Шоколадная Смерть

Сайт "Фанфики из России" представляет:

Шоколадная Смерть

Айа приоткрыл дверь и скользнул в гостиную. Полоска тусклого света на мгновение разрезала темноту комнаты и тут же исчезла. Отлично. Я не хотел, чтобы он заметил, что я из ванной тайком наблюдаю, какую комнату он выберет сегодня. Конечно, было нечестно использовать навыки наёмного убийцы против своих коллег, но если я могу оставаться незамеченным, то это мне только на руку.
Если, конечно, можно считать удачной ночь, проведённую в одиночестве. Я, по крайней мере, так не считаю. Оми и Айа были слишком заняты друг другом в последнее время. Оми освободился от влияния Такатори, но сердце его вовсе не было свободно. Естественно, я понимал, что ему нужны уверенность и опытность Айи. Просто... ну, мне тоже нужны они. Он. Блин! Почему именно Айа? Ему ведь плевать, что я по нему скучаю. Он никогда не думал обо мне. Только Оми и он сам. Более того, я сам всё усложнял. Так сказать, не препятствовал происходящему. Я выманивал Кена из его комнаты каждый раз, когда эти двое запирались у Оми, рядом со спальней Кена. Они, может, и пытались себя контролировать, но младший всё ещё не может быть тихим. Даже когда он плачет, он не всхлипывает, он воет. Господи, та ночь с его сестрой... Я в жизни не слышал, чтобы человеческое существо издавало такие звуки.
Итак, когда эта парочка перемещалась в комнату Оми, я, как хороший мальчик, уходил к себе и врубал стерео. Вот, как сегодня. Я чувствовал себя предателем. Я не просто обманывал Кена, я обманывал себя. И как мог я в то же самое время осознавать, что так заблуждаюсь?
Заиграла музыка, и мне оставалось только дождаться, когда появится Кен. На полу валялась одежда. На тумбочке - полный бардак. Я, стоя перед зеркалом, убрал волосы в хвост, наблюдая за движением своих рук.
// Лёгкие пальчики Оми играли моими волосами, как волны прибоя. - Ты прямо как сливочное мороженое, Йоджи-кун. А Айа - малиновое варенье .
Я рассмеялся, уткнувшись в грудь Оми. - А какой твой вкус? Вишня?
- Йоджи-кун! - Смех, возня, прикосновения, таящие в поцелуях, сладких, как леденцы...//
Когда воспоминания оставили меня, я всё ещё стоял против зеркала, упираясь руками в стену и отгоняя волну... чего-то. Что-то страшно неприятное не давало мне покоя. Дружба, непринуждённость. Где это теперь? Почему я чувствовал, что они ускользают?
И, в первую очередь, как могли они вот так отталкивать меня, когда я места себе не находил без их внимания? Это неприятно. Это больно. Это не то, к чему я привык. Никто не отвергает Йоджи Кудоу. Я ведь всей своей жизнью это подтвердил.
- Э... Йоджи? Ты как, нормально?
Кен. Милый, предсказуемый, надёжный, правильный Кен. Он поверил, что я понятия не имею о том, что периодически творится в соседней комнате. Он попался на крючок.
Я встретил его взгляд в зеркале. К чёрту вишню. К чёрту малиновое варенье. Это шоколадная смерть, а шоколад Йоджи Кудоу любит больше всего.
Моя улыбка была бледной и жалкой. - Хей, закрой дверь, а? я не хочу, чтобы нас прервали . Не за тем, что я собираюсь сделать с тобой сегодня. Если только... или пока не. Позже. Беспокоиться я начну позже.
Кен, такой умница, тут же затворил дверь и подошёл ко мне. Я всё ещё стоял к нему спиной и наблюдал за его отражением в зеркале. Я знал, что он положит руку мне на плечо, но всё же вздрогнул. Он, от неожиданности, сделал шаг назад.
- Йоджи, что с тобой? Ты такой несчастный , о, если бы ты знал. Но ты не знаешь, и это делает тебя ещё милее.
- Просто... задумался, наверное. Столько всякой херни происходит в последнее время . Я отвернулся от зеркала и взглянул на настоящего Кена. Только лишь взгляд через плечо. Это всё, что я мог себе позволить сейчас. Нужно действовать осторожно, не так опрометчиво, как я поступил несколько недель назад. Тогда я его напугал. Я не мог допустить этого ещё раз.
Кен, как будто читая мои мысли, выключил свет, и наша любимая музыка спокойными волнами разливалась в темноте комнаты. Наши вечерние беседы всегда проходили в темноте. Это теперь было вроде традиции. Я открывал окно и оставлял сигареты на подоконнике.
- С Айей и Оми что-то неладное творится , заметил он, становясь со мной у окна. Мы оба, облокотясь на подоконник, созерцали сонный город. - Надеюсь, они скоро разберутся .
Тсс, не надо говорить о них. Я не хочу этого слышать, давай говорить о тебе.
- Конечно, скоро. А пока что, мы есть друг у друга, так ведь?
Его смущение заставило меня улыбнуться, и я предложил ему закурить. Он частенько ругал меня за то, что я курю, но сам не отказывался, если я предлагал сигарету.
Господи, какой же он милый, когда стесняется! Наши взгляды встретились над огоньком зажигалки, и он не отвернулся. Тема отношений Йоджи и Кена не требовала разъяснений. Нам ничего не нужно было говорить.
Но сегодня я хотел многое высказать. Остался бы я один, если бы сказал больше? Было бы мне больно, если бы я забыл обо всём, что причинил мне Айа, и просто сказал, что я чувствую? Я не мог так рисковать с Кеном. Доверчивый, открытый, уступчивый Кен...
- Я рад . Этот низкий и сиплый голос не казался мне своим собственным. - Я рад, что мы есть друг у друга. Без тебя я бы остался один .
Нет, нет, он отвернулся! В темноте я не мог понять покраснел он или нет. Я лишь видел, как он выглянул в окно и затянулся сигаретой. Запястье Кена грациозно изогнулось, поднося сигарету к губам. Пожалуй, сложнее было не залюбоваться его движениями, чем самими губами. Кен, даже если бы захотел, не смог бы скрыть своего природного изящества, которое так умиляло меня. - Ты никогда не будешь один, Йоджи , прошептал он, выдыхая дым.
Вернувшись к рассмотрению спящих окрестностей за окном, я надеялся, что он посмотрит на меня, раз я отвернулся. - Я останусь один сегодня. Я... я ненавижу одиночество, Кен. Я один только тогда, когда расстроен .
Кен с минуту молчал. - Это потому что ты так много можешь дать людям, Йоджи. В тебе столько хорошего... Если держать всё в себе, ты просто взорвёшься . Блин. Это, по меньшей мере, заслуживало улыбки. К тому же, на Кена было смотреть куда приятнее, чем на ряды домов за окном.
- Ты поэтому один сегодня? Потому что ты не в духе?
Я покачал головой, хоть и знал, что он прав. - Ты здесь . Чтобы моя ложь выглядела правдоподобнее, я облокотился на руку так, чтобы наши плечи соприкасались. Я всё ещё наблюдал за ним, за тем, как ветер играет прядями его каштановых волос, за тем, какими невероятно тёмными становились в темноте его глаза. Как легко мне было бы с Кеном. Он бы помог мне забыть о боли. Он бы не допустил, чтобы мне было одиноко сегодня.
Кен повернул голову ко мне, чтобы сказать что-то ещё. Я видел, как он раскрыл рот, но не решался заговорить. Он не ожидал, что мы окажемся так близко. Молчание длилось, секунда за секундой - мгновения перед тем, как он всё-таки что-то скажет. Драгоценные секунды. Я не упущу их. Я склонил голову, медленно приближаясь к нему. Я не мог решиться - то ли смотреть на губы, то ли в доверчивые карие глаза.
Он был готов для этого. Он знал, что будет дальше, он ожидал поцелуя. Но я, всё же, не позволю ему бездействовать. Если инициатива будет исходить только от меня, он сможет прерваться, сказать нет, сорвать всё, что я запланировал. Как будто в нерешительности, я остановился где-то в сантиметре от его губ. Эту дистанцию ему предстояло покрыть самому, что он и сделал, не задумываясь.
Сначала были лишь лёгкие прикосновения. Лёгкие, почти невинные поцелуи, каких я не испытывал уже долгие годы. Глаза Кена были закрыты, подбородок подался вперёд. Он с наивной страстью целовал меня. Я растворился в его чистоте и невинности, чувствуя, как уходят страх и одиночество. Все сомнения рассеялись в тот момент, когда наши губы встретились.
Кен притянул меня к себе, обхватив за шею. Он прервался, чтобы глотнуть воздуха - ненадолго. Мы стояли, прижавшись друг к другу, и Кен уже наполовину высовывался из окна, потому что я не мог подобраться так близко, как хотелось. Я, задыхаясь, целовал его, и тянулся всё дальше и дальше, наслаждаясь ощущением приятной тяжести в своих объятиях. Я буквально насиловал его, но он позволял, полностью доверяя мне.
Я придерживал его голову, и он расслабился ещё больше. Кен закинул свою ногу за мою для дополнительной поддержки, но я и так крепко держал его. Я будто целовал молочный шоколад, приятный, нежный и сладкий. Когда Кен захныкал, я, не отрываясь, позволил ему встать на ноги. Он прижался ко мне, уткнувшись в мою рубашку и дрожа.
- Йоджи . Я погладил его по голове, потом - легко вдоль спины. Крепкие мышцы, но на удивление мягкие. Я жаждал исследовать это явление далее. - Йоджи, я хочу тебя . В устах Кена это звучало как признание. - Прямо здесь и сейчас же. Я хочу тебя .
- Здесь, на подоконнике?
Маленькая шутка сняла его напряжение, и он взглянул на меня с такой лучезарной улыбкой, на которую нельзя не улыбнуться в ответ. Смеясь, он подался вперёд, и мы оба рухнули на кровать. Мы смеялись вместе, срывая поцелуи с губ друг друга, на ощупь стаскивая одежду. Боже мой, да, это было то, чего мне так не хватало. Знакомые ощущения, уют, никаких секретов, обнажённые вместе с тем, кто знает все мои плохие стороны, и всё равно хочет меня.
Кен был крепкого телосложения. Я понял это, стянув наконец-то с него свитер. Он плеч и до талии - крепкие мускулы. И на животе, при напряжении, проступали еле заметные - шашечки . Я заметил это, когда откинул Кена на подушки. Заворожённый зрелищем, я приложил щёку к его животу и, щекоча своим дыханием, стал покрывать его поцелуями.
Кен судорожно вздохнул, прогибаясь. Его пальцы ласкали мои волосы. Я ухаживал за своей чёртовой шевелюрой, чтобы руки так и тянулись поиграть светлыми прядками, а сейчас всё было как-то неправильно. Слишком много воспоминаний. Кен, ты заслуживаешь лучшего, чем человек, который не может быть лишь твоим. Ты заслуживаешь большего.
Игривое выражение моего лица было притворным. Но я спускался ниже, и скоро он отвлечётся. Перегнувшись через его бёдра, я устроился поудобнее, и стал рассматривать его эрекцию, из-за которой он вдруг залился яркой краской.
- Ой. Йоджи . Один взгляд в его глаза, и я понял, что это не его эрекция так подействовала на него. Кен неуверенно смотрел на меня, как будто опасаясь, что ему будет больно.
- Мм. А ты вовсе не мальчик-одуванчик, Кен. Неудивительно, что ты носишь такие широкие брюки . Меньше всего мне хотелось, чтобы он испугался. Он всё ещё смотрел на меня, и я нагнулся, чтобы поцеловать самый кончик его эрекции. Уже появилась тонкая струйка жидкости - как раз, чтобы попробовать неотъемлемый вкус Кена.
Да, это было как раз то, что нужно, чтобы успокоить его. Его рука сомкнулась вокруг коего члена, и это тепло было таким приятным, что я непроизвольно двинулся навстречу. Ммм, его вкус был таким простым и чистым, постоянно щекоча струйками мой язык. Подобно его руке, я взял в рот только головку. Но не дальше.
Кен внезапно схватил меня за руку. Милый, сладкий, интересно, мог он стать ещё лучше? Наши пальцы сплелись, мы ощущали друг друга в первый раз. По какому-то негласному соглашению, ни один из нас не заходил за черту, перед которой мы очутились. Простые радости - лучше всего. Я резко выдохнул, не выпуская его изо рта... что чуть не повергло его в шок.
- Ах! Йоджи! Остановись! - Остановиться? Он же не передумал, а? он освободил руку и, дотянувшись до моего плеча, привлёк меня к себе. - Йоджи, я хочу... - Кен дождался, пока я не окажусь достаточно близко, чтобы шепнуть мне на ухо. Секрет? - Я хочу, чтобы ты обнял меня. Чтобы ты не отпускал меня, и любил меня, и...
- Тсс, солнышко, всё, что ты хочешь. Просто скажи мне, скажи мне, что ты хочешь, мой хороший...
Мы снова целовались, оба дыша одним дыханием, а я в то время шарил по столику в поисках заветной бутылочки.
Какой бардак. Моя рука задела один из подсвечников, и он ударил затылок Кена. Тот чуть не прикусил мне язык, и мы со смехом шарахнулись друг от друга.
- Так. Вот этого я не хочу . Запыхавшийся и покрасневший, Кен выглядел ещё привлекательнее, когда смеялся.
Я нагнулся и зубами ущипнул мочку его уха. Спина Кена выгнулась. Какой чувствительный. - Я не ручаюсь, что не заеду тебе по голове снова , поддразнил я, мурлыкая ему на ухо и заставляя дрожь пробегать по всему его телу. Если он уже сейчас так дрожал, предвкушая то, что произойдёт, когда я буду внутри него, то я откажусь от своей привычки как можно дольше растягивать ласки. Я попытался проникнуть в него хорошо смазанными пальцами.
- Нет! То есть... просто сделай это, Йоджи - он отвёл мою руку. Карие глаза уставились прямо на меня. - Я могу это выдержать. Просто сделай это. Мне... мне так нравится . Немного грубо; да, он это как-то заметил той ночью, о которой мы предпочитали не говорить.
- Господи, Кен, разве мог бы ты быть лучше? - Он до боли был нужен мне. Он сам, то, что я могу заставить его сделать и сказать. У него нет масок, нет иллюзий. Его мысли можно было читать по глазам, если бы он их не высказывал ещё раньше. Как мог я устоять?
Он запрокинул голову, но его взгляд не отрывался от моих глаз, даже когда он раздвинул ноги, чтобы предложить себя. - Йоджи... - Я дрожал. Бог мой, мои руки, мать, тряслись, когда я входил в него. Его рот распух, щёки горели румянцем. Он нужен мне. Просто. Сейчас.
Кен хотел, чтобы ему было немного больно, и я дал это ему, продвигаясь медленно, но неуклонно. Он не сможет приспособиться, несмотря на то, что пытается остановить меня. Через мгновение отталкивающие меня руки обвились вокруг моей талии, а сам он выгнулся, полностью принимая меня. Я даже не приостановился и продолжал двигаться в медленном ритме. Едва ли был такой момент, когда хотя бы дюйм меня оказался вне его, и это было именно то, чего он хотел.
- Не отпускай меня. Не отпускай меня. Не отпускай меня , молил он. Тогда мои руки скользнули по его изогнутой спине, и я прильнул к нему всем телом. Моя щека была прижата к нему всем телом. Моя щека была прижата к его плечу, его - к моему лбу. Мы двигались вместе. Ощущение моей плоти в его было невероятным.
- Кен... Кен... ты такой милый, такой сладкий, солнышко моё... - Крепкие, сильные руки обнимали меня, пока я шептал благодарные слова страсти, уткнувшись ему в шею. - Ты согреешь меня сегодня, правда, Кен...
- Я здесь ради тебя, только ради тебя, я твой сегодня, твой, только твой, ай, Йоджи, так близко...
Всё моё тело дрожало от прикосновений к нему, его голос опьянял меня. Да, ему так нравилось, именно так, как я давал это ему. Я хотел, чтобы ему было хорошо, поэтому он становился только желаннее для меня. Но мне было мало, как бы глубоко я не входил. Нужно больше. Больше Кена. Нужно, нужно, нужно больше Кена.
Он доверял мне сегодня, и мне не составило труда упереться коленями в кровать и поднять его. Осторожно, осторожно, чтобы он не покинул меня, чтобы мы не расстались ни на секунду. - Ты будешь сверку, хороший мой. Не бойся, я буду держать тебя, я обещаю.- Сидя, я держал его так, чтобы он оставался на мне. Его милое личико исказилось от боли, когда он пошевелился, и я держал его, пока боль не утихла.
Руки Кена обвились вокруг моей шеи, а ноги - вокруг талии. Он прижался ко мне. Широко раскрытыми глазами он сверху взглянул на меня, я, снизу, - на него, находясь в таком же удивлении от происходящего. Но тело Кена было настоящим, и руки мои держали его крепко, и его жар, что окружал меня, неправдоподобно настоящим.
- Начинай ,- шепнул я, подтолкнув его своими бёдрами в качестве напоминания. Он резко вздохнул, тихонько вскрикнув, и прижался ко мне вплотную. Вскоре мы нашли ритм, двигаясь под свою собственную музыку. Диск уже давно перестал играть, но касания наших тел и мелодия нежных всхлипываний Кена - вот всё, что я хотел слышать.
Он как будто занимался любовью с моей кожей, а я - с его телом, его пальцы ласкали мои плечи и шею, а ноги прочно сомкнулись вокруг моей талии. И всё это время он не прекращал смотреть на меня, а я - на него.
- О, господи, ах, Йоджи, как хорошо. Я не выдержу, не отпускай меня! - На мгновение он запаниковал, чувствуя, что вот-вот кончит, и прильнул ко мне, зарывшись лицом в мои волосы. Я безумствовал. Я не отпускал его. Никого в целом мире больше не было, кроме меня и Кена.
- Да, милый, солнышко моё, всё хорошо... Кен... - Кен больше не мог сдерживать переполнявшую его боль, и теперь по мне стекала горячая жидкость. Кен привёл меня в чувства тем, что просто сдался и... и я так растерялся, что мне не осталось делать ничего, кроме как вонзаться в него снова и снова, повторяя его имя, пока сперма, волна за волной, уходила из меня в него. Он плакал, уткнувшись мне в волосы и вцепившись в меня.
Так хорошо. Слишком хорошо. Мы в изнеможении свалились на подушки, всё ещё не отпуская друг друга. Спустя какое-то время я попытался освободиться, но Кен не расцепил ног. Мы оставались в таком нелепом положении в течение долгих минут.
Пока тишина не взорвалась звуком шагов. Кто-то прохаживался по коридору взад и вперёд. Кен сжался в комочек и выбрался из моих объятий с завидной быстротой. Я ещё не мог толком двигаться. Но соображать я мог, и сразу понял, - вряд ли это шаги Оми. Я понимал, что случиться может что угодно, и моё сердце бешено забилось.
- Всё будет в порядке!" едва слышно прошептал я Кену, склоняясь над ним. Я вновь вдыхал его запах, слегка покусывая его за ухо. Он отвернулся, выгибая шею от моих прикосновений. Где-то далеко, в ванной, затихла вода, и шаги раздавались всё ближе.
Я весь извёлся от ожидания, но не мог прекратить целовать Кена. Прости меня, Кен, ты заслуживаешь большего. Тебя нельзя так использовать. Прости меня, солнышко. Я был отвратителен сам себе. Мне не терпелось узнать. Минута, ещё одна минута.
Да. Дверь открылась. Лицо Кена было повёрнуто в сторону двери, так что он сразу различил в лунном свете рыжую голову. Он замер, чуть не вскрикнув от неожиданности, но я не отпускал его и продолжал ласкать его, даже не взглянув на того, кто вошёл в комнату. Я слышал, как колотится моё сердце, но чувствовал в себе достаточно сил, чтобы не сдаваться. Следующие несколько секунд могли разрушить всю мою жизнь, но я держал себя в руках.
Я даже не слышал, как Айа подошёл к кровати, хотя трепетание Кена говорило о приближающейся опасности. Простыня полетела в сторону, и Кен жалобно вскрикнул.
- Кудоу .
Какой же я ублюдок. Оставив на шее Кена ещё один поцелуй, я посмотрел наверх. Айа стоял над нами, сжав руки в кулаки. Он хотя бы был одет. Ни у меня, ни у Кена не было этого преимущества. Я глянул ему прямо в глаза, не выпуская Кена из рук.
- Да, сенсэй?
Блин, не нашёл ничего поумнее сказать? Едва различимый взмах руки, и лицо взорвалось жуткой болью. Удар был таким сильным, что меня опрокинуло на кровать, и в глазах поплыло. Я, как во сне, расслышал, что Кен в отчаянии выкрикнул моё имя, и что тихо затворилась дверь.
Но всё это было уже не важно. Остался лишь холод и горькое осознание того, что произошло. Я облажался. Облажался как никогда.
Айа ушёл. Он мог вот-вот вернуться ко мне, а теперь он ушёл. Ушёл.
Но здесь был Кен. Кен с беспокойством смотрел на меня, нежно дотрагиваясь до моей ушибленной щеки, и чуть не плакал. Мы не могли успокоить друг друга. Слишком безнадёжно.
Я натянул на нас одеяло, и прижался к Кену вплотную. - Просто побудь со мной, Кен. Согрей меня.
Я даже не сказал ему, что всё будет хорошо, что Айа не сердится на него, что ему не нужно бояться.
Он не переставал спрашивать, что случилось, что было не так, но я не мог ответить ему. Я мог только прижаться к нему. Милый Кен. Он всегда будет для меня, как плитка молочного шоколада. Я никогда не мог отказаться от шоколада. Невзирая ни на какие последствия.