|
Андрей Монастырский «Госагропром» Июнь 1998 Andrey Monastyrsky «Gosagroprom» June, 1998 Андрей Ковалев english text В русском искусстве был золотой век рефлексивного искусства – действовавшая в 70-х группа «Коллективные действия» под руководством блистательного и таинственного Андрея Монастырского. Практику перформансов, КД, определяют как поиски «пустого центра» – то есть совершение тщательно подготовленных, но абсолютно абсурдных жестов, наполненных психологическим содержанием с последующим невообразимо глубокомысленным обсуждением и теоретизированием. Этот коллективно создаваемый Текст в общей структуре произведения занимает место более важное, чем собственно художественная акция. Но времена КД ушли в прошлое, и теперь Андрей Монастырский изгоняет всякую текстуальную составляющую из своих художественных манифестаций. 
В центре экспозиционного пространства, погруженного в полумрак, высится белый подиум, на котором в ярко направленном луче прожектора виднеется футляр для очков, из которого высовываются два мундштука от курительных трубок. На крошечной бирочке на футляре при известном старании можно прочесть название выставки – «Госагропром». При этом в каталоге совершенно отсутствует какой-либо текст, в том числе название выставки и название галереи. На фотографии изображен автор, пытающийся объяснить нечто, жестикулируя вышесказанными мундштуками. Экспозицию сопровождает пьеса французского композитора Д. Мийо «Бык на крыше», которая аннотирует всю инсталляцию в целом. Но это так и останется тайной для тех. кто не прочтет этой статьи или не спросит лично у Андрея Монастырского. На афишке, вынесенной за пределы экспозиционного пространства, есть минимальное количество информации. Там помещена и фотография головы огромного скульптурного быка-производителя, венчающего павильон «Животноводство» на ВВЦ (в прошлом ВДНХ). «Госагропром» выступает здесь как код некой организации, отвечающей за понятия и их значения. Знаменитый бык, чьи огромные ятра в инсталляцию не попали, отсылает к идеологическим штампам плодородия и избыточности. «Госагропром» как идеологическая инсталляция не только заменяет все возможные носители текстового сообщения, но также является собирательным образом всего комплекса приемов московского концептуализма, который обычно упрекают в подавляющей литературности. Таким образом, после шоковой терапии и поисков пустотного центра проясняется только тривиальное утверждение – что художественное сообщение может вообще обходиться без слова и пояснения. Истинные Истины выглядят всегда тривиально и революционно. Правда, поясняющий текст все же может быть спрятан в закрытом футляре. Но и этот сокровенный текст нисколько не помог бы пониманию того, что и не предназначено для понимания. Все просто: концептуализм никогда не говорит о разгадке сообщения, но лишь о возможности коммуникации. Конечно, критик-болтун разоблачит хитроумного художника и раструбит на весь свет о том, что сочетание сталинского декора и приватных предметов (мундштук) означает лишь воспоминания о противостоянии Власти и интеллектуалов во времена оны. Юпитеру, ему все можно, а бедному быку и сказать ничего не дают. (журнал «Вечерняя Москва», 22 июня - 5 июля 1998) |
|
Andrey Kovalev Russian art once had the Golden Age of reflexive art – the «Collective actions» group, that existed in the 70s, guided by the brilliant and mysterious Andrey Monastyrsky. The performance practice of the group is described as execution of thoroughly prepared though absolutely absurd gestures, filled with psychological content, and subsequent highbrow discussion and theorizing. This collectively created Text possesses far more important place in the artwork structure than the action itself. But the time of «Collective actions» has passed by, and now Andrey Monastyrsky expels any text component from his art. Amidst a twilight exposition space a white pedestal stands, with a spectacles-case on it in a spotlight. Two cigarette-holders stick out of the case, labeled with an exhibition title – «Gosagroprom»1. The catalog, however, has neither a text, nor the exhibition title nor the gallery name. A photo pictures the author who is trying to explain something, manipulating with the cigarette-holders. Music played at the exhibition – «A bull at the rooftop» by the French composer Miglo – somehow annotates the whole installation. Though this will remain a secret for anyone who wouldn’t read this text or ask Andrey Monastyrsky. The poster placed outside the exhibition hall bears minimum information and the photo of a giant sculpture of a breeder bull topping on the «Animal breeding» pavilion at the former Soviet National Economy Expo. 
«Gosagroprom» becomes here a code for some organization, responsible for the terms and their meanings. The famous ox, his giant testicles not included in the installation, refers to ideological cliche of fertility and superfluity. As an ideological installation, «Gosagroprom» replaces any possible medium for text message, and also presents the concise collection of the methods of Moscow Conceptualism, which is usually reproached for overwhelming literatureness. Thus, after shock therapy and searches of the empty center, a simple statement is made - that the art message could do without a word of explanation. The True Truth always looks trivial and revolutionary. Still, the explanatory note could be hidden within a closed case, though this text might not help to understand what is not intended to be understood. It’s that simple: Conceptualism never speaks of decoding the message, only about possibility of communication. Certainly, the windbag critic will unmask the tricky artist, and inform the whole world that combination of Stalinist decorum and private stuff (the cigarette-holder) is just about the time of opposition between Power and intellectuals. Jupiter may do whatever he wants, while a poor bull can’t say a word. (from «Vecherniaya Moskva» magazine. June 22- July 5, 1998) 1. «Gosagroprom» is a Russian name for the Ministry of Agriculture in the late USSR and modern Russia. It combines the words for the state, agriculture and industry |