льфийские Стрелки и Война Колец.

То было в один из далеких дней, когда не завершилась еще Война Колец. И стояла тогда в Мордоре страшная крепость Минас-Моргул, опора Темного Властелина и обиталище орков. Говорят, позднее изменил имя крепости Саурон, разгневавшись на солдат своих. Ибо пробрались мимо бастиона того незамеченными хоббиты Фродо и Сэм, а Фродо еще и пронес Кольцо Власти, дабы кинуть в Ородруин. И пришел тогда в гнев Саурон, и повелел вместо Минас-Моргула дать крепости имя Минас-Проморгул, ибо проморгали тамошние орки по пьяной лавочке все, что только можно. И урезал Темный Властелин своим солдатам порцию их любимого напитка "Отрыжка Шелоб", потому и сидели в тот день воины Тьмы абсолютно трезвые и мрачно пили чай с головастиками, напевая:

Аш наэг дурбатулук,
Мой ковать большой кольцо,
Агх бурзум-ищ кримпатул,
Ты хватай - твоя назгул!

Аш наэг тракатулук,
Я великий Саурон!
Если наэг димбатул -
Юрта твой для мой назгул!

Но вдруг выскочила оконная рама, сдуло порывом ледяного ветра с подоконника все окурки и сушившиеся там портянки, и влетел в залу крепости грозный Шестой Назгул. Был одет он в строгий черный чмокинг - парадный костюм назгулов. И сделал он верхом на ощипанной птице своей круг почета под потолком башни, и испачкала курица портрет мага Сарумана на знамени союзных изенгардских войск.
"Вот он, один из верховных чмо Саурона!"-злобно хихикнул Гришнак, офицер изенгардских орков. (Был сердит изенгардец, ибо все цветочные горшки с марихуаной тоже попадали с подоконника на пол.) "Фонарь тебе под Багровое Око, Гришнак!"-зарычал Шестой Назгул,-"Попридержи-ка язык свой, пока не укоротил я его тебе своим новым двуручником!" И поправил назгул черный чмокинг и бабочку на шее и взревел так свирепо, что осыпалась с орка кольчуга, а головастики в кружке с чаем всплыли кверху брюхом. Поспешно отполз в сторону капитан изенгардский, злобно бормоча:-"Чтоб ты скис, Шестерка мордорская!" А Шестой Назгул продолжал, сверкая красными очами:
-Довольно праздно сидеть за крепостными стенами! Саурон призывает вас доказать, что вы все еще воины!
Орки:
-Тырпых? Кырды-ых!
Дуршлак начинает поновой раздавать карты. Гришнак мрачно жует головастика.
Шестой Назгул:
-До нас дошли слухи, что одно из Колец в Лориене, но не знаем мы, какое именно. Некоторые из вас пойдут сегодня брать языка!
Орки:
-Курдюк!
Шестой Назгул:
-Можно будет пытать его!
Орки:
-Тырпых? Бурдю-ю-юк!
Шестой Назгул:
-Без добычи никто не вернется назад! Тому, кто струсит, отрезать уши, нос и хвост!
Орки:
-Курдю-ю-юк!
Шестой Назгул:
-Но отличившихся ждет награда!
Орки:
-Бурдю-ю-юк!
Шестой Назгул:
-Те, кто заслужит милость Властителя Мордора, получат билеты на казнь колесованием! Лучшие места в первом ряду!
Орки:
-Бурдюк!!
-Лучший взвод ждет выпивка и бесплатный "Вискас" для ездовых троллей. Поскольку из похода вернется мало народу, каждому достанется изрядная доля.
Орки:
-Утюх?! Курдюк!
Шестой Назгул:
-Лучший командир получит гарем из 30-ти прекрасных гоблинок с позолоченными рогами и расчесанными хвостами!
Орки:
-Утюх?! Бурдюк!!
Шестой Назгул:
-Так сказал Саурон!
Орки бросают карты и чифирь, и вскакивают, хватая оружие:
-Курдюк! Бурдюк! Кырдых!! Тырпых!!!
Шестой Назгул:
-Властитель Тьмы поведет вас!
Орки:
-Саурон бурдюк-задэ! Кырдых урюк-хай!! Банза-а-а-ай!!!
С ревом несутся вниз по лестнице...

 В те времена правил Лориеном король Келеборн с супругой своей, злотокудрой Галадриэль, прекрасной, как сияние солнца. Говорят, что тогда носила жена Келеборна другое имя, но не дошло оно до наших дней. И было в тот день так, что сидела прекрасная Галадриэль, владычица Лориена, в чертогах своих на серебряном меллорне и, расчесывая волосы, пела "Альдуденне" - плач о нашествии Унголиант на  Валинор. Тогда же Горлум, одержимый жаждой найти Кольцо, случайно забрел в Лориен. И услыхал он альдудение на дереве, и полез наверх. Но не замечала его прекрасная Галадриэль и продолжала звонко альдудеть дальше. Наводила она блеск на Альмарен - меч супруга своего, и чистила специальным волшебством Эрегион - верный щит его. И много еще прекрасных вещей оказалось в тот день в доме Келеборна. На столе лежало Наугламир - Ожерелье Гномов, которое было некогда сделано гномами для Финрода. В сундуке хранились Ангаинор - цепи, которыми сковали Мелькора после битвы Великих. Под кроватью виднелись Утиль - царственные тапочки Галадриэль. В углу стояло Сидизад - резное кресло из целого энта, захваченное в бою у восточноязычных, а в стакане на тумбочке лежал Бодрогрыз - вставная челюсть дедушки Келеборна из чистого золота. Стену же украшал Большой Халтурун - портрет королевы, выполненный в благодарность лучшим из художников халадин. Долго карабкался Горлум, шлепая утиными лапами, и воровато озирался он. Но не было вокруг никого, кто мог бы остановить незванного гостя, ибо ушел король Келеборн вместе со всеми эльфами Лориена смотреть по зеркалу Галадриэль футбол - финальный матч Гондолина и Дуриата. Королева же не любила футбола и потому осталась. Лишь у соседнего меллорна дремал старый энт Древобред, пришедший в гости с горы Моротряс. Только что закончился у народа энтов Великий Мут, и разбрелись они по местам своего обитания, сильно мутные. А этот вот пошел в гости, тоже весьма помутившись, и крепко спал сейчас. На ушах его висели качели, на носу сушились пеленки эльфийских младенцев, а на боку виднелись надписи "Берен + Лютиен = любовь" и "Саурон + Шелоб = много рогатых клопов по всему Средиземью." Но вдруг услыхала прекрасная Галадриэль какой-то шум у себя за спиной и, обернувшись, увидела странное существо. Было оно заморенным и бледным, и напоминало подколотого хиппи: жидкие волосы его свалялись, длинные плоские лапы дрожали, и запах болота исходил от него. Так ввалилось в резиденцию владычицы Лориена это странное отсырелое создание и начало бродить по квартире, оставляя мокрые следы и натыкаясь на мебель. Было такое впечатление, словно что-то искало оно, ибо заглянуло во все углы и под кровать, а потом и вовсе начало переворачивать все подряд. "Кто вы?!"-в величайшем удивлении воскликнула королева эльфов. Но не ответило ничего существо, будто частью мебели являлась прекрасная Галадриэль. И продолжало шататься оно, взволнованно обирая с себя пиявок, что-то бормоча себе под нос и роняя предметы. И, прислушавшись, смогла разобрать владычица Лориена :-"Где ты, где, моя прелесть?" "Простите, что с вами?"-спросила королева. "О-о-о, моя прелесть!"-фанатично завыло мокрое создание и зарылось по пояс в мусорную корзину,-"Где же ты, прекраснейшее из творений?" "Я здесь,"-кокетливо ответила Галадриэль, уворачиваясь от летящего во все стороны мусора,-"Но я уже замужем!" В ответ резко выпрямился Горлум, и корзина повисла на голове его. "Да не ты, дура!"-нервно завизжал он сквозь мусор,-"Не тебя ищу я, а мою прелесть!" От такого непочтения чуть не упала в обморок владычица Лориена. Но резное кресло, выточенное из энта врагами, тут же отвесило Горлуму сзади крепкого пинка, дабы не хамил старый хмырь королеве. И громко взвизгнул испуганный Горлум, ибо решил, что напали на него вернувшиеся эльфы. И кинулся он к двери, но перепутал с нею Хламовал - большой платяной шкаф королевы, и вломился туда. Говорят, долго буянил и барахтался Горлум в шкафу, крича:-"Мы пропали, моя прелесть! Где мы?! Бежим скорее!" Галадриэль же взывала к незнакомцу, дабы вышел он наружу, ибо приют для наркоманов все равно находится не здесь. Но не унималось станное существо и продолжало беситься, крушить Хламовал и рвать в клочья наряды. И было тогда, что споткнулась обо что-то прекрасная Галадриэль и заметила, что лежит на полу толстая папка. Поняла тогда королева эльфов, что выронил эту вещь Горлум, получив пинка от энтийского кресла. И взяла в руки папку владычица Лориена, и стала читать:

"Лихолесская психиатрическая больница ╧ 4
История болезни пациента Горлума (он же Смеагорл)
Диагноз: навязчивые состояния, кольцемания, прогрессирующая паранойя. Навязчивые состояния выражаются в желании присвоить и надеть на себя все кольцеобразные предметы, оказавшиеся в зоне досягаемости, как то: перстни, автомобильные покрышки, бублики, унитазные сиденья, лошадиные хомуты, металлические гайки, спасательные круги, рулоны туалетной бумаги, собачьи ошейники и т.д.  Предметы, которыми не в состоянии завладеть, пациент пытается съесть, чтоб не достались врагу. Подозрителен, временами буен, кусается.
Прописаны: гипноз, прогулки в наморднике, не возбраняется древесная терапия.
Примечание: При отказе больного покинуть дерево, полагается аккуратно стрясти его на белый халат или сдуть пылесосом. Если это не приносит результатов, а пациент все еще не желает слезать вниз, то следует просто сидеть на земле и ждать. Стрелять в больного солью из дробовика, а тем более стрелами из луков считается негуманным, а потому запрещается. Рано или поздно дерево сгниет само, эльфы же живут вечно и не ограничены во времени. Главное, подловить тот момент, когда Смеагорл начнет падать, дабы пациент не очень ушибся. Не следует посылать с ним на прогулку в качестве сопровождения людей, т.к. эти существа живут непродолжительные сроки и могут просто спилить дерево."

Чуть не заплакала от жалости к несчастному прекрасная Галадриэль. Но тут с грохотом развалился царственный шкаф, превратившись в гору досок и драного тряпья. И выбрался из-под этой кучи, шатаясь, Горлум, и встал он посреди комнаты, шмыгая носом и горестно завывая. И качалось печально на шее его сиденье от унитаза и огрызки двадцати кольчужных галстуков короля Келеборна. "О-о-о, нет выхода отсюда, нет! Мы снова пришли в ту же комнату, моя прелесть!" И хотел опуститься обессилевший гость на энтийское кресло, но отскочило оно в сторону, и грохнулся Горлум с размаху на пол. "Успокойтесь, дорогой, мы вас вылечим!"-молвила добросердечная владычица Лориена. Но не внял ей несчастный, лишь обвел он чертоги мутным взглядом и вдруг с воплем:-"Кольцо!!"-подпрыгнул и повис на шторах. Ибо узрел Горлум серебряные кольца, на которых крепились занавеси к карнизу, и полез доставать их. Напрасно кричала прекрасная Галадриэль и даже кинула в незванного гостя Щекотуль, зубную щетку свою -  упорно карабкался Горлум вверх по шелковым шторам, обдирая с них жемчуг, пока не рухнул карниз и не засветил бедняге по кумполу. И говорят предания, что, падая, разбил тот карниз много хрусталя, флаконов с духами и большую банку черничного варенья, забрызгав с ног до головы владычицу Лориена. Возмутилась тогда королева эльфов и приказала немедленно прекратить безобразие. Горлум же неучтиво послал ее на фиг и умчался вверх по лестнице на чердак, обмотанный шторами как привидение. В отчаянии кинула ему вдогонку Галадриэль золотой Блохогон - свою расческу, украшенную гранатами, и бархатный Носохлюп - носовой платок Келеборна, но промахнулась. Запустила тогда королева в незванного гостя и драгоценный Мордомаз - косметический набор, подаренный ей любимым супругом, села и заплакала. А Одержимый Кольцом стал орудовать на чердаке, завывая сквозь занавеску:-"Где ты, где, моя прелесть?!" Затем увидал Горлум круглое слуховое окно, усаженное топазами и золотой насечкой, и с воплем:-"Кольцо!!"-начал выламывать раму. И тогда заперла прекрасная Галадриэль дверь на чердак и стала срочно чинить одно из своих платьев, ибо изорвал безумец все наряды, что были в шкафу. Решила владычица Лориена, что не может она показаться на эльфах в испачканной вареньем одежде, а штопаное платье лучше, чем грязное. Но едва успела она закончить работу свою и переодеться, как с треском и грохотом вылетела дверь на чердак, и брякнулся непрошенный гость назад в комнату. И вскричал Горлум, потрясая выломанной оконной рамой:-"О, моя прелесть! Подлые эльфы, куда вы дели ее?! Признавайтесь!" А потом взгляд его упал на прекрасную королеву и воскликнул Горлум:-"Ты тут самая главная, ты во всем виновата! Будешь моей заложницей, пока не признаешься, где наш главврач прячет от меня Кольцо!" Напрасно кричала прекрасная Галадриэль и кидалась в него алмазами и слитками платины - ничего не услышали эльфы Лориена. Ибо в этот момент закатила сборная Гондолина гол Дуриату, и кричали те, кто болел за Гондолин "ура-а-а!", а иные вопили:-"Судью на мыло!" И поймал Горлум владычицу Лориена, завернул ее в занавеску и похитил ее. Не остановил его и энт Древобред, хоть и был друг эльфов под сильным Мутом, и прилежно кидался в Горлума грибами и шишками, а также громко звал на помощь. Так вынес Горлум свою пленницу к границам Лориена и намеревался уже перейти их. Но не знал враг, что не дремлют подразделения Эльфийских Стрелков. Хоть и неведомо еще было им, что уперло странное существо Галадриэль, зато знали они о намерении Темных идти ко владениям Келеборна. И выследил отряд Эльфийских Стрелков похитителя с его добычей, и уже настиг его, как вдруг появились из зарослей воины Тьмы во главе с Сауроном, и шли впереди них боевые урко-хай, самые свирепые из орков. Ярко сверкали мечи и драгоценные камни на одеждах эльфов, а голову Темного Властелина венчала железная корона. Некогда принадлежала она самому Морготу, ибо носил предшественник Саурона над челом своим сильмарилли, оправленные в железо. Но один из чудесных камней захватил отважный Берен, а то, что осталось, выковырял доблестный эльфийский диверсант Танкодром и унес тайком в несгораемом сейфе, который одевал обычно в качестве доспеха. И носил с тех пор Второй Властитель Тьмы на голове своей вместо сильмариллей, оправленных в железо, ограненный кирпич в чугуне, и насмехались над ним все Эльдар. Взвизгнуло тут от страха странное существо, уронило оно упертую Галадриэль на землю и задрожало. И застучали на шее Горлума оконная рама, унитазное сиденье, усыпанное рубинами, и 20 кольчужных галстуков короля Келеборна. А орки захохотали:-"О, вот он, старик Горлум, опять сбежал из психушки! А это что за голодранка такая?"-и показали они на владычицу Лориена в оборванном и заштопанном платье. Ухмыльнулся тогда демон Саурон в великой злобе своей, и сказал он:-"Что ж, так и назовем мы эльфийскую королеву, коль голодранцы правят народом Эльдар! Голодриэль-Задрипиэль отныне будет имя ее, пока существует Арда!" "Верно, верно!"-рявкнул Дуршлак, командир урок-хаев, и гнусно заржал он. Но выступил тут вперед Танкодром, Рыцарь, Несущий Сейф:-"Побрей уши, орк! Как смеешь ты, убогий мутант, оскорблять госпожу Лориена?! А ты, Саурон, обормот рогатый, что делаешь здесь? Ведь убил тебя Исилдур в битве при Догорладе у Черных Ворот Мордора! Возвращайся, гад, в свою банку с формалином!" И оскалился тогда нехорошо демон Саурон, и сверкнул он жуткими очами, и промолвил:-"Не так-то просто избавиться от меня, о презренный эльф! Думал ты, что достаточно один раз убить такого, как я? Я - Саурон многоразового использования!" И возмутился тогда доблестный Танкодром, Рыцарь В Железном Сейфе, и воскликнул он:-"Саурон, ты че, восстал?" Зловеще расхохотался в ответ ему Темный Властелин:-"С какого меллорна рухнул ты, эльф? Или назначен ты Силами Света на пост еще одного Исилдурня, чтоб снова расправиться со мною? Что ж, быстро выбью я из тебя твою исилдурь! И вообще, давно жажду я истребить с лица Арды Эльфийских Стрелков: надоело каждый день стрелы из ляжек вытаскивать! Назгула пошлешь на задание - возвращается что твой дикобраз, не разберешь, где он сам, где его птица! Молитесь Варде, щенки остроухие, пойдете вы нынче на корм моим урко-хаям, а Задрипиэль вашу я себе заберу - будет ворон пугать!" Но не дрогнули Эльфийские Стрелки, и раздался голос лучника Симбелина:-"Не хами, черт многоразовый, давно рогами в розетке не торчал? Убери прочь своих охаяных урок: воспрещен в Лориене выгул домашних животных, да и рогатого скота тоже! Но коль хочешь ты померяться силами, так готов я надавать тебе тумаков лично!"-и выхватил эльф меч с бриллиантовой рукоятью. Поддержал Симбелина копейщик Хауд:-"Что ж, воевать так воевать, хоть и ужасный я пацифист по натуре... Но должен я предупредить тебя, Саурон: бывший Темный Эльф я. И хоть и воспитывали меня долго в духе праведности друзья мои из Эльфийских Стрелков, а особенно Анориен, бывают у меня иногда рецидивы некрофилии... До сих пор подписываю я свои письма к боевой соратнице нашей: "С любовью до гроба и после", хоть и гоняет меня потом Анориен своим двуручником по всему Средиземью. Вобщем, хоть и долго проплавал ты, демон, в банке с формалином, а..." "Довольно!!"-взревел взбешенный Властитель Мордора, брызгая пеной и отжимая из одежд своих вышеназванную жидкость,-"Смерть вам, позолоченные негодяи!" И взмахнул Саурон устрашающим мечом своим, а злобные урко-хаи вокруг отвратительно завыли.  "Повежливей, ты, маринад несчастный!"-крикнул доблестный Танкодром, Рыцарь Бродячего Сейфа, и велел Стрелкам готовиться к битве. В тот миг расступились заросли, и появилось на поляне подкрепление - большой отряд Темных из Барад-Дура; и было в отряде том до трех тысяч барад-дураков и около тысячи свирепых барадских дур. Но не растерялся эльф Леголас: быстро сорвал он с плеча походный ранец свой. И был прекрасен тот вещмешок, как каждая эльфийская вещь, сверкавший топазами и серебряным шитьем. А  замки рюкзака были рубиновые, выточенные в виде головы короля Элронда в профиль, нос же монарха служил застежкой. И вскрикнули от ужаса Темные, когда выхватил Леголас из вещмешка золотую гранату оборонительного действия, усаженную черными алмазами и аметистами. "Ну, кто на меня?"-спросил гордый эльф, и отшатнулись прочь воины Тьмы, а кто-то из Стрелков тут же подхватил с земли перепуганную Голодриэль. Но испортил все Горлум, Одержимый Кольцом. Едва увидал он эльфийскую гранату из чистого золота, как загорелся в очах его безумный огонь, и с воплем:-"Кольцо!!"-прыгнул пациент лихолесской клиники на Леголаса. Все же, кто стоял рядом, быстро кинулись врассыпную, сообразив, к чему дело идет. "Уйди, гадкий!"-визжал Леголас и лягал нападавшего изумрудной туфелькой, а Эльфийские Стрелки пытались отогнать сумасшедшего, но ничего не получалось у них. Как тигр боролся Горлум, воя и кусаясь. Откусил он все драгоценные камни с военной формы Леголаса, и, наконец, умудрился отнять у бедняги гранату и содрал с нее золотое кольцо. Тут и Эльфийские Стрелки бросились бежать изо всех сил, вслед сверкавшим пятками барад-дуракам и дурам, а Горлум с блаженной улыбкой стоял посреди поляны, надев на палец кольцо и небрежно уронив гранату на землю. И едва успели эльфы сигануть в какую-то яму и закинуть туда же Голодриэль, как шарахнул такой взрыв, что с небес посыпались побитые алмазами назгулы. У хоббитов в Уделе повышибало все круглые окошечки и снесло поганки с подоконников, и даже Манве грохнулся со своего Ойолосса, что в Валиноре, воткнувшись головой в сугроб. Ниенна же так удивилась, что перестала ныть, первый раз за последние три тысячи лет. Но в следующий момент зарыдала она еще пуще, когда засыпало ее балкон ошметками назгулов и прочим мусором. А увлеченные футболом Лориенские эльфы попадали с деревьев и заметили, наконец, что что-то происходит. И говорят, что потом Ауле отпоил Ниенну валерьянкой, уговорил подмести назгулов с балкона, а потом загнал их Саурону за электродрель и моток изоленты. Саурон же собрал и сшил их, и вернул к жизни своим колдовством. То же самое сделал он и с Горлумом, ибо думал, что известно последнему что-то о местонахождении настоящего Кольца. Но не так-то прост был Горлум, чтоб ждать допросов демона. Едва ожил пленник, как кинулся бежать из операционной, благо успели уже санитары-тролли и главный хирург вусмерть ужраться медицинского спирта. В ярость пришел Владыка Мордора, узнав о побеге, и посадил он на гауптвахту весь медперсонал Барад-Дура. И сидел главный оркский хирург Фаршмак со своими троллями на губе, злой с похмелья, и жалел он, что не пришил Горлуму по-ошибке уши на коленки, когда собирал его. А Эльфийские Стрелки во главе с Танкодромом, Рыцарем Чугунного Образа, сдали прекрасную Голодриэль футбольному фанату Келеборну. И хотя не смог король Келеборн уничтожить заклятие Темного Властелина и сменить имя, данное Врагом королеве, все же удалось ему там все "о" переделать на "а". С тех пор владычицу Лориена зовут Галадриэль. Как повествуют легенды, спустя год отомстили Эльфийские Стрелки Саурону за оскорбление дома Келеборна. Скрытно пробрались они в царственные бани Мордора и, найдя Саурона задремавшим в ванне, подсыпали туда изрядное количество цемента. А на стене написали, что если еще раз заявится демон в Лориен, то ему просто привяжут консервные банки к хвосту и спустят с лестницы. Говорят, что потом полдня ломали кайлами бетон верные орки и гоблины, дабы извлечь замурованного Властелина, и прозвали капитана Дуршлака тогда Микелианджелло. А эльфы жили долго, счастливо и вечно...