Рассказываю о коллективном полете в грозовом облаке в Кызыле на Чемпионате Союза в 1989 году.

На том Чемпионате сначала был день, когда между двумя "наковальнями" попали Игорь Пытаев "Хохол" (Москва) и Лена Миракова (Алма-Ата). Набор начинался под чистым небом, но недалеко от кучевки с хорошим вертикальным развитием. Потом с облака "сдвинулся козырек" и вверх устремилась огромная масса воздуха, из которой зазевавшиеся пилоты не смогли уйти. В основном я пересказываю историю со слов "Хохла". Подъем был интенсивным +5...+8 м/с. После 3000 м стали мерзнуть руки, а после 4000 м по горлу "начали скрести наждаком". Примерно на этой высоте "козырек" полностью накрыл промежуток между двумя облаками, видимость пропала и началась интенсивная болтанка. Когда Игорь увидел просвет в облаках, он встал в очень крутую спираль и стал сбрасывать высоту. Примерно по такому же сценарию действовала и Миракова.

Садились в степи под дождем в нескольких километрах от Боома (старт). Лена обморозила лицо и руки, кроме того, она попала под град, что также отобразилось на открытых частях тела. У Пытаева после экстренного снижения оказались погнутыми обе консоли.

Лично я тогда не придал серьезного значения этому происшествию, зная способности "Хохла" к разговорному жанру и способность женщин находить приключения "в чистом небе". А зря...
До дня, который я буду описывать, я летал с компасом КИ-13 ("бычьий глаз"), в полезности которого всегда сомневался из-за его свойства подклинивать при кренах более 30 градусах. В тот день компас я оставил в гостинице, поскольку каждый раз он занимал драгоценные минуты на тесном старте, пока его установишь на трапецию.

День начинался вяло. В небе висела довольно плотная пелена высоких слоистых облаков. Над Саянами облачность была поплотнее и она медленно перемещалась в нашу сторону. Был разгар соревнований и пилоты "рыли землю" на старте, во всю отдавшись позиционной борьбе. Первые стартовавшие медленно осели на "чайные поля" и ажиотаж слегка улегся. Потом несколько пилотов зацепились на уровне старта и стали постепенно набирать высоту. Подъем был слабым, но уверенным. Дельтапланеристы посыпались со старта, как горох. Плотная облачность уже вплотную приблизилась к старту и было понятно, что в ближайшие пол-часа очень вероятен дождь. Полетел и я. Совсем немного отлетев от старта, нашел широкую "единичку" и встал в спираль. Аппараты крутились надо мной, подо мной и... вокруг меня каждый в своей спирали, практически не обгоняя друг друга. В те минуты мне это не показалось странным. С высоты 600-650 метров скороподъемность увеличилась до +2 м/с. Все ОК! Сегодня будет интересный маршрут! После 800 м шевельнулись первые нехорошие предчувствия.

Горизонт быстро закрывался дымкой, над головой висела сплошная темень, некоторые дельтапланы развернулись в сторону маршрута и с небольшой в общем-то высоты начали уходить в сторону светлого пока участка земли. У меня на крыше висел Леня Рудишин (Москва), подо мной был Алик Абдулаев (Алма-Ата). Не добрав до кромки, мы не сговариваясь развернулись вслед за остальными и полетели из-под облака. На полностью зажатой ручке вариометр показывал уже +2 м/с. Темная крыша неотвратима приближались. На высоте чуть больше 1000 м в космах скрылся Рудишин. Я отчаянно жал свой С-9, но через несколько секунд горизонтальная видимость пропала и оглянувшись я успел увидеть мелькнувший силуэт абдулаевского дельтаплана, который моментально растворился в бесцветной мгле, хотя было до него 50-70 метров. Итак, что я имею? Первый раз в облаке, без компаса, пищалка истерично верещит, руки уже дрожат от напряжения, стараясь выдавить из дельтаплана максимальное снижение. Включаю свою "Ромашку" и докладываю коллегам по команде (летал я в сборной МАП) о том, что нахожусь в облаке, связь отключаю, чтобы не отвлекаться от процесса выживания. Гляжу на свой ВАР-10 - скороподъемность +5..+6 м/с, руки уже не выдерживают все время "топить" аппарат. На какой-то момент мелькнула внизу земля, но окно пронеслось подо мной со скоростью поезда. Стараюсь выдержать прямолинейный полет в сторону заданного маршрута.

Болтанки почти нет. Отпускаю плавно ручку, чтобы дать себе передышку и на душе становится не очень хорошо - на ВАР-е стрелка приближается к отметке +10 м/с. Гляжу на электронный прибор - у него вообще "крыша поехала", мало того, что верещит, аж охрип, так еще индикация высоты черти-че показывает - высота 300 с чем-то метров (это уже потом я узнал, что этот тип прибора после 3000 м автоматически меняет разрядность шкалы и показывает высоту не в метрах, а в километрах через разрядную точку). Так - электронику выключаем, чтобы не смущала и чтобы не закоротила из-за влажности. Есть парашютный высотник и в его маленьком окошке цифра 4 скоро сменит цифру 3. Дышать пока можно, но вода уже просочилась в рукава, за шиворот и даже внутрь подвески.

Начинаю вертеть головой и лихорадочно соображать: облако внутри неоднородное - есть более светлые области и более темные. При приближении к темным скороподъемность возрастает. Так, их надо избегать. В душе появляется отчаянное желание выжить, желание первобытное, почти звериное.

Анализировать ситуацию хладнокровно нереально - все переходит на уровень подсознания и первобытных инстинктов. Ручку все же удалось зажать, обвив руками спидбар и сцепив руки в замок у груди. По тангажу крыло ощущаю довольно просто - в каждый момент представляю свое пространственное положение в направлении вверх-вниз. С кренами - сложнее. Постепенно появляется постоянная перегрузка, хотя скороподъемность сильно не изменяется (+6...+8 м/с), значит аппарат вращается с креном и я не совсем представляю с каким. Вот опять мелькнуло светлое пятно в облаке - стараюсь сместиться в его сторону. Пинок в зад. Аппарат проваливается. Гляжу на ВАР: ага! Стрелка поползла в нижнюю часть шкалы: -2...-5...-8... Так, дальше ждать не буду, надо чуть-чуть вернуться. Боковым зрением отмечаю, что стрелка уже на -10. Перегрузка опять растет, на ВАР-е -5 м/с.

Так, еще чуть-чуть сместимся, вот это лучше -2 м/с! Руки уже занемели, но боюсь сделать лишнее движение - снижение продолжается. Начались секунды и минуты ожидания, когда весь этот кошмар прекратится. На очередном витке спирали вываливаюсь из облака, крен не такой уж и большой - меньше 60 градусов. Высота 900 м. Подо мной извилистая река. В этих местах река одна - Енисей. Начинаю осматривать окрестность все дальше. О! Вот же старт на Бооме, только ракурс непривычный - из-за Енисея. Воздух - как сгущенное молоко - дельтаплан не колыхнет. Лечу к старту. Расстегиваю молнию на подвеске - оттуда выливается вода, но холода не чувствую. Теперь главное не расслабляться - надо нормально приземлиться. Сажусь почти у старта, мне никто не удивляется. На старте осталось полтора десятка дельтапланеристов, которые не успели улететь, чем они весьма расстроены, дурачки. В верхней точке своей траектории полета я не успел точно отметить высоту, наверное, это было в районе 3500-4000 м. Весь полет занял чуть больше получаса.

А что остальные? Пилоты с опытом быстро сообразили и успели выскользнуть из под этого монстра и даже прошли приличный маршрут. Остальные, а было их по моим прикидкам не менее 10 человек, мужественно сражались со стихией. Леня Рудишин, видя нас на хвосте, при входе в облако встал в восходящую спираль, чтобы быстрее оторваться от нас по высоте. Его набор был около 5000 м. Из облака он высыпался в районе Кызыла (почти 20 км от старта). Из облака он выскочил сбоку на высоте 3000 м, после чего пролетел эти 20 км по периферии облака и даже перелетел Lo, получив зачетные очки. Алик Абдулаев после входа в облако развернулся на 180 градусов и тоже долго выживал в этом кошмаре. У него с собой был включенный барограф, который зафиксировал максимальную высоту около 6000 м. Он попал в зону обледенения, обморозил руки. В некоторые моменты травил высоту, преднамеренно выполняя штопор, когда скорость снижения вырастает до -8 м/с.

Мы уже возвращались на машине с горы, когда увидели у дороги дельтаплан. Он стоял полностью собранный, под ним виднелся лежащий человек. Мы все здорово перепугались, но когда подъехали, нашли крепко спящего прямо в подвеске Валеру Лосько (Ленинград). Он говорил, что хорошо помнит, как отстегнулся от дельтаплана, а дальше провал - после посещения облака сон был крепок как у младенца.

Слава всем святым, что в тот раз все обошлось - все остались не только живы, но и целы. Я после того случая к облакам отношусь исключительно "на Вы" и больше ни разу не позволил себя всосать ни одному облаку. А первые несколько лет вообще уходил из под кромки, когда до нее оставалось больше 100 метров.

Сие происшествие случилось в Алма-Ате на Чемпионате Союза в 1989 (или 1990) году. С утра на Ушконыр (или Ушконур?) натянуло высокие перистые облака со стороны гор. Упражнение поставили не сложное - полет до ППМ в сторону Алма-Аты с возвращением. На старте был штиль с легкими дуновениями в хвост. В какой-то момент слева в горах начала формироваться облачность и ветерок потянул из долины. Облака были низкими, практически цеплялись за вершины хребта и темными из-за тени от слоистых облаков. Пилоты, которые были ближе к старту начали готовиться к полету и, когда ветерок стал уверенным, начали один за другим прыгать. Они практически сразу становились в спираль и набирали высоту. На старте начался ажиотаж, я тоже надел подвеску, прицепился к дельтаплану и стал довольно быстро двигаться в очереди к месту старта. Облака тем временем уже подошли вплотную, и стало видно, что они имеют довольно приличное вертикальное развитие. На фоне белесой стенки кружились дельтапланы, и я уже мысленно был с ними. Вот передо мной стартует очередной спортсмен, я беру аппарат на плечи и докладываю: "К старту готов!". Команда выпускающего: "Пошел!" практически слилась с командой РП: "Старт закрыт!". Я уже начал движение, но меня поймали за боковые троса и вернули на землю. Через 30 секунд на старт обрушился шквалистый ветер с проливным дождем. Мы втроем едва удерживали дельтаплан, чтобы его не унесло.
Продолжалось это безобразие около получаса. Все промокли до нитки и с удовольствием помогали собирать друг другу дельтапланы, лишь бы не стоять без движения на ветру. После дождя дорогу со старта размыло, и Камазы с Уралами спускались по скользкой дороге на грани фола. Зрелище было волнительное - я никогда не видел, чтобы огромные Уралы прыгали по кочкам, как детские самосвалы. Благодаря искусству нескольких водителей, которые спустили все грузовики вниз без аварии, мы смогли съехать вниз дружной колонной. Спускаясь вниз по серпантину, мы заметили в скалах обломки дельтаплана. Туда сразу же была отправлена группа спасения. На верху скального откоса лежали обломки дельтаплана "Переход", на котором летал Миша Петровский. Но рядом его не было! Не прошло и часа, как пронеслась весть - Миша жив, спустился на парашюте примерно в полутора километрах от своего дельтаплана. Что же произошло? Во время суеты на старте Миша неправильно пристегнулся к фалу подцепа и в облаке, в которое он попал после старта, от начавшихся перегрузок карабин подвески сорвался с фала. Дельтаплан "Переход" отличался тем, что к пилоту крепились два дополнительных тросика, которые шли к дальним латам крыла и изменяли крутку дельтаплана при перемещении пилота. После того, как Миша оторвался от аппарата, он этими тросиками легко обломал консоли дельтаплана и с этими запчастями устремился вниз. Парашют Петровский выбросил почти сразу, который благополучно наполнился, правда при открытии в свободный полет ушла радиостанция, и приземлился в предгорьях Ушконыра. Но до получения радостных известий о спасении Миши, мы изрядно поволновались и поломали голову над непонятными обломками. Было даже предположение, что от удара пилот получил контузию и прямо в подвеске убежал в неизвестном направлении.

Но это было не единственное приключение в этот день. Те, кто успел стартовать, вынуждены были удирать от надвигающегося фронта. Пилоты, которые замешкались у старта, испытали удовольствие полетов в облаках по полной программе.
Одним из них был Олег Овчаренко из Киева. При наборе высоты он пожадничал и не успел улететь в чистое небо. Набор высоты продолжался уже в облаках.
"Потолок" был не таким высоким, как в Кызыле, 1500, 2000 метров от силы, над точкой старта. Но болтанка была довольно интенсивная и в какой-то момент Олег понял, что ориентация потеряна. Спасение лежало в кармане техкомбеза в виде "бычьего глаза". Оставалось проделать "небольшой" фокус - достать его оттуда, летая в облаке. Олег расстегнул подвеску, залез ногами в трапецию и стал по сантиметру подбираться к карману технички. С большим трудом ему это, в конце концов, удалось. Теперь предстоял следующий этап - компас был на коротеньком штативе, но закрепить на трапеции его было нечем. Сначала Олег попробовал держать его в одной руке, а второй управлять дельтапланом, но из-за сильной болтанки справиться с аппаратом одной рукой не удавалось. Тогда он взял штатив в зубы и глядя себе почти на переносицу выставился с курсом на север и полетел в направлении долины. Таким вот оригинальным способом он выбрался из гор и благополучно сел в районе Каскелена.

Пилот из Прибалтики Витас Черняускас тоже долго летал в облаках, полагаясь только на свои ощущения. Как он нам потом рассказывал, дело происходило так. Летел он, летел в слошной мгле и вдруг увидел перед собой травянистый склон, отдал ручку и сел. На высотомере 1000 метров над долиной, вокруг альпийский луг и густой туман с моросящим дождем. Собрал аппарат в 6 метров и, не спеша, пошел вниз. Через какое-то время вышел к избушке, в которой менты справляли чей-то день рождения. Без лишних вопросов накормили, напоили и даже отвезли на своей машине в лагерь, где мы жили. Зрелище было интересное: мокрый, пьяный, и поэтому с трудом говорящий по-русски, Витас в сопровождении ментов.

Облачный фронт двигался вдоль хребта, т.е. стена облаков была почти перпендикулярна горному массиву. По долине фронт двигался быстрее, а в горах немного притормаживался. Пилоты, которые успели уйти в чистое небо, летели вдоль хребта, но если аппарат не жать, то долинная часть фронта начинала обгонять и перекрывала выход в долину. Большинство это быстро поняло и на зажатых ручках понеслось от фронтальной зоны, чтобы иметь запас по времени и расстоянию для выхода в долину, где еще надо было успеть размотать почти тысячу метров.

Нескольким человекам пришлось садиться в ущельях в роторах от предфронтального шквала. Чудом все остались целы, хотя шансов поломаться и разгромить аппараты было очень много. Подбор промокших и продрогших пилотов по всей долине продолжался до самой ночи.

Кстати, алмаатинцы иногда пользуются прохождение таких фронтов для полетов на дальность. Главное - вовремя стартовать и лететь впереди облачного вала. Таким образом, они пролетали по 60-80 км.

Еще, наверное, стоит рассказать о полетах в облаках в Ямполе, Крыму и на Кавказе.

Если уважаемым читателям интересно, я найду время для написания этих историй.