|
Елена Елагина "Лаборатория великого делания" Октябрь 1996 Elena Elagina "Opus magnum laboratory" October, 1996 Екатерина Бобринская english text Ars Chemica и современное искусство Ольга Борисовна Лепешинская, заведовавшая многие годы отделом живого вещества в Институте экспериментальной биологии при Академии медицинских наук СССР, принадлежала к малоисследованному ордену марксистов-алхимиков, члены которого от А.Богданова до И.Мичурина и Т.Лысенко с бесстрашием истинных революционеров и детской наивностью вступали в борьбу за создание "новых форм живых организмов". "Живое вещество" способное производить клетки и новые организмы, грезилось старой большевичке скрытым в обычном курином яйце. Ее prima materia - т.е. хаотическая субстанция, порождающая все формы, - была всегда у нее под рукой. Она готовила на кухне котлеты и мировые бездны разверзались перед ней каждый раз, когда золотая жидкость - волшебная магнезия - выливалась из разбитой яичной скорлупы. Аура необъяснимого страха, сопутствовавшая с древних времен рассказам о Королевском Искусстве трансмутации, окутывает и теоретические построения научных алхимиков, нарушающих некие сокровенные заповеди человеческой рациональности. 
Ирония, удерживающая на каком-то расстоянии от научной магии, оказывается все же не достаточной защитой. Тревожные повторы типичных для нее оборотов речи и мыслительных ходов обнаруживают себя то там, то тут. Алхимия ведь тоже, как известно, не растворилась в химии, а нашла для себя просто иные формы существования. Например, в политических теориях людей, совершавших Великую Французскую Революцию. |
|
Язык универсальной символики Королевского Искусства, вплетенный в ткань современной культуры, способен создать не только смысловой коллапс, но и некие парадоксальные пространства. Практика нарушения границ, открывающая дорогу механике превращений, еще в начале века была опробована главным алхимиком в искусстве Нового времени - Марселем Дюшаном. Сегодня она дополнилась открытием своего рода эстетического "алкагеста" - универсального растворителя. С его помощью адепты современного искусства способны построить художественное пространство, наделенное абсолютной иллюзорностью и абсолютной достоверностью, подобное универсуму, заключенному в герметично закрытой алхимической реторте, где процессы кальцинации и дистилляции, сублимации и брожения сменяют друг друга в хаотическом кружении. Элементы, из которых соткана материя современного искусства, позволяет ей уплотняться до тяжести камня и таять в зыбких орнаментах письма. Контуры всех форм неустойчивы и текучи. Границы отсутствуют. Например, между высоким "бредом" алхимических гравюр из древних манускриптов и блеклыми наглядными пособиями, на которые с тоской взирало не одно поколение школьников. Никаких оппозиций - живого и неживого, значимого и незначимого. Все сливается в странный симбиоз, обескураживающий своим сходством с "живым веществом", из которого может быть "вылеплено" все - история, наука, религия, этика и эстетика. Если магистериум алхимика был неудачен, он так и оставался на этой опасной "черной" стадии nigredo. Но если ему удавалось продвинуться к следующему этапу и заключить союз с "тайным деятелем" алхимической работы, то он мог ускользнуть от окончательного погружения в психический хаос и хаос материи.
Художник, рискующий работать с prima materia современной культуры, должен суметь расчистить в ее сплошном турбулентном потоке некую свободную площадку для дистанцированного созерцания. Елене Елагиной это удалось. Она организует умозрительное и предметное пространство своей работы так, чтобы выявить, описать и предъявить для обозрения ментальные структуры, ушедшие на дно сознания, так, чтобы дать возможность увидеть в конкретных и достоверных формах бессознательную механику "химического театра" современного искусства. Очертив их контуры и проведя границы, ей удается выстроить систему ориентиров, позволяющую перемещаться внутри маньеристического хаоса в строгом соответствии с нормативами классической эстетики, (из каталога выставки) |
|
Ekaterina Bobrinskaya Ars Chemica and contemporary art Olga Borisovna Lepeshinskaya, a long-term head of department of live matter at the Institute of experimental biology, USSR Academy of Medical science, has belonged to the less known order of Marxist alchemists, which members - from A. Bogdanov to I. Michurin and T. Lysenko - with revolutionary fearlessness and childish naivety fought for creating the "new forms of life". An old Bolshevik believed that "live matter", capable of generating cells and new organisms, is hidden in an ordinary egg. She had her prima materia, i.e. chaotic substance that creates all forms, right at hand. She was cooking and mysteries of the universe unveiled every time when she broke the egg and the golden liquid - magical magnesia - poured down. The Royal Art of transmutation has always been wrapped in a shroud of inexplicable fear, which also folds theories of science alchemists. Irony that helps to keep a distance from scientific magic, is not enough protective. Anxious repeated phrases and mental constructions are found elsewhere. Alchemy has not finally dissolved in chemistry, but found its own ways. Like in the political theories of people, who made the French Revolution. 
The universal symbolic language of the Royal Art, threaded in contemporary art, could create mental collapse and even some paradoxical spaces. The practice of trespassing the borders, opening the way to transmutation mechanics, has been already tried by chief alchemist of the new art - Marseilles Duchamp. Today this practice is enriched with an aesthetic "alcahest", a universal solvent. With its help contemporary artists could create the universal art space, absolutely delusive and realistic, like the universum sealed in a retort, where calcination, distillation, sublimation and fermentation change one another in chaotic circulation. The fabric of contemporary art is made of the elements which could thicken like stone and melt into ripple ornaments or writing. Shapes of all forms are unstable, borders between a high "delirium" of alchemic etchings and bleak training aids from school disappear. There are no oppositions of live and dead, of meaningful and insignificant. Everything is mixed in a strange symbiosis so strikingly similar to "live matter", that could generate anything from history and science to religion, ethics and aesthetics. If the alchemist's magisterium was unsuccessful, he then remained at this dangerous "black" nigredo stage. But if he was lucky to step on further and make a union with the "magister magicus" of alchemy, then he could escape the final dissolution in psychic and material chaos. The artist who takes a risk of working with prima materia of contemporary culture, should be able to clean up the place for a distance observation. Elena Elagina succeeded in that. She organizes mental and object space of her work to recognize, describe and bring to observation mental structures from the bottom of consciousness - so that the unconscious mechanics of contemporary art could be seen in concrete and authentic forms. Having shaped their contours and drawn the borders, she manages to build the guideline system that enables movement inside a mannerist chaos according to the norms of classical aesthetics. 
(text from the exhibition catalog) |