

-Не бойся! Я не солдат, не колдун, не разбойник, не падальщик и не чистильщик. Я не причиню тебе зла.

Фиолетовые глаза перворожденного всё еще испуганно буравили Кусабо. “Н-да, странная реакция. Не удивлюсь, если он сейчас, как заяц, бросится от меня вприпрыжку”, - подумал человек, а вслух сказал:

-Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

Лийэдэингрид вздрогнул и осмотрел себя. К своему удивлению, он обнаружил, что у него почти ничего не болит (кроме нескольких фиолетово-желтых синяков и неглубоких порезов). Это было странно; воспоминания о том, как он лежал в куче трупов, превратившись в один большой комок боли, были еще слишком свежи.

-Н… Нет, - тихо произнес эльф.

-Отлично! Я вчера дал тебе лекарство, похоже, оно подействовало, - человек улыбнулся; эльф произнес слово, а это уже кое-что. Значит, он не настолько горделив, чтобы объявлять человеку бойкот, кто знает, может быть, в его лице обнаружится приятный собеседник. Да и просто интересно поболтать с представителем легендарнейшей и древнейшей расы. Главное сейчас – найти правильный подход и как можно меньше заострять внимание на случившемся…

-Это ты меня спас? – в тихом голосе эльфа слышались властные нотки, а фиолетовые глаза буквально пронзали насквозь. Ну как можно лгать, когда на тебя смотрят эти глаза? Действительно, дивный народ. Вроде бы, он, эльф, сидит тут, на земле, одетый в мешковатые серые штаны и грубую коричневую не застегнутую человеческую рубаху, со слипшимися грязными волосами, весь в синяках и ссадинах, но его достоинство заставляет выпрямиться по струнке, как на приеме у знатного герцога…. Всё это и притягивает и отталкивает одновременно. И как он умудряется быть таким красивым после всего пережитого? Одни глаза чего стоят! “Стоп! Так не пойдет! Не хватало еще сидеть тут и любоваться каким- то эльфятником”, - отругал себя Кусабо и прогнал прежние мысли пинками.

-Да, я, - просто ответил человек.

-Почему? Что тебе нужно? – холодно спросил Лийэдэингрид. Он не доверял этому человеку ни на йоту. Наверняка падальщик; словам людей нельзя доверять. Должно быть, обследовал поле битвы и обворовывал трупы, пытаясь найти ценные вещи, золото, оружие, как вдруг ему случайно попался еще не успевший подохнуть эльф. Какая-никакая, но все равно, добыча. Поговаривают, некроманты в своих деяниях, в качестве жертв, предпочитают использовать именно эльфов. Эльфийская кровь сейчас дорога. Живые эльфы скоро должны стать хорошим товаром, если уже не стали. Кто знает, почему те орки не убили его тогда…

-Нужно? Мне? – искренне изумился человек.

-Отвечай! – проговорил эльф с ненавистью.

-Отвечать? – все еще тормозил Кусабо.

-Ты хочешь продать меня некроманту, - это был не вопрос, а утверждение. Глаза Лийэдэингрида просто пылали, - так вот, ничего у тебя не получится! Сначала тебе придется убить сразиться со мной! Так что, знай: либо я убью тебя, либо ты меня, но кровь мою ты, человечишка, не получишь!

Кусабо опешил от такой гневной тирады. Где же справедливость? Человек аж вскочил; он уже готов был придушить эльфа голыми руками:

-Что?!!! – заорал он в сердцах, - Да как ты смеешь?!!! Я его вытаскиваю, понимаешь ли, из-под трупов, целый час на себе волоку, потом даю ему #@$его лекарство, перевязываю раны, как последний дибилоид, отдаю ему свою одежду, а он…!!! – Кусабо был в ярости и тяжело пыхтел. Эльф же, наоборот, был само ледяное спокойствие, как будто все вышесказанное не касается его никоим образом, а он только мимо проходил.

Молчание. Взгляд человека метался, эльф же внимательно осмотрел одежду, которая была на нем, а затем произнес:

-В твоих словах, человек, многое не вяжется. Там был огонь! Я помню! Я…, - он осёкся и на секунду опустил взгляд, но только на секунду, - Если ты некромант, клянусь, я…

-Я не некромант, - отчего то грустно проговорил человек и, сев на землю, отвернулся. Ярость и гнев куда-то улетучились, он будто начал оправдываться, - тот огонь…. Это я поджег поле битвы. Я сначала хотел похоронить всех, но не смог…. Поэтому…, - эльф внимательно и настороженно слушал прерывистую речь Кусабо, - Поэтому я решил использовать очищающий огонь. О, черт! Если б я знал, что там кто-то живой…. А потом я услышал смех, - эльф побледнел, - и побежал искать. Нашел я тебя и принес сюда…, - человек, помолчав, произнес, - Прости….

Лийэдэингрид онемел. Выходит, он обязан жизнью этому… этому… человеку?! Человеку, какие сотнями убивали эльфов, орков, гномов и даже себе подобных же людей. Бездушные фанатики – варвары, стремящиеся лишь к наживе – вот всё, что представляют собой люди. Они – зараза этого мира. И тот, кто его спас – один из них! Или…. Или нет?… Эльф внимательным взглядом изучал спину ссутулившегося человека. Он вынес его из огненной бездны, вылечил, поделился своей одеждой…. Даже странно, как будто не про человека сказано…. Может…. Может, не все люди такие?… Лийэдэингриду почему-то очень хотелось верить своему спасителю. Может, этот человек пришел откуда-то, где нет войны, и инстинкты еще пока не полностью завладели им? Если так, то эльф в долгу перед ним. В огромном долгу, в неоплатном….

- Если всё это правда, то я обязан тебе жизнью, человек.

Кусабо обернулся и встретился взглядом с эльфом. Лийэдэингрид продолжил:

-Я в большом долгу перед тобой, человек. Я благодарю тебя за мое спасение и прошу у тебя прощения за свою грубость, - промолвил эльф и сидя поклонился.

У Кусабо отвисла челюсть. Эльф в долгу перед ним?! Эльф благодарит его?!! Эльф просит прощения!!! Как много потрясений за такой короткий промежуток времени.

-Да, ладно…, чего уж там…, - смутился человек, эльф смотрел на него немигая, - Кстати, будем знакомы: меня зовут Кусабо.

-Лийэдэингрид, сын Теосеронда, сына Лейалгаэлла, лучник Зайренских эльфов, к твоим услугам.

-???… :-[ ], - давно Кусабо не чувствовал себя таким опущенным лохом, - Эээ… а… н-да.

Нерешительное молчание продолжалось несколько неловких мгновений, пока человек не прервал его:

-Ты, наверное, голоден. Угощайся: у меня есть сушеные яблоки и вот – рыбу я тут поймал, пока ты спал, - человек протянул эльфу небольшую рыбку, насажанную на палку, - вроде, вкусная, только костлявая и немного подгорела.

Лийэдэингрид осторожно взял рыбу и откусил маленький кусочек. Он уже не помнил, сколько дней назад ел в последний раз. Кусабо с интересом понаблюдал, как перворожденный руками уплетает несчастную рыбу, не потрудившись даже вытащить кости. Закончив, эльф, видимо, опомнился и с королевским достоинством произнес:

-Благодарю, - затем принялся поглощать вторую рыбу.

- 5 -

Лийэдэингрид, сын Теосеронда, сидел на берегу реки и пытался отмыть свои длинные, когда-то золотистые волосы. Оттенок цвета детской неожиданности, извините, темно-коричневого цвета, постепенно сменялся светло-русым. Вдруг…. Его волосы…. Что с ними? Белая прядь! Еще одна! Еще одна! И еще!!! Эльф ахнул, пытаясь понять, что же случилось. Как такое могло произойти? Половина шевелюры – его родной золотой искрящийся цвет, а другая половина – седина!!! Перворожденный принялся судорожно перебирать длинные волосы. Всего два раза в жизни он видел у эльфов седину…. Белые…. Половина – белые! Ровно по пробору! Ведь он еще так молод (ну, по эльфийским меркам, конечно)! “Ужасно! И это прекрасный, легендарный, смелый воитель”, - с сарказмом подумал Лийэдэингрид про себя; хорошо же он выглядит: мешковатые человеческие штаны (которые, кстати, велики ему на парочку размеров) и страшная безвкусная человеческая рубаха, всё тело покрыто синяками, ссадинами и кровоподтеками, его когда-то великолепные волосы уныло свисают по плечам: справа – золотисто-русые, слева – белоснежные. Единственная оставшаяся собственная вещь эльфа – его сапоги. Только их ему оставила насмешница-судьба. Так глупо и безысходно он сейчас себя чувствовал. Эльф, жизнью и своим существованием обязанный человеку. Почему этот Кусабо спас его, Лийэдэингрид всё никак не мог понять. Человек бескорыстно отдал свою одежду (ну какая же все-таки безвкусица!), вылечил его, накормил рыбой, ничего, абсолютно ничего не прося взамен. Да и что бы ему смог дать эльф? Пообещать эльфийские сокровища, которые почти все уже потрачены на доспехи и оружие? Открыть секрет вечной жизни и вечной молодости (если таковой и существует, то эльфийская мудрость его еще не постигла), который сами эльфы считают своей темницей в этом мире? Глупость! Глупость, глупость и еще раз глупость!

Лийэдэингрид перевел печальный взгляд своих сапог на человека. Тот копался в своем рюкзаке, что-то разгребал, перекладывал и рассматривал. Под рубашкой Кусабо проступало загорелое мускулистое тело. Расстегнутые пуговицы выставляли на обозрение шесть кубиков накаченного пресса. Короткие темно-русые волосы с длинным, ниже глаз, чупом, развевались на ветру, а почти двухнедельная щетина Кусабо придавала ему еще более мужественный вид.

-Ну, куда же вы подевались? – бубнил про себя человек, старательно ища что-то в своих вещах. По сравнению с загорелой кожей человека светлая кожа эльфа, казалось, излучает сияние. А по сравнению с сильным телом Кусабо, стройное тело эльфа казалось почти по-женски тонким.

Залюбовавшись путником, эльф мечтательно подумал: “Ну кто, кроме воина, может иметь такое тело, такие сильные руки, такие мощные плечи, такие упругие ягодицы….”. От этой мысли сердце Лийэдэингрида забилось чаще. Он густо покраснел и немедленно вновь уставился на свои сапоги, словно в них как раз и таился секрет вечной молодости.

-Ага! Вот вы где! Ну, наконец-то я вас нашел, - человек что-то сгреб в ладонях и засунул в дорожную суму, - Если ты там закончил, мы можем двинуться в путь, - обратился Кусабо к эльфу.

-Да, безусловно, нам пора, - согласился Лийэдэингрид, а сердце забилось еще сильнее. Почему, когда человек находится рядом, на него, перворожденного, нападает странный трепет? Почему ему нравится, когда человек рядом? Почему?

До Зайрении – одного из городов эльфов – было удобнее всего добраться через людские поселения. Лийэдэингрид решил отправиться домой, а Кусабо составит ему компанию до тех пор, пока им будет по пути. Но в людских городах живой эльф сразу же будет схвачен, обесчещен и казнен. Нелицеприятные перспективы, но, что делать, это война. Поэтому было решено передвигаться по лесной области. Благо, лес – родное место для эльфа, а путешественник Кусабо привык еще и не к такому. Хотя… Хотя, лес тоже стал становиться вещью жуткой. Как та тьма, что проникла в души почти всех живых существ этого мира, в леса проникли болотистые топи. С наступлением сумерек, лес словно бы снимал маску приветливого дружелюбного хозяина и превращался в кровожадного вурдалака-потрошителя (не слишком театральное сравнение, нет?). Топи словно просыпались, выпуская из своих глубин нежить, вечно голодную и мертвую. О том, что творили со своими жертвами топские вурдалаки, лучше умолчать. Но днем, как ни странно, лес пока еще был относительно безопасен, если исключить возможность быть затянутым в болота; диких зверей почти не осталось, благодаря той же нежити. Но, так или иначе, даже в самый разгар погожего дня, даже в самом прекрасном и безопасном месте леса, на высоком эмоциональном уровне ощущалось потаённое присутствие зла. Резкий запах боли и страданий погибших только распалял темное зловоние все сильнее и сильнее. Болота становились всё глубже и глубже, твари всё перебывали и пребывали. Но, к счастью, вся эта зараза еще не покинула рубежей леса. Хотя, долго ли до этого? Коли нежить уже иногда выходит на опушку, то сомнительно.

Некогда красивые эльфийские названия лесов сменились на грубое и прямое, но зато отражающее правду название – Леса Бездонных Топей. Магов, пытавшихся наложить заклятие и освободить леса от заразы, охватывало безумие, и все они погибли в страшных муках. Но днем через лесистую местность все-таки пройти было возможно. Н-да…. Так трусость, смелость или безрассудство – соваться в лес, чтобы избежать встречи с людьми? Скорее трусость, ведь по сравнению со среднестатистическим человеком, любой вурдалак покажется невинным ангелочком. Лийэдэингрид и Кусабо, поразмыслив, предпочли встречу с нежитью встрече с людьми.

В Леса Бездонных Топей и отправились путники.

Лийэдэингрид шел налегке (в отличие от Кусабо, который тащил свой дорожный баул) и недоверчиво косился на меч человека. Клинок был в ножнах, но эльфу все равно было не по себе; он то безоружен (или это оттого, что они идут так недалеко друг от друга?).

-Если ты не воин, то зачем тебе меч?

-Для самообороны, - буркнул Кусабо.

-Обычно человеческие охотники, да и крестьяне тоже, используют луки в качестве оружия. А мечами владеют лишь воины, разбойники и чистильщики, - при упоминании последних эльф сморщился. Чистильщиками называли тех представителей человеческого рода, кто посвятил свою жизнь искоренению других рас, - А неумелое обращение с клинком может покалечить его владельца.

-Я умею обращаться с мечом, - спокойно ответил человек, - Что касается лука, то я просто не желаю осваивать еще один вид оружия. Ээээх, - Кусабо вздохнул, - Оружие…. Да, я умею обращаться с мечом! И я убил уже пятерых! Надеюсь. Дальше мой счет не продолжится, - и снова Кусабо грустно вздохнул.

Эльф с интересом наблюдал за ним, идя рядом; Кусабо определенно не такой, как все люди. Даже странно, что всепоглощающая жажда убийства его не коснулась. Война, как черная дыра, затянула в себя всё и вся. Детей обучали различным способам убивать врага, как с оружием, так и голыми руками. Женщины, даже эльфийские женщины, шли на войну вместе с мужчинами, чтобы удовлетворять и развлекать их. Кстати, именно женщины чаще всего становились падальщиками. Они проходили по полям недавно минувших сражений и в горах разлагающихся останков искали деньги, оружие и другие ценности, естественно, с целью дальнейшей перепродажи. Иногда падальщики (или падальщицы) отрезали у трупов носы, пальцы, уши или даже гениталии, эти предметы становились трофеями или, опять таки, продавались за мелкую монету.

Зло прочно засело в сердцах и продолжает тянуть свои щупальца. Несчастные люди, эльфы, гномы, ослепленные коварством и жаждой убийства, фанатично идут сражаться. За что? И с кем? С такими же обезумевшими сломавшимися глупцами, позволившими пустоте поглотить себя. Неужели еще остались те, кто не несет в себе корня зла и горя, кто не горит жаждой увидеть кровь, кто не видит в пустых остекленевших глазах только что убитого собрата отражение своих глаз – тоже пустых и остекленевших?

Лийэдэингрид вспомнил, как он сам шел на войну, как ему хотелось отомстить. За кого? Вроде бы, кто-то там говорил, что где-то кто-то без причины напал и якобы жестоко расправился с неизвестными эльфами. За них-то он и шел мстить? Да и мстить ли? Эльф вспомнил сладостное предвкушение битвы. Тогда он представлял, как под градом стрел враг будет спасаться бегством от бесстрашной армии перворожденных, как под звуки тетивы из пробитых доспехов врага будут сочиться алые струйки, как крики о помощи будут разноситься над полем сражения…. Эльф вспоминал свое сладостное предвкушение смертельного боя и ощущение неминуемой победы, на уровне восторга, экстаза, ликования. Значит, он…. Значит, он ничуть не лучше людей! Он точно такой же убийца, как и все, населяющие эту отравленную землю! Высокорожденный эльф, сейчас это звучит почти юмористично. Когда-то эльфы приводили людей в восторг. Люди восхищались их красотой и мудростью, их незабвенным совершенством, их загадочностью. И что теперь? Из величественной расы они превратились в загнанных собак, вступив в эту чертову войну. И, спрашивается, зачем? Ведь шансов на победу не было с самого начала; людей очень много, их армии слишком сильны и многочисленны. Они задавят эльфов числом, если не умением вести бой. Да еще и орки, их тоже немало. Н-да, нарвались. Теперь за эльфами охотятся, и не только чистильщики. Укрепленных эльфийских фортов, которые еще держатся, почти не осталось. Пали даже Экроситта и Уйлоэлль. Зайрения цела лишь благодаря эльфийской магии. Куда этим людям с их неумелыми трюками до высшей магии эльфов! Хотя, нельзя их недооценивать, одни некроманты чего стоят! Так что, неизвестно, долго ли еще стоять нерушимой легенде, прекрасному и величественному эльфийскому городу – Зайрении. Да и кто сейчас там? Эльфы? Эльфы, в чьих сердцах черные щупальца зла. Эльфы, в чьих глазах жажда убийства. Эльфы, наконечники чьих стрел скоро будут пронзать чью-то плоть и окроплять землю свежей кровью!

От таких мыслей у Лийэдэингрида застрял комок в горле, он побледнел, но продолжил идти на негнущихся ногах. Почему он понял всё это лишь сейчас? Он уже не бездушный убийца, жаждущий смерти. Ему страшно от одной мысли о том, каким он был и что теперь его окружает. Он не такой! Уже не такой! Почему? Какая сила заставила зло, что обитало в нем, уйти с насиженного места и удалиться в неизвестном направлении? Эльф посмотрел на спину его спутника, шагающего чуть впереди, и его снова охватил трепет. Этот человек словно излучает свет! Зло обходит его стороной и не смеет подойти ближе. Почему? Чего оно боится? Что несет в себе этот путешественник, какую внутреннюю силу? И как ему удается не только не поддаться натиску зла, но и не подпускать зло к нему, Лийэдэингриду? Кто он? Получается, что Кусабо не только спас жизнь перворожденному, но и очистил от фанатичного безумия его сердце и спас душу! Эльф был обязан ему всем! Абсолютно всем! Теперь он это понял. Смотря на широкую спину человека, Лийэдэингрид думал, что с ним будет, когда Кусабо пойдет прочь своей дорогой. Что настоящее в нем останется из того, что есть сейчас? Это сейчас он рядом с человеком, словно за каменной стеной, а потом?… Потом снова вечное зло, вечная жажда смертей и вечная война. Даже если он и доберется до Зайрении, то всё живое, настоящее, внутри него к тому времени уже погибнет. Он превратиться в машину убийства, среди таких же убийц, будет убивать убийц, себе подобных. Нет! Не бывать этому! Никогда! Лучше смерть!

От этой мысли эльф задышал чаше, прерывистее и громче. Кусабо обернулся, заметив это:

-Ну какой я бесчувственный чурбан! Тебе же вредны сейчас долгие пешие переходы, - человек решил, будто эльфу стало плохо или тот устал; как-никак, пришел в себя только утром, - Предлагаю устроить привал, да и вечер уже. Ты не против? – эльф помотал головой, - Вот и хорошо. Похоже, вон там как раз подходящее местечко, - Кусабо указал в сторону опушки и, направившись туда, позвал за собой:

-Идём!

Эльф двинулся за ним.

Тени от горящего костра весело играли на лице и волосах человека. Холодный ветер приближающейся осени (или надвигающегося зла?) легка перебирал темно-русые пряди. Кусабо задумчиво глядел на небо: на темно-синем, почти черном фоне ярко горели чьи-то путеводные звезды. Целые россыпи звезд даже компенсировали отсутствие луны, хотя, кто знает, как влияет луна на обитателей этого мира.

Эльф сидел по другую сторону костра, обхватив ноги руками и положив подбородок на колени. Взгляд его был устремлен в огонь. В точно такой же огонь, из которого его спас Кусабо. Всё напоминало Лийэдэингриду о том, скольким он обязан человеку. Но это отнюдь не огорчало его, наоборот, от этого почему-то становилось теплее на душе.

Даже их недавний ужин – грибы, жаренные на костре – и те собрал для них человек во время пути. Перворожденному даже не хотелось думать, что с ним станет, если человек уйдет. Ведь не последует же Кусабо с ним вместе до самой Зайрении, да и эльфы, завидев человека, не мешкая, прикончат его. Значит, Зайрения отменяется? Лийэдэингриду захотелось отправиться вместе с человеком, куда бы тот ни держал путь. Рядом с Кусабо эльф чувствовал себя в безопасности. Он скажет своему спутнику об этом завтра; надо набраться смелости, а пока перворожденный попытался завязать разговор:

-Ответь мне, Кусабо, куда ты держишь путь?

Человек молчал несколько мгновений, затем протянул руку, указав направление, и произнес:

-Туда.

Эльф посмотрел в указанную сторону: лес, лес и лес. Не особенно исчерпывающий ответ.

-Похоже, ты не в настроении разговаривать.

-Да, наверное, - ответил Кусабо безучастно и снова уставился на небо. Эльф посмотрел туда же. И почему людей всегда манят недосягаемые высоты? Эльфы всегда были намного более “земными”, чем люди. Звезды, безусловно, прекрасна, но ведь есть и столько, не менее прекрасного, рядом. Лийэдэингрид непроизвольно оглядел самого себя. Зачем мечтать о том, что никогда не сможешь получить, когда у тебя уже есть что-то, что не хуже, а, может быть, даже лучше? Эльф этого не понимал. Но человек смотрел на небо с таким наивным и нескрываемым трепетом, что перворожденному захотелось сесть с ним рядом и обнять, крепко-крепко прижаться и не отпускать больше никогда. От этой мысли Лийэдэингрид вздрогнул и потупился. Но Кусабо этого не заметил, или не придал значения. Эльф снова погрузился в созерцание огня.

“Скоро я буду с вами”, - произнес Кусабо одними губами, витающий где-то далеко. Затем улыбнулся и достал из рюкзака небольшой коричневый предмет.

-Что это? – полюбопытствовал эльф.

-Губная гармошка. Я, конечно, не спец, но кое-что играю. Послушай.

Человек, прислонив предмет к губам, начал выдавать странные звуки, чем-то отдаленно напоминающие мяуканье котят (или котов?). Затем странные звуки перешли в мелодию, от которой эльфу захотелось смеяться; но не оттого, что напев был веселым, просто до менестреля Кусабо было еще очень-очень-очень далеко.

Заметив настроение эльфа, человек делал мелодию все веселее и веселее, даже начал крутить головой и дергать плечами в такт. Лийэдэингрид покатился со смеху и зааплодировал горе-музыканту. Кусабо прекратил играть и рассмеялся сам:

-Наконец-то я нашел благодарного слушателя! Может еще?

-Нет, нет, - смеялся эльф, - Достаточно! Я слишком очарован этой… композицией.

Не обратив на протесты никакого внимания, Кусабо начал новую песню, пояснив:

-Звездные вечера у костра лучше всего коротать, слушая музыку губной гармошки.

И мяукающие звуки снова наполнили пространство. Под эти звуки и подобралась темная, пахнущая злом, ночная прохлада.

Засыпая, Лийэдэингрид думал о Кусабо, лежащем по другую сторону погашенного костра.

- 6 -

Лийэдэингрид проснулся, но глаза не открыл. Шорох. Странный шорох, будто кто-то не особенно умело подкрадывается к лагерю. У эльфов всегда был превосходный слух, на порядок выше человеческого. Может, это Кусабо? Эльф открыл глаза и увидел: люди! Банда разбойников старается окружить их! Кусабо тоже проснулся и, вскочив, выхватил меч. В темноте ночи клинок как будто мерцал серебром и рвался в бой, желая окраситься красным. Разбойники тотчас кинулись в атаку на Кусабо, причем с разных сторон! Трое на одного! Еще двое подбирались к эльфу. Вот черт, а ведь он, как назло, безоружен.

Лийэдэингрид мастерски умел стрелять из лука, неплохо орудовал мечом и шпагой, но в технике кулачного боя он особым мастерством не отличался. Поэтому он начал медленно отступать от противников, стараясь держать обоих в поле зрения, чтобы вовремя успеть увернуться от удара разбойничьей секиры. “Как они нас нашли?” - думал он. Костер. Да, костер. Но ведь люди не ходят этими местами, даже за милю не приближаются; боятся нечисти… или раньше боялись. Неужели тонкая грань между сознанием людей и сознанием топских вурдалаков уже почти стерта? Неужели их стало тянуть друг к другу?! Не может такого быть!

Эльф с огромным трудом уворачивался от ударов. Долго он так не продержится.

-Кусабо, - кричал эльф, надеясь, что человек снова спасет его.

Кусабо сражался с двумя противниками одновременно. Одноручный меч, словно перышко летал в его руке. “Не убивать! Не убивать! Не убивать!” - стучало в висках, а безумная ярость противников наполняла его новыми силами. Кусабо двигался, как в туманной дымке; словно бы это одновременно и он, и не он сражается. Он будто видел себя со стороны и это его пугало. Где-то позади сознания он слышал, как его зовет эльф…. Эльф…. Эльф!!! Его же убьют! Он же безоружен!!! Человек будто бы пришел в себя. Нет! Он не позволит им убить друга! Никогда! Ни за что! Нет! НЕТ!!!

Головорез валялся на земле, прижимая к груди обрубок когда-то руки, когда на него свалился товарищ с разрубленным животом. Теперь Кусабо дрался уже с одним. Лезвие меча прошлось прямо по морде разбойника, заставив того упасть на колени и вопить, схватившись за окровавленное когда-то-лицо.

-Лиденгрид! – выкрикнул Кусабо, запустив свой одноручный меч, словно кинжал, в одного из осаждающих эльфа, а сам бросился на другого с голыми руками. Меч угодил несчастному, обезумевшему от злобы разбойнику между лопаток, отчего тот, захлебываясь кровью, упал на землю. Кусабо боролся с последним (последним ли?) оставшимся противником. Они то катались по земле, пытаясь придушить друг друга, то вскакивали, продолжая рукопашный бой. Кусабо краем глаза видел эльфа. Живого эльфа! Выжившего эльфа! Везучего эльфа!

Лийэдэингрид несколько затормозил от внезапного устранения своих противников. Серьезных ран он не получил, лишь несколько ощутимых порезов и довольно глубоких царапин. Эльф видел Кусабо – сражающегося с убийцей голыми руками, Кусабо – снова спасшего ему жизнь, Кусабо – бесстрашного воина. Сердце поднялось кода-то чуть выше, на уровень горла: человеку нужно помочь! Ведь его могут убить!

Лийэдэингрид, не раздумывая, бросился к мечу человека, торчащему из спина поверженного врага. Он уже схватился за рукоять, как вдруг… что-то случилось. Мир вдруг замер, отразившись в его теле резкой вспышкой жаркой боли.

Эльф издал толи вскрик, толи хрип, и повалился на землю. На языке он почувствовал соленый привкус крови, текущей из его собственного рта. Что произошло? Боль ослепляла и почти убивала остатки сознания. Как? Кто? У Лийэдэингрида вырвался глухой стон. Нет! Он не умрет! Он даже найдет в себе силы не потерять сознание и не провалиться в темноту, такую ласковую и спасающую от новых вспышек боли. “Кусабо…”, - повторял эльф в мыслях имя человека. Кроме стонов он не мог произнести ни звука.

Адскими усилиями Лийэдэингрид заставил себя подняться на локтях, превозмогая нечеловеческую боль, волнами разливающуюся по телу, и ошарашено уставился на древко стрелы, торчащее из его живота….

Кусабо дрался с разбойником. Гад оказался здоровым. Теперь уже поздно задумываться, хватит ли ему сил одолеть его врукопашную. Оба они уже устали, но силы их всё еще равны. Вдруг… свист тетивы… крик, глухие стоны…. Эльф!!! Нет! Нет! Только не это! Неужели здесь есть еще обезумевшие и ослепленные злом люди?! Где? Где они? Где лучник? ГДЕ???!!!!!!! В этот момент громила повалил Кусабо на землю и, нависнув сверху, сомкнул ручищи на его шее. У Кусабо потемнело в глазах. Неужели конец? Эльф….

И снова свист тетивы…. Хватка громилы неожиданно ослабла и в лицо Кусабо хлынула кровь из пробитого насквозь горла противника. Не теряя времени, человек тут же сорвался с места и отпрыгнул в сторону. В место, где только что он находился, воткнулась еще одна стрела. Кусабо уже примерно представлял себе, где находится лучник и, не мешкая, прыжками двинулся в этом направлении. Боковым зрением он заметил, что все нападавшие лежат на земле, пригвожденные стрелами. Значит, этот стрелок – не разбойник? Или зло настолько завладело его душой, что он решил перебить не только врагов, но и своих тоже, для верности? Наверняка. А сразу он их не расстрелял, желая ублажить свою душонку созерцанием кровавой бойни. Человек резко откатился влево, и его правое плечо окрасилось красным от пролетевшей мимо, но все же успевшей полоснуть его стрелы. Мерзавец! Он за всё заплатит! Эльф….

Тут Кусабо увидел лучника…. И тут же остановился, остолбенев от ужаса. Лучник был человеком, но из груди его торчала кривая железная дубина топского вурдалака, секунду назад пронзившая плоть стрелка. Тварь, вцепившись в шею несчастного, усердно пыталась отгрызть ему голову. Нечисть! Нечисть покинула пределы леса! Внутри у человека все похолодело…. Вурдалаки не ходят поодиночке, они охотятся группами, а то и стаями…. Меч…. Где его меч? Кусабо бросился к своему мечу так быстро, как только мог.

Вурдалаки Леса Бездонных Топей обступали когда-то-лагерь, а теперь место недавнего сражения широким полукругом. Некоторые схватились за трупы, лежащие в отдалении, и потащили их в сторону Леса. Другие же, медленно, очень медленно, шаг за шагом подходили к всё ближе и ближе. Кусабо стоял, крепко вцепившись в меч и тяжело дыша. Лийэдэингрид лежал у его ног и издавал странные булькающие звуки.

Но странно, вурдалаки не нападали. Они продвигались к трупам, злобно и опасливо косясь на человека с мечом. Кусабо стоял в боевой позиции, загораживая собой эльфа, но был готов в любую секунду бросится в атаку, и, как ни странно, нечисть это понимала и опасалась его.

Продолжение следует...

© Lany