______________________________________________________"Левый поворот" №6

За последние 10 лет социалистическая альтернатива не стала сколько-нибудь значимым фактом общественной жизни. То, что в начале 20-го века было знаменем мощного общественного движения, к концу столетия кажется полностью утратило свою популярность. Но почему?

Ситуация выглядит парадоксально: объективные условия которые должны способствовать распространению социалистических идей, казалось бы, налицо. Во-первых, в стране есть многочисленный класс наемных работников. К концу 80-х годов, в СССР насчитывалось 80-85миллионов рабочих и 25-30 миллионов работников умственного труда, не связанных с руководящими функциями. Эти категории составляли 90% всего занятого населения. Во-вторых, положение этого класса на протяжении 90-х годов неуклонно ухудшалось.

На рубеже 80-90 годов многим наблюдателям казалось, что столь мощный класс может стать одной из самых активных сил в обществе. Если сто лет назад гораздо менее многочисленным и образованным российским рабочим удалось объединиться в сильное движение и создать массовые социалистические организации, то почему не ждать от их потомков еще более внушительных успехов? Надо признать, что в то время, подобные прогнозы имели некоторые основания. Уже в 1987-1988 годах рабочие некоторых предприятий реагировли на ослабление тоталитарного гнета такими формами борьбы как прекращение работы, групповые протесты, голодовки. На первом этапе эти выступления ограничивались масштабами отдельных бригад, участков, реже – цехов. Но уже в 1989 году страну потрясли массовые забастовки шахтеров. На волне забастовок в Кузбассе стали создаваться городские рабочие комитеты, возникла независимая от правящей партии общественно-политическая организация "Союз трудящихся Кузбасса". Она декларировала приверженность принципам "социализма, интернационализма и общечеловеческих ценностей". В программном заявлении Союза трудящихся, принятом конференцией рабочих комитетов Кузбасса в ноябре 1989 года говорилось, например, о необходимости "при преобразовании государственной собственности отнять ее у министерств и ведомств, практически ею обладающей, и сделать общественной не только по форме, но и по содержанию... Союз трудящихся Кузбасса не считает возможным использование частной собственности, основанной на эксплуатации человека человеком".

В 1990-1991 годах активность трудящихся продолжала нарастать. Возник Независимый профсоюз горняков (НПГ). Вслед за шахтерскими стали формироваться другие организации наемных работников. В одном только Ленинграде образовалось 46 новых профсоюзных и рабочих объединений. Весной 1990 года несколько десятков независимых рабочих организаций провозгласили создание Конфедерации труда. Одновременно, под воздействием активизации пролетариата, начали быстро развиваться новые политические объединения, ориентированные на демократический и либертарный социализм. Численность одной из таких организаций Конфедерации анархо-синдикалистов, достигла в 1990 году 1200- 1500 человек.

Горняки и другие забастовщики, количество которых в отдельные моменты доходило до нескольких сот тысяч, чувствовали себя большой силой. Их экономические требования, связанные с предоставлением предприятиям большей самостоятельности и улучшения снабжения товарами, как правило, удовлетворялись, а политические рассматривались со всей серьезностью. Осенью 1989 года воркутинские шахтеры потребовали отмены шестой статьи Конституции, которая закрепляла руководящую роль КПСС в общественно-политической системе, - и вскоре ЦК правящей партии согласился пойти на это. Именно поддержка трудящихся была одним из главных факторов, способствовавших возвышению Бориса Ельцина, который не скупился на обещания и даже говорил о передаче рабочим комитетам государственной власти.

Таким образом, нарастание активности трудящихся, практически молниеносная политизация движения- все в начале 90х годов говорило о том, что рабочему движению уготовано большое будущее. Реалии постсоветского развития, однако, опрокинули такие прогнозы. Вместо того, чтобы консолидироваться в борьбе, рабочее движение просто-напросто распалось. Столь же печальная судьба постигла и начавшие было зарождаться левые политические организации. Фактически, прекратили существование КАС, Социалистическая партия и ряд более мелких образований.

Социализм в его классическом понимании- не "хорошее правительство", заботящееся о народе, а принципиально новый тип общественных отношений, основанных на солидарности и самоуправлении. Социалистическая политическая культура, следовательно, не может сформироваться раньше, чем усвоены эти ценности. Как показывают, например, социологические исследования, проводившиеся среди российских шахтеров, горняки готовы бороться против правительства или за него, но даже шахтерские активисты не уверены в том, что удастся организовано выступить в защиту несправедливо уволенного с соседней шахты. Поэтому несоциалистический характер протестной политической активности предстает как закономерное явление, соответствующее доклассовому уровню сознания трудящихся.

Существующий в постсоветских государствах класс наемных работников сформировался в условиях тоталитаризма. Главная характеристика тоталитаризма- его абсолютная несовместимость с какими бы то ни было формами гражданского общества. Тоталитарная система исключает возможность формирования в обществе каких-либо добровольных коллективов, стоящих вне сферы государственного контроля. Коллективизм здесь может быть лишь государственным, партийным, военным- то есть, бюрократическим, навязываемым сверху. Попытки объединения снизу немедленно пресекаются. В результате общество подвергается глубочайшей атомизации. Люди превращаются в разобщенные атомы, утрачивают навыки совместных действий в социальной сфере.

Это относится и к наемным работникам. Советский пролетариат складывался и десятилетиями жил в условиях, абсолютно исключающих саму возможность коалиций трудящихся- в виде профсоюзов или даже в более простых формах. Свободные профсоюзы подверглись разгрому еще в самом начале 20х годов. К началу 30х была уничтожена сохранявшаяся до того времени квазиавтономия официальных профсоюзов.

Но советские трудящиеся были лишены не только возможности объединения. Они не могли даже использовать сколько-нибудь развитые формы классовой борьбы за свои интересы. Организация забастовки приравнивалась к государственному преступлению. Разветвленная система партийно-полицейского контроля пресекала в любые попытки группового протеста. Единственными видами социального сопротивления, которыми могли овладеть в этих условиях работники, стали самые примитивные и деструктивные: отлынивание от работы, пьянство, воровство.

В Советском Союзе действовал и такой фактор, способствовавший деклассированию, как поглощение части пролетарских элементов господствующим классом. Это было особенно характерно для периода 20-50 годов. Проводившееся огосударствление требовало огромной армии чиновников.

Таким образом, сочетание атомизации, репрессий и ряда других факторов блокировало превращение советских трудящихся в полноценный класс. К моменту распада тоталитарной системы, они не обладали и не могли обладать классовым сознанием- для этого просто не было объективных предпосылок. Прибавим к этому общую незрелость кадрового пролетариата (до 70х годов большинство горожан составляли люди с полугородской-полусельской культурой, бежавшие из разоренной, деревни и воспринимавшие работу в промышленности как избавление)и увидим, что сила трудящихся, к середине 80х, была только внешней оболочкой. За ней скрывалась внутренняя слабость.

Но как же в тогда объяснить мощный всплеск активности рабочих, подъем забастовочного движения в годы "перестройки"? Ответ лежит в определении сущности событий 1989-1991 годов. В исторической ретроспективе эти события раскрываются как политическая революция, совершенная одной частью правящего класса против другой. История знает примеры подобного рода. Таковой была, например, "июльская революция" 1830 года во Франции, передавшая власть из рук землевладельческой части буржуазии в руки финансовой и промышленной буржуазии. Политические революции осуществляются народными массами и влекут за собой значительные перемены, но не меняют фундамента общественных отношений. В этих революциях пролетариат может играть активную роль. Однако гегемоном тут является не он, а революционная часть правящего класса. Подобное происходит когда класс наемных работников еще окончательно не сформировался, и потому подлинные лидеры революции не боятся опереться на него. Они знают, что он не перехватит инициативу. Характеризуя этот этап, Маркс и Энгельс писали: "Сплочение рабочих масс пока является еще не следствием их собственного объединения, а лишь следствием объединения буржуазии, которая для достижения своих собственных целей должна, и пока еще может, приводить в движение весь пролетариат. На этой ступени пролетарии борются, следовательно, не со своими врагами, а с врагами своих врагов- с остатками абсолютной монархии, землевладельцами, непромышленными буржуа, мелкими буржуа. Все историческое движение, сосредотачивается, таким образом, в руках буржуазии; каждая одержанная в таких условиях победа является победой буржуазии".

Эти слова в полной мере приложимы к событиям 1989-1991 годов. Советский пролетариат был приведен в движение той частью правящего класса, которая стремилась к модернизации системы, к слому ставшей анахронизмом экономико- политической модели. Трудящиеся выступали как часть широкого общедемократического фронта, направленного против консервативной партноменклатуры. Политику сложившегося альянса определяла либерально-реформаторская бюрократия. Чтобы мобилизовать массы в свою поддержку она брала на вооружение не только лозунги социального равенства (борьба с привилегиями) и чуть ли не пролетарской демократии (заявления Ельцина о рабочих комитетах как прообразе будущей власти), но и могла оказывать политическую и отчасти материальную помощь рабочему движению. Подъем движения трудящихся в решающей степени базировался именно на этом. Как только реформаторы в августе 1991го справились со своей задачей и перестали нуждаться в активности масс, движение резко пошло на спад.

Алексей Гусев. Москва

(печатается в сокращении)