Еще некоторые стихи 1991 - 96 гг.
* * *
Легкость отошла, но рассудок чист.
Как у вас дела - по глазам видать -
Самый горький мед ваш покой прольет Твердые знаки и мягкие знаки
Не получается. Не получает
Торные тропы самоизгнаний... * * *
Река исканий и река тепла
А птица сложит в воду два крыла,
Но травы выше рек - они растут,
И озеро, дитя обеих рек, Твой собеседник на тебя сердит
Твой собеседник - человек незлобный, * * *
Памятник Пушкину падает затемно Как у Л.Толстого в романах,
Самое красивое возникает по недосмотру,
В "Обувь"-магазине русалка Не все они свежи деревья грязь
В аптечном разнотравьи тихо. А.З.
Электричка, почти пустая, элегически-простая,
Что возраст? Девять, восемь, семь,
Играет чей-нибудь каприз."
Там опадают колоски,
Шестой падеж (о чем? о ком?), * * *
Она была как ветка на катке.
Одни летели от нее, слепые,
Мне тоже доставалось, фройляйн ветка, Мне четыре года. Ношу пальто
"Брось его, и так уже весь скрипишь," -
Я его разыскивал целый день, насекомая в стакане
донимает нездоровье
капля крови чуть живая Сухие коренья отравленных ведьминых трав
Не замечает ничего,
Не понимает никого,
Выводишь мелкою резьбой
И рвется с каменным лицом -
из цикла "плюс два"
***
бир сом
***
утро в своем
***
Приведи
***
жалко
РАССКАЖИ
В.Т.
Посадил дед кепку в торговый ряд, и себя под кепку, и тень его выросла большая. Вокруг сидят мышка, кошка, бабушка - вся артель.
Упадок, где твой Рим?
В сухую погоду воздух над нами выжжен, а после дождя одиночен и неподвижен. От некуда-себя-деть мы себя зачем-то, куда-нибудь, кое-как - и вопрос исчерпан (мы всех победили в этом нелегком стиле и все головы наклоном себе простили). Мы все безутешно рады, вольны безвольно, мы все человеконовости-на-сегодня, воробышки мы серьезные, тли-аскеты. О нас не поют битлы, не пищат дискеты.
* * *
Гран-батман опавших листьев.
Шевельнулась, чуть помешкав,
Не змея - на дне - не даже на длинной карусели как подарка © 1991-2002
Ольга Зондберг
1991
Флаг уже упал, но играю блиц.
Раму без холста или белый лист
Тщетно я ищу в галерее лиц.
Темные круги и неяркий свет.
Камень на дорогу. Слова в тетрадь
(Буквы - за поля. Имена - в кювет.)
В пламя и полёт, в тишину страниц.
Белка в колесе - по прямой вперед,
Только иногда не хватает спиц.
* * *
Вышли из строя, застряли, как в сите.
- Что мы вам - камни?
Что мы вам - накипь?
Произнесите нас,
Произнесите.
Голоса знак и значения - имя.
Жили меж звуков. Сами - молчали.
Так и остались - неотделимы.
Твердые - стынут. Мягкие - тают.
- Только скажите -
Звуки над нами
Произрастают ли?
- Произрастают.
1993
Разделены, разбиты берегами.
Последний лист, который не зола,
Оставлю я для птицы-оригами.
И перья обернутся лепестками:
Одно крыло - цветок реки тепла,
Другое - ледяной реки исканий.
И что разделено - соединится.
Цветы взошли, покинув темноту,
Смешались реки, крылья стали птицей,
Бежит на месте. Легкий воздух замер.
Из тишины выходит человек
И долго ищет зеркало глазами.
* * *
За то, что плохо твой костюм сидит,
За то, что и погода будет лучше,
Когда тебя не будет. Нервный слог.
По правде говоря, из этих строк
Получится теплеющий клубок
Без цвета и без запаха, подобный
Земному шару утром, после сна.
Ваш разговор - двойная тишина.
1994
На перекрестие.
Ранняя патина
Просится в небо.
Листы прошлогодние
Зазеленели.
Единожды подняли -
И уронили. Распятие. Вмятина.
Люди не братия. Чаша - не братина.
Чаша бездонная и неподъемная.
Падает тень, незнакомая, темная.
* * *
Во время тайных военных действий
Зрению доступна высота нравственных преград,
Но не прочие их измерения.
А между тем в полулегальном
Кружке кройки житья
Ткань распинают
Строго горизонтально
(Направление долевой нити -
с запада на восток).
Будем резать, а что?
Выше собственных сил,
Пряча под лепестки
Дюймовочку-переростка,
Одетую, вопреки,
Более чем неброско.
ВОЙНА.
Кислую состроила мину.
Кладбище. Мягкая посадка.
Первое время. Тихо-мирно.
Плыли бы Летою желанной,
Только засыпаны истоки.
Здравствуй, солдатик оловянный,
Бывший стеклянный, жаростойкий.
* * *
невидимое солнышко пригрело
альтернативу снег или деревья
оно не выбирает не убьет
как я тебя как ты меня как мы
не выбирали снег или деревья
не убивали вроде никого
и солнышко пригрели грязь останься.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, ОСТАВЛЕННОЕ НА ДОСКЕ.
Жизнь - это смерть.
В аптечном разнотравьи еще тише.
Заглавные буквы чернее.
Завтра детский праздник.
Надо туда пойти.
А не спать в аптечном разнотравьи.
Довольствоваться малым.
Пустым орфографическим словарем.
Лошадь жует вместо овса сны.
Надо оставить ей хотя бы капельку.
А не спать в аптечном разнотравьи.
Где тихо.
Не спать.
В аптечном разнотравьи.
Где тихо.
А то умрешь.
Раньше времени.
Будет детский праздник.
А дальше ничего не будет.
* * *
На ободранном сиденьи нацарапано "ша, менты" ,
Говорящие подсолнухи между окнами прорастают
Сердцевинами на север, не боящийся темноты.
Почему ты не улыбнешься, ну чего тебе не хватает,
Зерна черные и сырые, если хочешь еще возьми,
Отражения о своем, о перевернутом там болтают,
В застекленной и недоступной теплой комнате за дверьми.
ДЕТСКИЙ СОНЕТ.
"Расти большой, не будь левшой,
Ты просто маленький совсем,
И каждый миг твоей душой
А небу страшно одному,
И ты, точеный кипарис,
Растешь ладонями к нему.
И все увито тишиной,
Но под ударами тоски
Запоминается смешной
И пахнет кровью с молоком.
1995
Перед глазами разными, у края
Мелькала и мешала ускользать
От маленьких неприбраных сугробов,
От мысли перепрыгнуть через город
И заметаться в свежей паутине,
От удивленья, страха и любви.
Вторые торопились раствориться
В кругу горячих ряженых вечерниц,
А третьи только поминали чорта,
Исхлестанными лицами дрожа.
Да что с того, что скользко жить однажды,
Держи себя. Сорваться, помню, вместе
Хотелось, и рука уже впилась,
Но пальцы не разжались.
* * *
Шерстяное в клеточку. Холода.
Просто замечательно. Разве что
Потерялся круглый осколок льда.
Мама мне сказала, и он упал.
А потом сегодня еще полдня.
У него внутри человек сидел
И махал руками, и звал меня.
* * *
прямокрылая на вид
шевелит себе ногами
ничего не говорит
и тоска ее грызет
ну а мимо капля крови
испытующе ползет
человечая на вид
насекомая зевает
ничего не говорит.
* * *
В позоре подзола у заводи оцепенелой,
Где некогда, прозу морального права поправ,
Сестрица Аленушка братца Иванушку съела,
Посланница ужаса, морок на месте пустом,
О стену зеленый горох, о порог чечевица.
Аленушку-ведьму поймали и били кнутом.
Слеза живописца упала в ладонь очевидца.
Литые младенцы ходили во тьму по грибы,
Карабкались с ветки на ветку, безжалостно плача.
Не пей из дырявых следов ни воды, ни судьбы,
Иначе козленочком станешь, до неба доскачешь,
Да там и убьешься. Коса золотая блеснет
Сестрицы Аленушки, будь она трижды неладна,
Герой обернется ребенком и сразу уснет,
А зверь подземельный очнется - беги, Ариадна.
ПРОДАВЕЦ КОНФЕТ.
Не наблюдает за людьми,
А на ладони у него
Конфета "Ну-ка, отними".
На небо кажет головой,
А вместо пальцев у него
Конфеты "Брось, пока живой".
Тяжелой преданности вязь,
А он смеется над тобой,
Прозрачным фантиком давясь,
Глаза как два простых узла -
За кисло-сладким леденцом,
Не для себя и не для зла.
1996
лето июль
далеко
добираться
не своем городе
с пешкой в кармане пальто
пуговицы болото
пейте лучшие вина
вечного праздника
штрих-пунк-тир
лицо в мелкую черточку
Господи
Ну приведи
мышку
жалко
кошку
жалко
межвидовое пространство
оно, правда, умеет
постоять
за себя
из "Этюдов для смиренников"
Втайне наблюдаю за ним с утра. Мимо, понукая своя волы, люди перевозят мешки добра. Лица у людей неподдельно злы, но вернемся к деду: в торговый ряд посадил он кепку, и сам сидит.
Расскажи-ка, дедушка, все подряд - кто, не отрываясь, за кем следит?
И во сне, как маленькому, кому на углу цветочницу подарить?
Дедушка помалкивает. Ему ничего не хочется говорить.
ЖАЛОБНАЯ БАЛЛАДА О НЕИНТЕРЕСНЫХ ВРЕМЕНАХ
(А. Величанский)
Как правило, беспокойному нужно море, а тихому - тихий омут хотя бы. Горе тому, кто лишен названья, не смысла даже; о ком ничего единственного не скажешь - он как бы размыт и смотрит одновременно отчаянно, строго, ласково и смиренно.
из "Пешему снегирю"
Ветрено. Звонок
Воздуха. На дне волнистом
Осень-осьминог
Возмутив поток.
У меня в кармане пешка,
А в другом платок.
Трещина в песке.
То платок сомну, то глажу
Пешку по башке.
* * *
я жду тебя скорее к рождеству
чем далее всегда в подземке жарко
но это путь туда куда живу
единственно недолгий и не дело
искать на глубине мешки даров
что ты приснишься виделось и грело
и ты приснился утром на покров
полет вороны дальностью не блещет
ни нежным говорением крыла
забытые в реке смеются вещи
офелия там чуть не умерла
заплакалось и мне тогда железным
подобралась дотронулась плечом
но после ни малейшим сожаленьем
о пробужденьи день не омрачен