Сайт "Фанфики из России" представляет:

Фиолетово-синее небо

© Lany

Поев и запасясь продуктами в одной захудалой харчевне, человек и эльф отправились в путь долгой, одним им известной дорогой. Неисповедимы пути Господни, и выбор дороги на перекрестках преследует нас постоянно. И как знать, по верному ли пути ты пошел, или же нет? А не нужно ничего знать! Нужно просо чувствовать и верить, что твоя дорога – это именно Тот Самый Истинный Путь. А если есть хоть толика сомнений, следует немедля свернуть в другом направлении. Потому что Путеводная Звезда, она не на небе и не возложит нам дорожку из желтого кирпича или красного бархата. Она глубоко в нас самих и светит нам оттуда. Ведь так легко остановиться на секунду и спросить ее, куда совершить новый поворот. Так почему же мы этого не делаем? Почему мы постоянно говорим себе, что еще слишком рано, или уже слишком поздно?! Ложь! Вранье! Неправда! Не рано и не поздно! Именно сейчас! Только сейчас! В этот самый миг! Это так легко и одновременно неимоверно сложно, почти невыполнимо…. Но…. В любом случае, жалеть ни о чем нельзя. Что бы мы ни выбрали – это наш Выбор, и Он, несомненно, Истинный!

- 14 -

-Кусабо, а куда мы держим путь? – ненавязчиво поинтересовался Лийэдэингрид.

Человек удивленно на него посмотрел и, пожав плечами, ответил:

-Да, вроде бы, туда же, куда и раньше…

Эльф сосредоточенно сдвинул светлые брови, уставясь на землю. Прекрасный родной город Зайрения теперь казался занесенным топором палача, который способен навсегда разлучить его с Кусабо. С его Кусабо! Нет! Ничто на свете и никогда теперь не сможет разлучить его с Кусабо! Он, Лийэдэингрид, этого не позволит! В Зайрению человеку идти нельзя; очень опасно даже подходить близко; ведь, все-таки война. И, несомненно, любой человек, замеченный в окрестностях города, будет немедленно расстрелян меткими, не знающими промаха, эльфийскими лучниками. Эльфы слишком бояться смертоносной, по-звериному безжалостной человеческой магии. Да как бы его самого, Лийэдэингрида, не приняли за человека в этой одежде… Уж лучше голым сунуться; безопаснее будет. Итак, значит, Зайрения отменяется. Но куда же тогда идти? Где им было бы хорошо вдвоем, и никто бы не мешал? Там, где обитают люди, эльфы вне закона; там, где живут эльфы, жертва – люди. Даже в той деревне, которую они покинули, эльф не раз и не два ловил на себе презрительные, чуть ли не ненавистные взгляды людей… и не только. Что же делать? Куда идти? Осталось только одно – как всегда, полностью довериться человеку и пойти с ним. Другого выхода эльф не видел.

-Кусабо, я…, - эльф глубоко вздохнул, - Я решил отказаться от пути в Зайрению.

Человек удивленно посмотрел на него, во взгляде эльфа читалась решимость:

-Я решил пойти с тобой! – закончил он тоном, одновременно утверждающим и спрашивающим разрешения. Кусабо все еще молча наблюдал за ним, растерявшись и не зная, что сказать.

-Мне невыносима мысль о расставании с тобой, Кусабо. Ты не можешь отправиться со мной в Зайрению. Но мне хочется верить в то, что я смогу последовать за тобой… и составить тебе компанию.

Кусабо молчал.

-Ну, так что же? Ты возьмешь меня с собой? Кусабо?

После продолжительной паузы человек глубоко вздохнул:

-Лиденгрид…, подумай еще раз. Ты меня совсем не знаешь…. Ты видишь во мне героя, спасшего тебе жизнь, но на самом деле я не такой! Прошу: обдумай все еще раз хорошенько.

Эльф крепко схватил человека за руку:

-Я тебя совсем не знаю?! Разве мы не узнали друг друга прошлой ночью?! – Кусабо затравленно смотрел на перворожденного, но тот уже не мог остановиться, всё крепче и крепче сжимая руку человека, - Разве человек, бескорыстно поделившийся последним со мной, эльфом, врагом людей, не достоин доверия? Я знаю, что достоин! Я знаю, что он достоин намного большего! Я знаю о тебе всё, что мне надо знать, остальное я просто чувствую! И ты тоже! Я знаю! – эльф глубоко вздохнул, переводя дыхание после повышения голоса.

Кусабо высвободил руку из ладоней эльфа и задумался, продолжая движение вперед. Он молчал. Эльф тоже. Кусабо знал, что уйти ему необходимо, но только сейчас он понял, что это будет почти невыполнимой задачей. Он уже любил эльфа слишком сильно, чтобы отпустить его от себя, что уж говорить об уходе от него. Тем не менее, без этого нельзя…. Мужество, мужество, почему тебя никогда не бывает в самые ответственные моменты?… Как объяснить, что ты просто вынужден совершить какой-то поступок, хоть от этого и не будет ничего хорошего? Без этого шага никуда не денешься, если даже ты будешь против, то твоя нога сама сделает его за тебя. И как доказать, прежде всего, самому себе, что это не твоя вина, а обстоятельства. Обстоятельства, обстоятельства…. А не вечная ли это наша отговорка и оправдание за свои ошибки? И делаем ли мы ошибки вообще, когда что-то совершить просто должно? Непонятно, неизвестно и грустно. Грустно оттого, что с этим ничего нельзя поделать, а беспомощность убивает веру в себя, зарубает ее на корню. Мужество, мужество, ну где же ты?

К вечеру путники добрались до Верхнего Тракта, остановившись недалеко от небольшой пещерки горной гряды. Они уже не передвигались в области леса, наученные прошлыми неприятностями. Весь день они разговаривали на отвлеченные темы, точнее, говорил, фактически, один эльф, рассказывая о себе, о своей жизни. Сам Кусабо не проронил ни слова о своем прошлом, зато искренне интересовался биографией своего любовника. Лийэдэингриду безумно нравилось внимание к своей персоне, и поэтому он был весьма красноречив. Кусабо был очень удивлен, когда узнал. Что перворожденный прожил на свете более двухсот пятидесяти лет. Будь эльф человеком (как бы глупо это не звучало), Кусабо дал бы ему не больше двадцати двух. Дивные, все-таки, создания – эти эльфы, да и красивые какие! И что Лийэдэингрид в нем нашел? Вновь вернулись грустные мысли о неминуемом уходе. Кажутся. Время пришло….

-Тут мы должны расстаться. Дальше наши пути расходятся, - отрезал Кусабо и отвернулся, чтобы хоть как-то скрыть подкатившую горечь.

-Расходятся?… Ты уходишь один? – Лийэдэингрид был ошарашен.

-Да. Один, - Кусабо засунул руку в карман, и крепко сжал кулак.

-Нет!… я иду с тобой! Мы пойдем вместе!

-Я иду один! Это решено! – человек сжимал кулак все сильнее и сильнее; он не позволит горькому кому в горле пролиться слезами.

-Ты бросаешь меня, Кусабо?! После всего, что было?! – эльф резко развернул человека лицом к себе и с вызовом взглянул ему в глаза. Кусабо плакал. У эльфа замерла сердце. Почему? Почему Кусабо вдруг отворачивается от него, хотя боль пронзает его сердце тройкой мечей? Перворожденный действительно почти ничего не знал о человеке, он не знал причину столь неожиданного прощанья, и эта пытка неведенья терзала его душу, как стая голодных волков. Эльф с трудом сдерживал слезы; так не могло дальше продолжаться:

-Кусабо…, - позвал он ласково и человек поднял на эльфа глаза, полные слез и невысказанной боли, - Кусабо, я люблю тебя!

Человек сжал эльфа в объятьях, и они вместе осели на землю.

-Лиденгрид, это не твоя вина…. Так должно…. Так правильно….

-Что терзает тебя? – искренние фиолетовые глаза смотрели на человека. Эльф грустно сочувствующе улыбался, - Расскажи мне.

Кусабо глубоко вздохнул и уставился на землю. Если он расскажет, будет еще труднее уйти, а уйти будет надо в любом случае. Предательские слезы! И с каких пор он стал таким хлюпиком? Эльф сидел рядом и держал его за руку. Кусабо избегал взгляда перворожденного. Но если он расскажет…. Рука Лийэдэингрида легла на плечо человека, затем эльф придвинулся ближе и крепко поцеловал Кусабо в губы. Соль слез чувствовалась на языке…. И на языке эльфа тоже…. Токая сладостная соль…. Человек посмотрел в фиолетовые глаза и понял, что эльф заслужил услышать правду, они слишком многое пережили вместе, каким бы трудным потом не было расставание.

-Ты действительно хочешь знать?

-Да.

-Хорошо…, - тяжелый вздох, - Только обещай, что это останется только между нами.

-Я клянусь тебе!

- 15 -

-Дело в том, что я, - дрожащим голосом начал Кусабо, - Я совсем не тот, за кого себя выдаю…. Ээээх, черт! Даже не знаю, с чего начать…. Все так сложно…, - эльф ободряюще смотрел на него. Кусабо сел поудобнее, обхватив колени руками, и продолжил:

-Думаю, ты уже понял, что я несколько отличаюсь от людей, живущих тут. И я действительно другой…, пока еще другой…. Ты, должно быть, подумал, что я – путешественник, пришедший издалека по каким-то своим нуждам, или псих, разгуливающий по миру и наслаждающийся последствиями войны. Если так, то ты недалеко ушел от истины. Я издалека…. Из такого далека, что и представить себе трудно, - Кусабо почесал затылок, - Как бы тебе попроще это объяснить? Понимаешь…. Мы все рождаемся и умираем… снова и снова… снова и снова…. Но не всегда в одном и том же месте…. Мы… наши души путешествуют по бесконечной вселенной, преследуя какую-то только им одним ведомую цель. Они словно ищут что-то новое, зарождают новую жизнь на неизвестных ранее территориях. Мы…. Обычно мы помним только жизнь нашего тела, промежуток между рождением и, непосредственно, смертью. А то, что происходит между жизнями тела, мы не помним. Поэтому мы считаем мир, в котором живем в данный конкретный момент, единственно возможным и замкнутым. Но там, откуда я родом, есть люди… нет, скорее, существа, которым удалось нащупать обрывки цепочки между “жизнями тела”. Они, эти несколько… существ… сумели открыть местонахождение наших прошлых жизней. Появилось такое понятие, как “Путь души”. Говорят, он у каждого свой, он кое-где они все же соприкасаются. Координаты этих соприкосновений нашим ученым даже удалось вычислить математически. Так мы открыли параллельность пространства и множественность миров. Было создано несколько “дверей” в эти места. Не спрашивай, как. Все происходило на настолько высоком математико-психическом уровне, что человек, не являющийся одним из телепатов или психо-математиков не способен постичь этого. Итак…, о чем это я? А, ну вот…. Так и был открыт ваш мир. Я прибыл из параллельного мира, Лиденгрид.

Эльф уставился на человека выпученными глазами, переваривая полученную информацию. Где-то в процессе рассказа он открыл рот, чтобы что-то вставить, но, видимо, от потрясения, забыл его закрыть. Пока эльф не очень много понял, или, точнее сказать – очень не много. Уж не двинулся ли, часом, Кусабо? Или, может, разыграть его решил? Кто их поймет, этих людей; такие странные создания. Тем не менее, Кусабо продолжал:

-Если я расскажу тебе всю правду про себя, боюсь, ты разочаруешься во мне…. Но, раз уж я начал свою исповедь, не гоже оставлять ее незавершенной. Э-эх…. На самом деле я не добрый герой-путешественник, этакий борец за добро и справедливость, рыцарь без страха и упрека…. Нет! Совсем нет! Напротив…. Я сволочь! Я такая сволочь! Ты даже не представляешь себе, какой я подонок и слизняк!

-Это не так, - раздался робкий голос эльфа. Ему было горько оттого, что его любимый считает себя негодяем. Он то знал, сердцем чувствовал, что это неправда.

-Так, так…. Эх, Лиденгрид…. На самом деле я преступник! Но…. Начну я, пожалуй, с начала….

Это всё началось, когда мне было двадцать четыре года. Я тогда уже заканчивал обучение на Рифгате и собирался ехать на стажировку на Гройсс. Тогда то я и познакомился с Гэйлом. Я был без ума от него; он всегда был таким… таким гордым, возвышенным и серьезным. Он на всё и на всех смотрел с высоты своего величия, но не презирал, нет! Он, как бы, снисходительно позволял им сосуществовать рядом с собой. Я влюбился в него без памяти! Он не просто стал для меня примером для подражания, он казался мне богоподобным. И я до сих пор не понимаю, как он снизошел до того, чтобы впустить меня в свою жизнь. Я был счастлив и старался во всем походить на Гэйла (вот идиот!). Он умел драться мечом, был мастером клинка, и я, как последний придурок, тоже стал обучаться этому искусству. Гэйл говорил, что я прирожденный фехтовальщик, но до его мастерства мне было еще очень далеко. И я старался, продолжая тренировки. Мне хотелось стать лучше, чем я был, намного лучше. И это касалось не только упражнений с мечом, это касалось всего, абсолютно всего. Мне хотелось быть хоть чуть-чуть достойным Гэйла. А он взирал на меня с высоты своего пьедестала и лишь насмешливо усмехался, но, тем не менее, никогда не убивал во мне надежду. Каким же слепым дураком я был! Каким идиотом! И как стыдно мне сейчас вспоминать все это, - Кусабо глубоко вздохнул и продолжил:

-Я хотел только одного – Гэйла! Хотел, чтобы он принадлежал мне, а я – ему. Я желал его слишком сильно! Но, как говориться, будьте осторожны в своих желаниях, ведь они могут и сбыться. Так или иначе, я стал частью жизни Гэйла, стал одной из его игрушек, кукол-марионеток. Но тогда я еще этого не понимал, и потому был бесконечно счастлив. Но жизнь Гэйла оказалась не такой идеальной и чистой, как казалось снаружи. Всё внешнее – лишь маска, картонные декорации, не значащие абсолютно ничего! Но я продолжал любить его и принял его истинное “я”, как должное.

Гэйл был далеко не ангелом; он продавал наркотики, “пас” несколько девочек, с которыми периодически спал и сам, выступал в качестве посредника в заказных убийствах, и так далее. Я сейчас и не вспомню всех незаконных аспектов его необычной жизни. И, как говориться, вот с этого обрыва я и бросился вниз, не посмотрев, есть ли внизу вода. Я стал принимать активное участие в жизнедеятельности Гэйла, так как все еще боготворил его. Я, как последний идиот, наивно верил, что Гэйл еще может измениться, что в глубине души он способен на добро и любовь…. Как жестоко я ошибся….

Я стал принимать наркотики, а в нашем мире они намного сильнее и опаснее, чем здесь… хотя, это и не особо важно. Я стал одним из его многочисленных мальчиков: я занимался распространением наркоты, рэкетом, иногда даже спал с теми, с кем приказывал Гэйл. Безусловно, я получал за это большие деньги, но они были мне нужны; я даже фактически их не тратил, они накапливались на моем счету. Истинной наградой для меня была постель Гэйла. Я прекрасно понимал, что Гэйл меня не любит, что я, всего лишь, одна из его вещей, из многих вещей, неодушевленный предмет, с помощью которого можно удовлетворить свои желания. Но я верил, что смогу пробудить в его холодном сердце хоть какие-то чувства. Как же глуп я был тогда…. И за это я поплатился….

Больше года я жил такой жизнью. Желая быть лучше других прихвостней Гэйла, самым лучшим из них, чтобы Гэйл оценил меня, я брал на себя всё более и более сложные задания. Все считали, что мне нужны деньги и власть, а не самом деле, мне было нужно лишь внимание Гэйла. Но, похоже, я хотел слишком много. Гэйл стал относиться ко мне хуже прежнего; он увидел во мне своего будущего конкурента. Тогда я этого не понял и решил, что Гэйл невзлюбил меня, потому что я прикладываю недостаточно усилий к продвижению вперед. И снова я ошибся.

Гэйл возненавидел меня. Теперь я уже не помогал ему, напротив, в будущем мог встать у него на пути, чего, естественно, Гэйл допустить не мог. В то время я, ослепленный чувствами к нему, ничего враждебного в отношении ко мне не видел. А ведь мог, мог бы всё изменить! Но… судьба жестока… или, просто я был слишком глуп…. В любом случае, сейчас уже ничего не изменишь.

Однажды Гэйл сам пришел ко мне, чего раньше никогда не было. Я, дурак, решил, будто Гэйлу я стал небезразличен, что это первый шаг к чему-то более серьезному, к любви…. Он сказал, что я должен убить одного человека, который собирается донести на него. Гэйл утверждал, что я – единственный, кому он может доверять, и без меня ему угрожает огромная опасность. Так же Гэйл намекнул, что если я сделаю всё как надо, то наши отношения станут заметно ближе. “Вот оно!” - подумал я, - “Наконец-то он оценил меня!”. Оценил, конечно… только, совсем не так, как я думал. Но я был в такой эйфории, что готов был хоть в ад спуститься, лишь бы только добиться ответных чувств к себе. Какой я был дурак!

Итак, я отправился на задание, лелея мечты о будущем вместе с Гэйлом. У меня словно бы выросли крылья, хотелось поскорее всё закончить и вернуться к нему. Я верил, что он ждет меня…. Ну,… мне очень хотелось в это верить.

Я подстерег свою жертву в его же собственном доме. Я разработал план, как лучше убить предателя. Но, как всегда, получилось как всегда. Весь мой план пропал втуне, и начались крупные неприятности.

Тот, кого я должен был убить, вернулся домой не один, а с тремя громилами, агентами Охраны. Похоже, он заранее был предупрежден о возможном покушении. Стрелять я к тому времени научился уже хорошо, но их было четверо. Но всё же я сумел убить его, спасаясь от его прихвостней. Через несколько секунд я услышал шум сирены Охраны Правопорядка и бросился бежать, пока меня не поймали, но было поздно. Они окружили меня, блокировали выходы, началась перестрелка…. Я не буду рассказывать, через какой ад я прошел в те минуты, но я сражался до последнего, вроде бы, никого не убил, но ранил многих. И каким-то чудом сам я почти не пострадал, отделался парой царапин. Э-эээх…. И ради чего?… Короче, мне удалось бежать от них (ненадолго, правда, но все-таки) через канализацию. Единственной мыслью было: нас кто-то предал. Но я никак не мог понять, кто; ведь кроме меня и Гэйла, никто не знал об операции…. Дурак, дурак, дурак….

Увидев меня живым, Гэйл очень удивился, но, решив не рисковать, перешел на крутые меры. Как говориться, есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы…. Он, смеясь, направил в меня дуло пистолета, готовый в любую секунду пристрелить меня, но медлил. Нет, он не колебался, вспоминая прошлое. Просто наблюдать за тем, как рушится всё, во что верил и чем жил, доставляло ему удовольствие. И Гэйл рассказал мне, что это он подставил мне ловушку, вызвав Охрану. Он всё предусмотрел и хотел убить двух зайцев одним выстрелом: того беднягу, которого я замочил по его приказу, и меня. Меня могли убить в перестрелке или арестовать, чем не устранение? А зная о силе моей любви к нему, Гэйл совершенно не беспокоился, что я его выдам (да и если б выдал, вся Охрана Правопорядка давным-давно куплена-перекуплена). Да и своих людей у него было предостаточно, чтобы заставить меня замолчать. Но я всё испортил и выжил, Гэйл недооценил меня (или мое везение?). В любом случае, эта минута, последняя минута наедине с Гэйлом, должна была стать и последней в моей жизни. Гэйл наслаждался, глядя, как рушится мой мир, моя вера и мои мечты…. Я упал на четвереньки, будучи не в силах выдержать свалившийся на сердце груз…. А Гэйл…. Он стоял надо мной и смеялся, видя, как я жалок…. Я…. Я был полностью разбит. В тот миг во мне словно что-то умерло…. Умерло навсегда….

В следующую секунду я бросился на Гэйла со всей своей мощью и быстротой, на какую только был способен…. Я не хотел для себя такого конца…. Гэйл выстрелил…. Я даже не помню, куда он мне попал…. Кажется, в живот…. Да это и не важно; тогда я не чувствовал боли в принципе. Словно какая-то дикая ярость и сила вселились в меня против воли… или нет?…. Или я, наоборот, хотел этого?… Я не знаю…. Я повалил Гэйла и стал душить его изо всех сил. В двери уже стучали, требуя открыть; на хвосте за собою я привел Охрану Правопорядка…. Гэйл пытался отбиваться, но недолго; мои руки словно превратились в металлические тески…. Когда Охрана ворвалась внутрь, Гэйл был уже мертв…. Гэйл был мертв физически, а я тогда умер духовно….

А потом…. Потом меня арестовали…. Был суд…. Меня обвиняли в нескольких убийствах… и еще в чем-то… и еще…. Сейчас уже не помню…. Тогда мне было всё равно…. Наплевать на себя и на свое будущее. Со смертью Гэйла погиб и я!

Приговор был вынесен, и мне предложили выбрать свою участь: либо я сижу в колонии пятнадцать лет с полной конфискацией всего моего имущества,… либо…. Либо, я на пять лет отправляюсь прочь с земли-матушки. Вот, прямо в этот мир…. Если бы у нас существовали смертные казни, думаю, я бы уже сдох. А так – чего проще: колония – рассадник болезней и моральной кончины людей. Возвращаются оттуда немногие, да и те уже не могут существовать прежней жизнью – рядом с людьми. Поэтому я и выбрал поездочку в этот мир. У нас он называется ХТ-2649 – я запомнил это название на всю жизнь…. Я не знал, что путешествие, точнее, ссылка в мир, от земли до небес отравленный злом, станет еще более страшной пыткой, чем та же колония…. Они решили, что я подохну тут или лишусь ума, ведь душевно больного они не примут обратно на свою “чистенькую Землю”; незаконно, видите ли. Обломитесь, твари! Я выдержал вашу каторгу и готов уйти! Пора!… Пора….

- Лиденгрид? – обратился Кусабо к эльфу.

Продолжение следует...

© Lany