ДНЕВНИК БЕСПОЛЕЗНЫХ МЫСЛЕЙ

(или сам себе психоаналитик)

Jonny Walker

Клоунада.

(непосредственно в тему сайта)

Вообще, по жизни, я клоун. Я к этому стремился - я это получил. Избавиться от этого практически невозможно, по крайней мере, у меня не получается. Если бы я знал это раньше, я бы крепко задумался, но сделанного не воротишь, это уже история.

Началось все еще в школе, в средних классах. Нам было лет по 12, самое время для азов самовыражения, которые уже начали пробиваться в некоторых из нас. Большинство моих одноклассников были серыми лошадками, однако один мальчик, никогда не выделявшийся ранее из толпы, вдруг стал привлекать внимание окружающих какими-то незаметными с первого взгляда изменениями. В нем вдруг появилась какая-то острота мышления, а главное - острота в выражении мыслей. К нему стали относиться с опаской даже самые отъявленные хулиганы, более того, они стали искать его дружбы. И немудрено - он мог высмеять кого угодно. Тогда я впервые понял, что авторитет можно завоевать не только кулаками. Я восхищался им, он был моим героем. Когда он начинал что-то говорить, все начинали смеяться, поэтому его любили (ведь люди любят смеяться, по крайней мере, нормальные люди). Втайне ото всех, я старался ему подражать. Дома я выдумывал разные ситуации и представлял, как бы он на них отреагировал, что сказал бы. Таким образом, наблюдая за ним, подражая ему, я начал замечать, что у меня довольно неплохо получается. Чуть позже я убедился в этом на каком-то из семейных торжеств, где я активно демонстрировал свое, тогда еще по-детски неуклюжее, красноречие. Бабушка сказала прямо за праздничным столом: "А Андрей-то у нас какой остряк стал!" Я готов был расцеловать ее - на тот момент для меня это была наивысшая похвала. (Сейчас, забегая вперед, могу сказать, что я быстро обогнал того мальчика в искусстве смешить людей, к тому же его остроумие так и осталось на школьном уровне, я же свое постоянно старался развивать, черпая вдохновение в книгах, фильмах, запоминая наиболее удавшиеся фразы, выдумывая по их подобию новые. Рецепт был прост - возьми любую мысль, доведи ее до абсурда, переверни с ног на голову, и это будет смешно - людей смешат крайности и нелепости.) Но миг триумфа нарушила моя мать, которая обозвала меня пустомелей и болтуном. Тогда я не понимал, что в ее словах есть доля правды, я казался себе непобедимым, поэтому быстро их забыл.

Так и пошло - свои неврастенические комплексы я скрывал за маской шута. А комплексов было предостаточно - я был домашним мальчиком, много времени проводил дома, наедине с собой и своими мыслями. Я копался в себе, разбирался в своем поведении, мои мысли скакали безрадостным галопом, ничуть не задумываясь о конечной цели, просто от безделья. Пожалуй, с детством у меня не связано абсолютно никаких положительных эмоций - только страхи, тревоги, сомнения - благодатный материал для психоаналитика. В клоунаде я видел свое спасение, отдушину, выход из темницы своих неврастенических страхов в веселый мир морально здоровых людей. Может, на то время для меня это был действительно единственный выход... Так или иначе, но после столь долгого воздержания я кинулся в настоящую жизнь с такой энергией, которую можно аккумулировать лишь долгим безрадостным существованием.

С тех пор я все совершенствовался. В старших классах, когда мальчики стали интересоваться девочками, а те, в свою очередь, не выказывали по этому поводу никакого недовольства, я пользовался успехом. Со мной было легко, я не лез за словом в карман, всегда мог рассмешить, поддержать разговор. К тому же природа наградила меня смазливой физиономией, обаятельной улыбкой - что еще надо клоуну? В силу своего добродушного характера мне нравилось, когда люди вокруг меня веселятся, улыбаются, когда им хорошо, и со своей стороны я прилагал к этому все усилия. Я так много говорил разных глупостей, что зачастую меня просто переставали слушать. Но в то время меня это не волновало, мой фонтан был поистине неиссякаем. За мной укрепилась устойчивая репутация человека, который может оживить любую компанию, и мне это нравилось.

Первый раз я почувствовал, что в моем положении есть не только плюсы, но и минусы, уже по окончании школы. На какой-то вечеринке я познакомился с девушкой, которая мне сразу очень понравилась. Я непринужденно завязал с ней свой обычный легкий разговор - смесь различных "веселостей" с комплиментами, но ответом мне были лишь отрывистые фразы. К тому же весь ее вид выражал, что общение со мной ей не доставляет удовольствия и шутки ничуть ее не веселят. Однако я был настойчив. Она действительно показалась мне особенной, другими словами, можно сказать, что я влюбился. Я попытался ее разговорить, однако и в этом не преуспел. Но все-же мы продолжали периодически встречаться у общих знакомых, и вскоре я выяснил, почему со мной она так холодна. Она мне не верила. Она прямо мне так в лоб и сказала: я тебе не верю. И повторила слова, когда-то сказанные матерью: ты пустомеля. Впоследствии мы с ней стали хорошими друзьями, но кто бы знал, чего мне стоило убедить ее в своей искренности! Тогда я впервые задумался - а так ли хорошо быть клоуном? Но 17 лет - плохой возраст для подобных раздумий, поэтому надолго меня не хватило, и все продолжалось по-прежнему. И вот сейчас мне 26. Ну то есть будет 26 через два месяца.

Я ненавижу клоунаду. Внутри я нормальный человек, способный к серьезным размышлениям и поступкам, но моя клоунская оболочка живет. Она уже не зависит от меня - живет своей жизнью. Мои шутовские замашки настолько въелись в мою сущность, что срабатывают автоматически задолго до того, как я успею задуматься над ситуацией. Порой я не верю, что обречен всегда оставаться клоуном - я говорю себе, что если сменить круг знакомых, работу, город наконец, то все образуется. Внутри у меня уже нет шута, он живет лишь в оболочке, а та, в свою очередь, получает питание от всех тех, кто привык над ней смеяться. Но, увы, многое уже перешло в рефлексы и вышло из-под моей власти.

Иногда, в порыве отчаяния, я устраиваю представления для своих знакомых - они смеются, а я, с каким-то мазохистским удовлетворением, говорю себе: ты сам к этому шел, вот и получи, ты доволен? Они не замечают моего отчаяния, они просто смеются над моими глупостями, над пустословием, которое становится мне тем более ненавистно, чем больше нравится им. Я все чаще начинаю сам себя раздражать, хотя реакция окружающих - смех - еще по-прежнему доставляет удовольствие. Меня раздражает, когда меня слушают вполуха, ожидая новую порцию веселой бессмыслицы а зачастую мне действительно есть, что сказать, ведь я отнюдь не глупее их. Когда же мне перестанет доставлять удовольствие людской смех, то исчезнет последняя причина, по которой я еще могу мириться со своей клоунской сущностью. Надеюсь, к тому времени я все-же изменюсь.

В заключении хочу добавить, что все, о чем я тут сейчас рассказал, отнюдь не является трагедией всей моей жизни. Кое-что я намеренно преувеличил, о чем-то умолчал, дабы не утомлять никого ненужными подробностями. Это лишь одна из черточек души, каких в каждом человеке можно набрать довольно много.