_____________________________________________________________________"Левый поворот" №5

ОТ РЕДАКЦИИ

Этим материалом "ЛП" открывает дискуссию по одному из самых сложных и болезненных для левого движения вопросов - вопросу о формах и задачах пролетарских организаций. Должны ли эти организации командовать пролетариями или их задача - содействовать классовой самоорганизации наемных работников? Должны ли они строиться по принципу армейской иерархии и дисциплины или допустимы отступления от этого принципа? Всегда ли меньшинство обязано подчиняться большинству? Какие из реально существующих объединений пролетариев могут стать образцом для современного революционного движения?

В начале века история уже пыталась дать ответы на эти вопросы. Но то, что вчера казалось верным, сегодня превращается в беспомощные реликты прошлого...

Сегодня на наших страницах одна их крайне левых точек зрения на проблему. Автор статьи - голландец Антон Паннекук (1873-1960) в 1920-е годы входил в руководство левого крыла германо-голландского комдвижения. В 1920 году Ленин критиковал его взгляды в работе "Детская болезнь левизны в коммунизме".

Паннекук стоял у истоков движения Коммунистов Советов и был убежден, что в СССР не приходится говорить о социализме.

 

ПАРТИЯ И КЛАСС

Антон Паннекук

Старое рабочее движение организовано в партии. Вера в партии - основная причина бессилия рабочего класса. Мы же избегаем создавать новую партию, но не потому что нас слишком мало, а потому что партия - это организация цель которой направлять и контролировать рабочий класс. В противовес этому мы утверждаем, что рабочий класс сможет прийти к победе только тогда когда он самостоятельно возьмется за решение своих проблем и своей судьбы. Рабочие не должны слепо следовать лозунгам других, даже лозунгам наших собственных групп, но должны думать и действовать и принимать решения самостоятельно. Эта концепция полностью противоречит традиции, которая видит в партии самое главное средство воспитания пролетариата. Из этого следует, что мы встречаем большое сопротивление и оппозицию нашим идеям даже со стороны людей, которые отвергают социалистическую и коммунистическую партии. Это отчасти является следствием их традиционных воззрений: если видеть в классовой борьбе борьбу партий, то становится трудно рассматривать ее как просто борьбу рабочего класса. Но частично это мировоззрение основано на той идее, что партия все же играет важную и существенную роль в борьбе пролетариата. Рассмотрим эту идею подробно.

По существу, партия - это объединение людей, придерживающихся определенных взглядов и воззрений, а классы - это объединения людей на основании их экономических интересов. Классовая принадлежность определяется местом которое занимают в процессе производства, а партия объединяет людей с одинаковым воззрением на социальные проблемы. Некогда думали, что это противоречие исчезнет в классовой, рабочей партии. В период роста социал-демократии казалось, что она вскоре объединит в своих рядах весь рабочий класс, либо как членов, либо как сторонников, так как марксистская теория заявила, что схожие интересы порождают схожие точки зрения и цели, и противоречие между партией и классом должно постепенно исчезнуть. История не подтвердила ее правоту. Социал-демократия осталась меньшинством, другие группы рабочего класса организовались против нее, некоторые части откололись от нее, и ее собственный характер изменился. Ее программа подверглась пересмотру или новому истолкованию. Общество развивается не гладко, подобно ровной линии, но через конфликты и противоречия.

Многие трудящиеся уже отдают себе отчет в том, что правление социалистической или коммунистической партии не может быть ничем иным кроме как замаскированной формой правления буржуазного класса, когда продолжают существовать эксплуатация и подавление рабочего класса. Для замены таких партий они призывают к образованию "революционной партии", которая будет действительно за власть трудящихся и построение коммунизма. Не партии в новом, описанном выше значении этого слова, а партии подобной существующим сегодня, которые борются за власть как авангард класса, как организация сознательного революционного меньшинства, которое берет власть, чтобы поставить ее на службу делу освобождения класса.

Мы утверждаем, что в выражении "революционная партия" имеется внутреннее противоречие. Такая партия не может быть революционной. Она не более революционна, чем создатели третьего рейха. Когда мы говорим о революции, мы имеем в виду пролетарскую революцию, т.е. взятие власти самим рабочим классом.

"Революционная партия" основана на идее, что рабочему классу необходима новая группа руководителей, чтобы победить буржуазию во имя рабочих и создать новое правительство. (Заметьте, что рабочий класс еще не считается способным реорганизовать и регулировать производство.) Но разве это должно было бы быть не так?

Поскольку рабочий класс не кажется способным совершить революцию, разве нет необходимости в том, чтобы революционный авангард, партия, совершили революцию для него? И разве это не является законным, пока массы добровольно терпят капитализм?

В противовес этому мы задаем вопрос: какой силой может располагать такая партия для совершения революции? Каким образом она может победить капиталистический класс? Она может это сделать, только если за ней последуют массы, если массы поднимутся и обрушатся всей своей тяжестью, поведут широкую борьбу, организуют массовые стачки для ниспровержения старого режима. Без действия масс не может быть революции.

Могут возникнуть два случая. Массы остаются в действии: они не идут по домам и не предоставляют управления новой партии. Они организуют свою власть на заводах и в мастерских и готовятся к будущим столкновениям с целью победить капитал. Благодаря рабочим советам они учреждают такую форму союза, которая позволяет полностью принять руководство всем обществом. Другими словами, они доказывают, что не так уж не способны совершить революцию, как можно было подумать. В таком случае неизбежно возникает конфликт с партией, которая хочет все контролировать, и которая видит лишь беспорядок и анархию в самоуправлении рабочего класса. Возможно, рабочие разовьют свое движение и сметут партию. Или партия, с помощью буржуазных элементов, одержит верх над рабочими. В обоих случаях партия является препятствием для революции, потому что она хочет быть большим, чем средством пропаганды и просвещения; потому что она чувствует себя наделенной задачей направлять и руководить.

Представим себе другой случай: массы следуют за партией, представив ей полное руководство делами. Они следуют лозунгам сверху, доверяют новому правительству (как в Германии и в России), которое якобы строит коммунизм, - и возвращаются по домам, чтобы вновь приняться за работу. Немедленно буржуазия разовьет всю свою классовую мощь, корни которой не подрублены: свое финансовое могущество, свои огромные интеллектуальные ресурсы и свою экономическую мощь на заводах и больших предприятиях. Против этого партийное правление будет слишком слабо. Оно должно будет проявлять сдержанность, идти на уступки и отступления, убеждая рабочих, что безумно желать удовлетворения невозможных требований. Таким образом, партия, отказавшись от власти класса, становится инструментом поддержания власти буржуазии.

В русской революции партийная бюрократия стала новой господствующей кастой. Но в Западной Европе и Америке буржуазия намного сильнее закрепилась в банках и на предприятиях, так что партия не может от нее избавиться так просто. Буржуазия этих стран может быть побеждена только единичными и многократными выступлениями масс, в ходе которых они овладеют производством, и создадут свои собственные советские организации.

Те, кто говорит о "революционных партиях", делают неполные ограниченные выводы из истории. Когда социалистическая или коммунистическая партии стали органами буржуазного господства для увековечения эксплуатации, эти благонамеренные люди просто сделали вывод, что в следующий раз надо будет лучше стараться. Они не отдают себе отчета в том, что несостоятельность этих партий есть следствие фундаментального противоречия между самоосвобождением рабочего класса для завоевания им собственной власти и умиротворением революции новой господствующей кликой. Они считают себя революционным авангардом, потому что видят, что массы безразличны и не активны. Но массы неактивны только потому, что они не могут пока постичь ход борьбы и единство классовых интересов, хотя они инстинктивно чувствуют великую мощь врага и величие своей задачи. Как только условия заставят их приступить к действиям, они примутся за решение задачи самоорганизации и овладения экономической мощью капитала.

1941 г.

(Публикуется в сокращении).