Updated: 5 августа 98
Анкетные данные
Профессиональная деятельность
Боевые искусства
Творческая деятельность
Ролевые игры
Фотоальбом
Great Meowing
Makkawity
Братья по оружию
Книга отзывов:
написать
посмотреть
|
|
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Важность изучения военной истории как части всеобщей истории заключается в том, что те процессы, которые происходят внутри госу-дарства, неизменно отражаются и на уровне развития его военного дела, будь то изменения в экономической системе или социально-политической структуре государства, или трансформация его духовной основы. В армии в наиболее концентрированном и выпуклом виде проявляются все сильные и слабые сто-роны страны . К тому же, военное дело можно рассматривать и как специфи-ческую часть культуры общества, и как отрасль производства, в которой ,особенно на ранних этапах развития человеческой цивилизации, впервые ис-пользовались многие открытия, от железа до атомной энергии. Военное дело оказало немалое стимулирующее влияние и на развитие культуры и искусства, в которых военная тематика играет заметную роль. Таким образом, изучение военного дела или, если брать шире, воинской традиции, включающей в себя не только уровень развития военной техники или военного искусства, но и во-енной организации и, что особенно важно, уровня морального духа и его исто-ков, размещается на стыке истории, этнографии, религиеведения, культуры, психологии и др. , особенно когда речь идет об изучении военного дела в тра-диционной Корее, ибо труды , посвященные ее военной истории, рассматри-вают эту часть корейской национальной традиции не комплексно, касаясь, как правило, лишь отдельных ее элементов - военной организации, военного искусства или специфических типов военной техники, или как хронологиче-ский перечень событий той или иной войны. Такой подход ведет к искусст-венному обособлению военной истории от всеобщей, в то время как, по мне-нию диссертанта, без знаний особенностей хозяйственно-культурного типа, экономической и политической основы военной организации, влияющих на моральный дух войск аспектов философии и культуры нельзя раскрыть про-блему в полном объеме.
Цель исследования - осветить историю корейской воинской традиции со вре-мени складывания Трех Государств до Нового времени, проследить основные этапы ее развития, проанализировать ее особенности, отличающие ее, к приме-ру, от аналогичных традиций соседних Китая и Японии, описать факторы, по-влиявшие на ее направленность и эволюцию, четко выяснить место военной традиции в общей культурно-политической традиции; найти некие общие за-кономерности существования и трансформации воинской традиции вообще.
Хронологические рамки. Проблемам корейской военной истории уделялось дос-таточно большое внимание как в отечественной, так и в мировой кореистике, большая часть исследований посвящена событиям XIX-XX вв., т. е. событиям со времени "открытия" Кореи Европой. Данная же диссертация посвящена бо-лее раннему и менее разработанному периоду - от III-IV вв., когда можно го-ворить о существовании на территории Корейского полуострова уже сформи-ровавшихся государств, до второй половины XVII в. - то есть до начала ор-ганизованного проникновения европейцев на территорию страны и первых по-пыток корейского двора реформировать армию по европейскому образцу.
Научная новизна исследования. В отличие от большинства работ по военной истории , посвященных отдельным событиям, изучение корейской воинской традиции проводится на достаточно протяженном во времени историческом материале, что позволяет рассмотреть процесс ее эволюции и трансформации более глубоко и обобщенно. Комплексный, или системный, подход позволяет гораздо глубже рассмотреть взаимовлияние различных компонентов воинской традиции друг на друга, проследить истоки ее складывания и причины упадка, прояснить истоки некоторых характерных ее деталей, критически переосмыс-лить некоторые аспекты военной истории Кореи, популярные сегодня трактов-ки которых принято считать почти каноническими, по-иному взглянув на, казалось бы ,уже известные факты.
Методологической основой данного исследования служит разрабатываемая ав-тором с 1986 г. теория системы ведения боевых действий (СВБД). Понятие СВБД введено диссертантом для обозначения характеристики уровня развития воинской традиции в конкретный исторический момент. Система объединяет четыре основных компонента, которые неразрывно связаны между собой и за-кономерно влияют друг на друга: а) военная техника как весь комплекс насту-пательного и оборонительного вооружения; б) военная организация, куда отне-сены и система обучения и комплектования армии, и ее место и роль в госу-дарстве; в) боевой дух как весь набор морально-психологических факторов, влияющих на способность армии сражаться; г) военное искусство как ком-плекс характерных для данной системы и обусловленных ее особенностями тактических и стратегических приемов. Анализ этих компонентов создает кри-терии оценки , пригодные для того, чтобы оценить в комплексе любую армию вне зависимости от места и времени. В этом заключается универсальность предложенного диссертантом комплексного метода. Диссертант рассматривает воинскую традицию как живую структуру, подверженную процессам транс-формации и эволюции, что особенно хорошо видно при изучении ее на при-мере достаточно длительного временного периода.
Таким образом, научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впер-вые в отечественной кореистике предпринята попытка исследования корейской воинской традиции, цельного по методологии, проблемного по характеру, ком-плексного по подходу, сквозного по охвату материала. В научный оборот вве-дены некоторые новые материалы - в первую очередь, трактат "Муе тобо тхонджи", исследованием которого в отечественной кореистике ранее никто не занимался.
Степень изученности проблемы. Историография. Большая часть трудов по воен-ной истории средневековой Кореи написана корейскими авторами. Историо-графическая традиция данного вопроса уходит корнями в давние времена. По военному делу , в том числе - и военной истории, в Корее был написан целый ряд трактатов, часть которых была использована диссертантом. Что же каса-ется современной историографии, то можно выделить две ее различные кон-цепции, а именно - северокорейскую и южнокорейскую.
Приверженность северокорейских историков коммунистической идеологии с ее классовым подходом обуславливает их взгляд на военную историю как на " историю антиагрессивной борьбы корейского народа", что проявляется в сле-дующем. Во-первых, повышенное внимание обращается на крестьянские вос-стания и деятельность негосударственных военных формирований типа "Ыйб*н", которые вне зависимости от их принадлежности , включая как повстанче-ские отряды или партизан Ыйб*н, так и частные армии типа "самб*льчхо", рассматриваются как истинно народные формирования. Во-вторых, ведение военных действий рассматривается именно как проявление народного патрио-тизма, в то время как правящим классам отводится пассивная или соглаша-тельская роль, и объяснения поражений корейских войск гнилостью феодаль-ной верхушки , ее неумелым командованием или прямым предательством яв-ляются весьма типичными. Очень много говорится о единстве армии и народа, раздувается роль морального духа как компонента СВБД, в то время как вооружению или организации не придается соответствующего значения, а воен-ное искусство рассматривается скорее как набор героических подвигов или доблестных военных хитростей, народный характер которых очень часто под-черкивается в популярной северокорейской литературе. При этом акцент дела-ется на самобытность корейской традиции и сопротивлении ее внешнему воз-действию. С другой стороны, северокорейские историки привлекают к своей работе широкий круг источников, в том числе - написанных представителями стран - их противников. Считая свою страну преемником традиций Когурё, они уделяют значительно больше внимания военной истории именно этого го-сударства. Показательными примерами северокорейской исторической литера-туры являются труды Ли Чхонвона, посвященные Имджинской войне (хотя автор впоследствии был репрессирован, его книги очень типичны), или работа Ким Джэхона " История антиагрессивной борьбы корейского народа". Этому же подходу следуют работы советских востоковедов В. Н. Серова " Поход монголов в Корею и его последствия" и Ю. В. Ванина "Феодальная Корея в XIII-XIV вв.".
Подход историков Южной Кореи к военной истории страны отличается боль-шим вниманием к военной организации и функционированию армии как сис-темы, рассмотрению различных аспектов которой, в частности, посвящены книги Ли Гибэка, ведущего южнокорейского историка, "Формирование ари-стократического общества Корё" и "Изучение истории военного строя Корё" , а также книга Чха Мунсопа "Изучение военного строя династии Ли" . Военная организация рассматривается в контексте исследования государственно-политической структуры страны.
Значительное внимание уделяется истории и развитию вооружения, особенно огнестрельного, и неудачи корейских войск (особенно в Имджинской войне ) южнокорейские историки стремятся объяснять скорее техническим или организационным превосходством противника. Военное искусство анализируется достаточно подробно, но в отрыве от других компонентов СВБД. Очень показательна в этом смысле книга " Очерки воен-ной истории корейской нации", написанная группой специалистов Военной академии Республики Корея под общим руководством Ли Джэ, большинство страниц которой посвящено анализу конкретных сражений.
Националистические тенденции характерны для представителей Юга даже в несколько большей степени, что очень хорошо видно в трудах Ко Донъёна. Любимым героем юж-нокорейских историков является не Ыльчи Мундок, а Ли Сунсин, а среди Трех Государств симпатии принадлежат Силла и хваранам. В трудах южнокорейских историков много внимания уделяется развитию корейского военного флота, военной организации , истории огнестрельного оружия. Имеются и серьезные исследования по истории корейских традиционных боевых искусств таких ав-торов, как Им Донгю, Ким Гвансок , О Джанхван. Хотя эти авторы не всегда проводят свои исследования впрямую в русле военно-исторической темы, их труды , рассмотренные с точки зрения воинской традиции, являются важными источниками по теме диссертации. Что же касается многочисленных популяр-ных работ, то на их фоне очень заметна книга журналиста и историка Пак Юнхи на английском языке, посвященная Ли Сунсину.
Труды западных авторов, посвященные именно корейской военной истории, не очень многочисленны. Из них, безусловно, выделяются работа доктора Бутса, представляющая собой первый труд на европейском языке, посвященный именно корейскому оружию и доспехам и составленный как по материалам трактатов по военному искусству, так и на базе частных и музейных коллек-ций оружия и доспехов Кореи и Японии, и более поздние работы английско-го историка Хенсорна, посвященные периоду Корё. Хенсорн является и авто-ром одного из учебников по истории Кореи, но, к сожалению, его основную работу по монгольским вторжениям в Корею диссертанту найти не удалось. Многочисленная информация военно-исторического характера содержится в книгах Х. Б. Хальберта и Х. Х. Андервуда. Оба автора , посвятив Корее прак-тически всю свою жизнь, приводят очень большой объем материала, особенно Хальберт, собравший чрезвычайно много интересной информации, почерпну-той из династийных хроник и частных летописаний. Связанные с корейской воинской традицией темы присутствуют и в докладах корейского филиала Ко-ролевского Азиатского Общества, и в совместных корейско-американских или корейско-французских учебниках по истории страны. Большинство европей-ских и американских авторов следуют южнокорейскому подходу к военно-исторической проблематике.
В советском корееведении военно-историческая тема нашла свое отражение , в первую очередь, в работах выдающегося востоковеда И. И. Хвана, посвящен-ных киданьским нашествиям и жизни и деятельности Ли Сунсина. Подроб-ный очерк корейского оружия раннего периода дан в книге М. В. Воробьева " Древняя Корея" . Как часть государственной структуры, военная организация анализируется в книге С. В. Волкова " Чиновничество и аристократия в ран-ней истории Кореи" . Значительные разделы посвящены воинской традиции и в книге М. Н. Пака " Очерки ранней истории Кореи", и в работах Р. Ш. Джа-рылгасиновой по истории Когурё, богатых фактографическими материалами по истории хозяйственно-культурного типа.
Источниковедческая база. Различные аспекты воинской традиции освещены в достаточно большом числе разнообразных источников, как корейских, так и китайских. Основным текстом, использованным при работе над данной дис-сертацией, безусловно, является написанный в середине XV в. ( ориентировоч-но в 1450 г.) "Тонгук пёнгам" - "Военное обозрение Восточного государства", т. е. Кореи. Этот источник можно рассматривать как первую серьезную попыт-ку создания очерка военной истории страны. Тридцать семь разделов трактата охватывают период от столкновения между Древним Чосоном и ханьской ди-настией во II в. до н. э. до отражения корейскими войсками под руководством Ли Сонге набега чжурчжэней в 1382-1383 гг. Упор сделан на борьбу с внеш-ним врагом, сведения о "внутрикорейских" столкновениях касаются лишь пе-риода Трех Государств, и ни военные действия в конце периода Объединенно-го Силла и начала периода Корё, ни многочисленные крестьянские восстания или феодальные мятежи не нашли своего отражения на его страницах.
Текст "Тонгук пёнгам" состоит из двух томов, отпечатанных на ксилографе на 133-х листах, написанных на письменном китайском языке (ханмуне), являв-шемся официальным письменным языком для всего региона. "Тонгук пёнгам" является анонимным источником, но, судя по ссылкам в нем на разговоры ва-на с придворными, стилистическим особенностям и приводимой информации, можно предположить, что он написан той же группой историографов во главе с Чон Инджи, которые в 1449 -1451 гг. составляли " Корёса" - "Историю Корё". При династии Ли "Тонгук пёнгам" издавался дважды, хотя оба издания быстро стали раритетами. В 1911 г. сотрудник издательства "Кванмунхве" на-шел один из ранних текстов и переиздал его, но сегодня и это издание являет-ся библиографической редкостью. В 1955 г. "Тонгук пёнгам" был переведен на современный корейский язык видным северокорейским историком Ким Сокхёном, а начиная с 70-х годов подобные переводы были выполнены и не-сколькими южнокорейскими историками, в том числе Ким Джунгвоном. На русском языке "Тонгук пёнгам" полностью не издавался, хотя видный совет-ский востоковед И. И. Хван опубликовал перевод нескольких его глав.
Безусловно, "Тонгук пёнгам" является очень важным источником, хотя в нем события описываются как бы с точки зрения штабного историографа при Во-енной палате.
Подробно рассказывается о периоде, предшествующем кампа-нии, дипломатической подготовке, если таковая проводилась, скрупулезно пе-речисляются титулы и ранги назначенных или отличившихся военачальников, их заслуги и военные трофеи.
Подробно описываются разговоры на военных советах, которые, правда, не всегда впрямую касаются обсуждения стратегии и тактики. Конкретная информация о ходе той или иной битвы попадает на страницы этого источника только в том случае, когда произошло нечто из ряда вон выходящее, будь то примеры личной воинской доблести или какая-то но-вация в военном искусстве или военной организации. Авторы "Тонгук пёнгам" были хорошо знакомы с предшествующей литературой на эту тему, и разделы, посвященные военной истории Кореи до начала правления династии Корё, в значительной степени написаны по материалам китайских династий-ных хроник, особенно "Таншу".
В данной работе также привлекались отрывки из китайских династийных хро-ник, касающиеся государств Корейского полуострова - "Шицзи", " Хоухань-шу", "Саньгочжи", "Наньши", "Бэйши", "Суйши", "Таншу". В этих хрониках достаточно подробно описываются военные столкновения Китая и государств Корейского полуострова, но, естественно, с позиции Китая. По манере изло-жения эти источники являются прообразом "Тонгук пёнгам" и фиксируют многие аутентичные элементы корейской воинской традиции, оказавшиеся китайцам в новинку.
Наиболее ранним корейским эпиграфическим источником, используемым в диссертации, является "Стела Квангэтхо-вана" ( 414г.). Главное достоинство этого памятника - взгляд на события с позиции Когурё, хотя записи о победах вана-расширителя границ носят более количественный, чем качественный ха-рактер, что объясняется особенностями памятника, призванного прославлять заслуги вана.
Безусловно важным источником являются "Исторические записи Трех Госу-дарств"("Самгук саги"), напечатанные в 1145 г. Ким Бусиком. В этой ранней из дошедших до нас корейских летописей можно почерпнуть достаточно ин-формации о военных действиях Трех Государств как друг против друга, так и против Китая. Последнему аспекту, правда, уделяется меньше внимания, ибо нужно учитывать политические симпатии Ким Бусика - китаефила и руководи-теля подавления мятежа 1134-1135 гг.
Также интересным источником являются составленные в конце XIII в. буд-дийским монахом Ирёном "Забытые дела Трех Государств" ("Самгук юса"). Хотя они мало касаются собственно военной истории, они очень важны для понимания истоков корейского морального духа, а приведенные в них леген-ды отражают, пусть даже в гипертрофированной форме, некие события, кото-рые кисть историка обошла стороной.
Исследование корейской СВБД периода, следующего за описанным в "Тонгук пёнгам", опиралось , в первую очередь, на собрание сочинений героя Имджинской войны и одного из самых выдающихся деятелей корейской исто-рии полководца Ли Сунсина, куда вошли как его боевые дневники, которые он вел практически до дня своей смерти, так и официальная переписка - отчеты, донесения, просьбы и т. д. Широко освещается ситуация как во время актив-ных военных действий, так и в периоды затишья между кампаниями, что по-зволяет гораздо глубже понять каждодневные проблемы корейской армии того времени.
Важным источником по истории воинской традиции явился трактат " Муе то-бо тхонджи" ("Рисованное обозрение боевых искусств") . Это - единственный дошедший до наших дней в целости трактат на эту тему. Хотя сам он был соз-дан только в 1790 г., его можно считать квинтэссенцией сведений, изложен-ных в более ранних текстах.
В более позднее время было создано и "Описание Кореи". На основе тщатель-ного изучения документального материала его авторы сумели создать своеоб-разную энциклопедию знаний об этой стране, в том числе и о корейском вой-ске, не претерпевшем за период от конца Имджинской войны до 1900 г. ка-ких-либо существенных изменений.
Помимо письменных источников привлечено и значительное количество ар-хеолого-этнографических материалов. Так, при исследовании оружия и снаря-жения корейских воинов были использованы материалы экспозиций Нацио-нального исторического музея Кореи в Сеуле, мемориального храма-музея ад-мирала Ли Сунсина (Хёнчхунса) в Асанском уезде провинции Чхунчхон, крае-ведческих музеев Онъяна и Сувона, музея горной крепости Хэнджу, музея ис-тории корейской независимости (Тоннип Кинёмгван), а также экспозиции корейских разделов ГМИНВ и МАЭ. Среди этих источников хочется особо от-метить богатую коллекцию археологических материалов ( в первую очередь, оружия) периода Трех Государств и Объединенного Силла Национального му-зея Кореи, собрание МАЭ, особенно материалы по снаряжению корейского лучника, музея горной крепости Хэнджу с его богатой коллекцией ракетного и артиллерийского оружия и, конечно, Хёнчхунса и представленную там среди множества разнообразных экспонатов действующую модель кобуксона, выпол-ненную в масштабе 1:5. Богато иллюстрирована также книга М. И. Воробьева "Древняя Корея", где помимо большого числа изображений собственно корей-ских предметов автор приводит аналогичные виды оружия Японии и Китая.
Говоря о произведениях искусства как источниках, в первую очередь необхо-димо упомянуть фрески из когуресских гробниц. С точки зрения военной ис-тории наибольший интерес представляют фрески из гробницы в селе Яксу и из Анакских гробниц - №№ 2 и 3, особенно "Большая торжественная процессия" ( № 3). Источники более позднего времени - фрески, картины и рисунки на ширмах, отображающие батальные сцены, танцы с оружием и торжественные процессии с участием войск.
Материалы для изучения корейских крепостей того времени - полевые иссле-дования горных крепостей, расположенных преимущественно вокруг Сеула, и обзорные статьи в популярных корейских журналах, посвященные памятникам архитектуры и содержащие много ценной информации с большим числом фо-тографий .
К полевым исследованиям можно с некоторой оговоркой отнести и экспери-менты по проверке эффективности различных деталей корейской СВБД, вы-полненные автором диссертации на полигонах клубов исторических реконст-рукций Москвы, Екатеринбурга, Харькова и Санкт-Петербурга в 1993-1994 гг. На проходящих на них "военных играх", удалось проверить на опыте многие теоретические выкладки диссертанта, посвященные некоторым элементам так-тики и стратегии корейской военной традиции.
Апробация работы. Основные постулаты метода СВБД были впервые сформу-лированы диссертантом в его курсовой работе по истории Кореи, когда он был студентом 2-го курса ИСАА при МГУ, на базе исследования СВБД Древней Кореи в один из наиболее драматических периодов ее истории - борьбы корей-ского ранне-феодального государства Когурё с китайскими империями Суй и Тан. По материалам этой курсовой работы диссертантом была написана ста-тья, опубликованная в 1991 г. в журнале "Korea Journal". В дальнейшем ис-следование корейской воинской традиции было продолжено на примере Имд-жинской отечественной войны 1592-1598 гг., которой были посвящены курсо-вая работа за 3-ий курс и дипломная работа . Тема корейской воинской тра-диции нашла свое отражение в нескольких докладах автора на различных научных конференциях в 1992-1995 гг. и ряде его статей в периодических из-даниях, посвященных воинским ( боевым) искусствам мира. Сквозь призму метода СВБД была рассмотрена и история холодного оружия Востока и Запа-да в двух частях монографии диссертанта, опубликованных в 1993 и 1994 гг. Основные работы, посвященные теме СОВБД, приведены в конце данного ре-ферата.
СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Диссертация состоит из введения, пяти глав , заключения и библиографии.
Во введении обосновывается актуальность темы, поставлены задачи исследова-ния, показана ее научная новизна и практическая значимость, разъяснена ме-тодологическая основа работы ( комплексный метод на основе принципа сис-темы ведения боевых действий - СВБД), охарактеризованы степень изученно-сти проблемы, ее историография и использованные источники.
В первой главе " Военно-исторический очерк Кореи с древнейших времен до нового времени" дается краткий очерк военной истории Кореи в ее общеисто-рическом контексте. Показано, что корейская воинская традиция, ее СВБД являют собой пример развитой системы ведения боевых действий, способной оказать, пусть даже ценой чрезвычайного напряжения, эффективное сопро-тивление таким очень развитым системам, как китайская периода династии Тан (космополитическая империя, задействовавшая для борьбы с Когурё все силы и резервы); монгольская XII-го в. (многие историки оценивают ее как одну из лучших в средневековье вообще и, безусловно, сильнейшую в это вре-мя на всем континенте); японская периода
Имджинской войны (профессиональная армия, снабженная огнестрельным оружием и одна из лучших в мире по уровню индивидуальной подготовки воина-самурая).
Во второй главе "Эволюция корейской военной техники" выполнен анализ развития корейского комплекса наступательного и оборонительного вооруже-ния, включая воинские искусства, доогнестрельной и огнестрельной артилле-рии, военного флота, фортификационных сооружений.
В качестве характерных черт первого компонента корейской СВБД диссертант отмечает рано сформировавшуюся триаду наступательного вооружения, со-стоящую из составного композитного лука, копья и меча , отличную от стан-дартного набора наступательного вооружения соседей - Японии и Китая и не претерпевшую серьезных изменений в более позднее время; бригантинные дос-пехи, явившиеся шагом вперед по сравнению с распространенными в Китае чешуйчатыми; разнообразное использование огня и пороха - от "огненных стрел" до различных видов огнестрельного оружия, многие из которых являют-ся оригинальными разработками, впервые эффективно примененными именно в Корее ( орудия, способные стрелять по навесной траектории, ракеты и раке-тометы, осколочные гранаты с отсрочкой взрыва, системы залпового огня); разработанную систему военной фортификации; кобуксон, являющийся цен-нейшим вкладом Кореи в развитие мировой военной техники; заслуживающую внимания оригинальную традицию фехтования и рукопашного боя.
Анализируя истоки формирования корейского вооружения, можно сделать вы-вод, что корейская военная техника складывалась под влиянием двух основных факторов - хозяйственно-культурного типа, определившего, в частности, тип лука и его ведущую роль в традиции, и китайского влияния, которое стало ощущаться после того, как страна стала частью китайского культурного ре-гиона, причем у Китая были заимствованы не только какие-то виды оружия ( "большой меч", "волчехвостая метла" и др.), но и элементы военной доктри-ны, под воздействием которых защитное вооружение , несмотря на его луч-шее по сравнению с китайским качество, постепенно становится все менее массовым, а ручной щит практически вовсе выходит из употребления. Вообще, анализируя эволюцию оружия, можно заметить, что армия постепенно "церемониализируется", превращается в силу, ориентированную не столько на отражение внешней угрозы, сколько на парадные или полицейские функции. Для осуществления дворцового переворота многочисленная армия не нужна, а для разгона плоховооруженной толпы крестьян цеп , взятый на вооружение всадниками, действительно удобнее, чем копье, которое постепенно уступает место более церемониальному и менее пригодному для массовых схваток тре-зубцу. В результате доспехи и меч становятся привилегией офицеров, а основ-ным типом солдата становится пеший лучник или копейщик, зачастую лишен-ный защитного снаряжения , а иногда - и второго, дополнительного, оружия.
Конечно, военная техника эволюционировала и совершенствовалась под влиянием времени. Так, крепость в форме полумесяца постепенно сменяет крепость в форме кольца, а многоступенчатая система вспомогательных со-оружений превращается в горные крепости-спутники. Улучшаются параметры боевых кораблей, хотя надо отметить, что достоинства корейского флота часто преувеличиваются: хотя он был хорошо приспособлен для военных действий типа "река-море" и неплохо зарекомендовал себя в Имджинскую войну, сле-дует учитывать, что его противники были слабее, и он так и не превратился в сильный самостоятельный флот, способный совершать длительные переходы на большие расстояния. Одной из причин этого была и определенная консер-вативность корейской военной традиции. Хотя некоторые заимствования эле-ментов СВБД противников имели место ("свистящие стрелы" и катапульты - у монголов; дзюмондзи-яри и мушкеты европейского образца - у японцев) , широкого распространения они не получают. Серьезные новации в военной технике, как например, введение огнестрельного оружия, приживались с боль-шим трудом и только в случае острой необходимости, как это было в конце XIV в. в связи с потребностью подавить активность вэгу. Многочисленные примеры оригинальной военно-технической мысли ( ракетометы, кобуксон, "огненные колесницы", а с некоторой оговоркой - и традиции аутентичных боевых искусств), так активно рекламируемые , на самом деле находили еди-ничное применение только у отдельных, прогрессивно настроенных, воена-чальников.
В третьей главе "Эволюция корейской военной организации" прослеживается трансформация военной организации и системы подчинения в корейской ар-мии, исследуются роль и место военных чиновников в ней, эволюция системы комплектования армии, проблемы отбора и обучения командных кадров, орга-низация службы войск и системы поощрений и наказаний в армии.
Среди характерных черт корейской военной организации диссертант выделяет классификацию войск по роду профессионального оружия; нечеткую систему подчинения, определенную организационную путаницу и слабое командное звено; доминирование китайских принципов военной организации, вызывав-шее априорный приоритет гражданского над военным. Из специфически ко-рейских достижений следует отметить оригинальный опыт по самообеспечению армии , предпринятый Ли Сунсином.
Многие элементы корейской военной организации были обусловлены особен-ностями взаимоотношений чиновничества и аристократии в ранней истории Кореи. То, по какому принципу складывается государственная структура, очень сильно влияет на военную организацию. К примеру, аристократия, которой государство дает землю в обмен на обязанность защищать страну ( российский мелкопоместный дворянин, европейский рыцарь на раннем этапе формирова-ния этого слоя, японский самурай, который мог служить даже не за надел, а только за рисовый паек ) , является кадровой основой для создания высоко-профессиональной армии, состоящей из потомственных военных и имеющей развитую традицию подготовки, начинающейся, как правило, очень рано. Од-нако, при этом всегда присутствует опасность сепаратизма, ибо насколько вла-делец крупной армии будет лоялен в отношении системы, зависит исключи-тельно от его качеств. В Корее же этот вопрос разрешился в пользу чиновни-ков, для которых характерен совершенно иной подход. Поскольку , как прави-ло, чиновник не имеет такой воинской подготовки, как аристократ, он менее компетентен в реалиях войны, и его подход к армии вычленяет в ней не столь-ко "прикладные", сколько формальные, демонстративные, парадные стороны - не понимая до конца содержание, он заботится о безукоризненном поддержа-нии формы. К сожалению, в Корее такая ситуация была усилена тем, что, за-имствовав из Китая доктрину примата гражданского над военным , в ней не только стали ставить на военные посты гражданских назначенцев, из которых только некоторые, вроде Юн Гвана, обладали необходимыми талантами, но и распространять на армию гражданские методы управления, заразив армию всеми пороками бюрократической системы. С одной стороны, это достаточно позитивно отразилось на организации службы войск, в том числе медицин-ской, военно-канцелярской работе, системе передачи информации, с другой - развалило систему материального обеспечения, формализовало и выхолостило военный тренинг, вследствие чего общий уровень обученной корейской армии в исторической перспективе снизился, и размыло разницу между различными родами войск, благодаря чему некоторые характерные элементы традиции, как , например, кавалерия как род войск, или система комплектования армии в период Корё, отличная от китайской и являющаяся более прогрессивной по сравнению с ней, постепенно утрачивали свою роль или настолько ослабля-лись, что переставали иметь позитивное значение. Слабое знание армейской специфики отразилось и на подготовке командного состава, которая так и не вышла за рамки подготовки индивидуальных бойцов, что далеко не всегда по-лезно для руководителя. Даже когда у власти оказались военные, а не граждан-ские, они все равно остались чиновниками и не предпринимали каких-либо радикальных мер для изменения всей армейской структуры, ограничиваясь лишь формированием параллельных ей элитных отрядов. К тому же, начиная с периода Корё, корейский двор, учтя уроки падения династии Тан и Объеди-ненного Силла, принял модель организации армии, ограничивающую права военачальников на местах, выдвигая на первое место политическую стабиль-ность взамен обороноспособности страны ( и если противник оказывался спо-собным прорвать или обойти хорошо организованную линию приграничной обороны, перед ним открывались неограниченные возможности ).
Региональ-ные военные командиры, встречающиеся в нескольких подряд поколениях высокородных семей ( к такой семье принадлежал Ли Сонге ), существовали в Корее только в период монгольского владычества и вскоре после него, но это, возможно, произошло благодаря именно монголам, которые ввели в стране систему, хотя бы как-то отличную от китайской.
Система комплектования армии прошла путь от военно-трудовой повинности в период Трех Государств, через систему наследственных солдат, получавших на-дел от государства и существовавших за счет "поддерживающих семей", к системе всеобщей воинской повинности, построенной на базе реестровых спи-сков, что сделало армию достаточно многочисленной, но плохо вооруженной и мало боеспособной. Статус солдата был невысоким, воинская повинность рассматривалась как одна из военно-трудовых повинностей с соответствующим отношением к ней. Попытки создать элитные части из профессиональных воинов периодически предпринимались ( чаще - в ответ на требования време-ни ), но были безуспешными, так как шли вразрез с оригинальной структурой армии как части бюрократической системы, для которой характерно наличие большого количества солдат, рассредоточенных по всей стране и выполнявших как военные, так и полицейские функции. Армия была ориентирована, в ос-новном, на роль внутренних войск, и, как правило, оказывалась не готовой к вторжениям больших профессиональных армий врага.
В четвертой главе "Эволюция боевого духа" исследуются как общие источники формирования морального духа войск, так и конкретные методы морально-психологической подготовки воинов.
В качестве характерных моментов третьего компонента корейской СВБД от-мечаются невысокий в среднем уровень морального духа войск, который, од-нако, в случае конкретной угрозы легко поднимался; хорошие традиции мо-рально-психологической подготовки воинов, в том числе на базе традиций предков и буддийских техник самосовершенствования; умелое ведение пропа-ганды и использование патриотических лозунгов. Однако, если ранние корей-ские памятники демонстрируют высокий уровень этнического самосознания корейцев, то со входом страны в китайский культурный регион эта доминанта постепенно снижается, и после подавления мятежа Мёчхона страна оконча-тельно смиряется со своей ролью ведомого. Корея не могла самостоятельно выступать и в роли "цивилизатора" варваров. Слабым было и политическое лидерство правителя, отягощенное его зависимостью от бюрократической системы.
Значительно меньшую роль в формировании морального духа войск по срав-нению с другими странами сыграл религиозный фактор. Влияние конфуциан-ства именно на моральный дух было скорее негативным, шаманизм имел слишком низкий статус и семейную направленность, буддизм, сыграв роль духовного знамени объединения страны, в дальнейшем был скорее в оппози-ции к военным, а единственная попытка всерьез выработать "путь воина" ( кор. "пхунню") была слишком эндемична и не получила развития с исчезно-вением Силла. Вследствие этого в корейской армии большую роль играла практика мероприятий, дававших кратковременный эффект - на период воен-ной кампании или даже одной битвы, причем очень многое зависело от авто-ритета командира, но поскольку типичным примером командира был не Ли Сунсин, а Вон Гюн, происходило определенное отчуждение войск от лидера, общий уровень морального духа армии неуклонно снижался , чему способст-вовало также ощущение невостребованности армии в условиях длительного мира.
В пятой главе "Эволюция корейского военного искусства" рассматриваются наиболее часто применяемые в рамках корейской военной традиции тактиче-ские приемы боя и стратегические маневры, анализируются умение использо-вать географические и климатические условия, методы ведения разведки и во-енные хитрости.
В качестве характерных особенностей корейского военного искусства названы стратегия активной обороны в городах ; тенденция ведения войны методами, характерными для "малых войн"; высокий уровень военно-морской тактики; хорошее знание китайской военной теории и наличие собственных разработок ( "хагикчин" и др.); слабое тактическое взаимодействие и определенный дог-матизм при подходе к древним китайским или традиционным корейским стратегиям. Прослеживая эволюцию тактических моделей, можно очень хоро-шо увидеть, как военное искусство, будучи обусловлено особенностями ком-плекса вооружения, военной организации и т. д., как бы стремится использо-вать тот арсенал, которым оно располагает, с наибольшей отдачей, превращая при этом свои слабые стороны в сильные. К примеру, слабый уровень подго-товки широкой массы воинов, их невысокий моральный дух, упор на ведение боя преимущественно метательным оружием, характерные для корейской воин-ской традиции, делали корейскую армию очень слабой при битвах в открытом поле. Практически все полевые сражения, в которых корейцы не имели зна-чительного численного превосходства, или не были связаны с благоприятными для корейцев географическими условиями, были ими проиграны, даже когда их противником была плохо организованная армия "красноголовых". Стре-мясь преодолеть эту негативную тенденцию, изменения в корейской СВБД привели к тому, что битвы в поле постепенно сходят на нет, а вместо них формируется традиция ведения боя в условиях ограниченного пространства, будь то защита крепости или тактические действия военного флота. В обоих случаях приходится драться "не на живот, а на смерть", и слабый моральный дух становится сильным, а это мобилизует внутренние резервы сражающихся, компенсируя их слабую подготовку. Кроме того, находясь на расстоянии от противника, значительно удобнее использовать метательное оружие. Активное прибегание в больших войнах к методам малых можно объяснить как выше-перечисленными особенностями корейской армии, так и ориентацией на заве-домое численное превосходство вражеской армии и на взятие большого числа трофеев, что считалось главным показателем успеха.
Централизация бюрократической системы оказала на военное искусство замет-ное негативное влияние. Усугубляя слабость военной организации, она ослаб-ляла тактическое взаимодействие родов войск или различных воинских фор-мирований, что негативно отражалось не только на взаимодействии отдельных отрядов на поле битвы, но и на военных кампаниях в целом - корейцы часто выигрывали сражения, но проигрывали войны. И хотя корейский генералитет накопил большой опыт в стратегии и оперативном искусстве (контрнаступление, тактика выжженной земли, иные варианты сложных бое-вых маневров), известные ему блестящие стратагемы применяются все реже и реже.
Каковы же причины этого кажущегося парадоксальным явления? Во-первых, снижающийся уровень военной организации и дисциплины постепенно сделал невозможным проведение сложных в техническом отношении маневров. Во-вторых, определенное негативное воздействие оказала государственная идеоло-гия с ее моральными нормами ( идея заманивания врага на свою территорию с последующим контрнаступлением неприемлема и с конфуцианской точки зре-ния, и с точки зрения существовавших представлений о воинской чести, а применение тактики выжженной земли могло быть расценено как "отсутствие заботы о процветании народа"). В-третьих, сама система подготовки полковод-цев воспитывала в них склонность к шаблонам, некритическому восприятию классической литературы по стратегии.
Шаблонный подход проявился в том, что воинская традиция Кореи, исторически ориентированная на отражение угрозы с севера, оказалась практически не готова к вторжению японцев с юга во время Имджинской войны. Поэтому оригинальное использование природ-ных явлений, красивые военные хитрости или шпионско-диверсионные опе-рации носили скорее эпизодический характер. И поскольку военное искусство во многом зависит от трех остальных компонентов СВБД, то, невзирая на множество ярких моментов, связанных с именами таких выдающихся воена-чальников, как Ыльчи Мундок, Ён Кэсомун, Ким Юсин, Со Хи, Кан Гамчхан, Юн Гван, Ли Сонге, Чхве Ён, Ли Сунсин и др., уровень эффективности корей-ского военного искусства постепенно снижался.
В заключении на базе рассмотренного материала сделана серия выводов, ка-сающихся как особенностей, эволюции и причин ослабления корейской воин-ской традиции, так и - закономерностей развития такой традиции вообще.
I. Вычленены три фактора, влияющие на формирование воинской традиции Кореи, которые могут считаться формирующими компонентами любой такой тра-диции.
1. Хозяйственно-культурный тип, формирующий основной комплекс воору-жения, диктующий определенные элементы стратегии, основанные на традиции. Его роль особенно высока на ранних этапах существования го-сударства, когда традиция еще не претерпевает изменения под влиянием трансформации государственной структуры.
2. Уровень общественно-политической организации государства, особенно-сти его структуры и развития, накладывающие свой отпечаток преимуще-ственно на развитие военной организации, а также , посредством государ-ственной идеологии, и на боевой дух.
3. СВБД наиболее постоянных противников, которая ориентирует воинскую традицию на выработку специфических контрмер или провоцирует заим-ствование каких-то ее элементов. Как правило, это влияние оказывается на военное искусство или, в некоторой степени, на военную технику.
II. На основе учета этих факторов дана историческая периодизация основных этапов развития корейской воинской традиции.
Первый период - IV-VII вв. - характеризуется складыванием основных элемен-тов традиции на базе хозяйственно-культурного типа Трех Государств , в каж-дом из которых есть полупрофессиональные армии, характерные для раннефе-одальных государств, высокий уровень этнического и государственного патрио-тизма. В этот период различный хозяйственно-культурный тип севера и юга Кореи обуславливает заметное различие воинских традиций Когурё, с одной стороны, и Силла и Пэкче - с другой.
Второй период - VIII-XI вв. - формирование единой традиции, начавшееся по-сле объединения Трех Государств и продолжившееся в период Корё. Хотя, в силу географических причин, на полуострове стал четко доминировать хозяй-ственно-культурный тип земледельца-рисовода, многие элементы воинской традиции, связанные с кочевыми корнями корейского этноса и присутство-вавшие в СВБД Когурё (составной композитный лук, роль и значение кавале-рии), прочно закрепились как ее неотъемлемая часть. С этого же времени на фоне укрепления государственной структуры основным формирующим компо-нентом воинской традиции становится уровень социально-политической орга-низации государства. Вхождение Объединенного Силла в китайский культур-ный регион порождает заметное влияние китайской воинской традиции. К этому периоду относится, в частности, такой характерный ее компонент, как солдатское сословие, который впоследствии был утрачен.
Третий период - начало XII-первая половина XIV вв. - кризис традиции и на-чало ее стагнации. В это время под влиянием ряда социально-экономических причин (ослабление власти государя, кризис земельной системы и др.) корей-ская СВБД вступает в фазу кризиса и поиска новых путей развития. Одновре-менно, с завершением процесса китаизации системы, наблюдается как бы "выветривание" значительного числа аутентичных элементов традиции и вне-дрение на их место китайских. Даже такой внешне благоприятный для воин-ской традиции момент, как переход власти в руки военных чиновников, не вы-звал реальных перемен из-за сохранения конфуцианского взгляда на армию. Возможность проведения кардинальных реформ была упущена, но борьба Ко-реи с киданями, чжурчжэнями и монголами в этот период поддерживала функционирование воинской традиции на достаточно высоком уровне.
Четвертый период - вторая половина XIV- первая половина XV вв. - новый, достаточно кратковременный, взлет традиции, обусловленный как "смутным временем" конца XIV века ( борьба с "красноголовыми", чжурчжэнями, мон-голами, вэгу и т. д.), так и мерами по укреплению армии, предпринятыми в ходе укрепления страны в первые годы династии Ли. В это время окончательно устанавливаются границы страны и формируется практически не изменяющий-ся в дальнейшем тип системы ведения боевых действий.
Пятый период - вторая половина XV в.-новое время - застой и постепенная де-градация традиции, прерванные на короткое время мощным внешним воздей-ствием - Имджинской войной 1592-1598 гг.
III. Определены основные причины постепенного упадка корейской воинской традиции.
1. Географическое положение страны. Для Кореи ойкумена на 90% состояла из сверхдержавы - Китая, что сильно лимитировало возможности терри-ториального расширения государства. Территория Трех государств, вместе взятых, была больше Корейского полуострова и шире нынешних границ Кореи, и постепенное расширение территории объединенного корейского государстства с юга на север, начавшееся в период Объединеннного Сил-ла, было не присоединением принципиально новых земель, а возвраще-нием на старые. Лимит расширения территории был исчерпан в начале правления династии Ли, когда "кончились дикие племена", за счет кото-рых это расширение осуществлялось. Расширяться же за счет более силь-ных держав было невозможно не столько из-за слабого военного потен-циала Кореи, сколько из-за ее подчиненного Китаю положения в китай-ском культурном регионе, куда она вошла не только из-за близкого ха-рактера культуры, как Япония, но и из-за сходного типа идеологии и по-литической инфраструктуры. Все это, с одной стороны, сформировало преимущественно оборонительный характер корейской СВБД, а с другой - ослабляло ее, так как она в критических ситуациях возлагала надежды на помощь сюзерена, которые далеко не всегда оправдывались. Кроме того, такая чрезмерная близость к Китаю и ограниченность контактов с други-ми странами, которые могли бы стать для Кореи примерами иных вари-антов развития, стали причиной и гипертрофированной ориентации на китайские образцы, и их некритического восприятия.
2. Смена хозяйственно-культурного типа и политической ориентации. Счи-тается, что кочевники или охотники имеют больший боевой потенциал, чем земледельцы, которым гораздо реже приходится держать в руках ору-жие, и у которых сельхозработы отнимают так много времени, что его почти не остается на самостоятельную воинскую подготовку. Поэтому обычно в земледельческих обществах функции защитников страны играет или наемная армия, собранная из часто чужеродных этнических элемен-тов, или военное сословие аристократов, которое именно таким образом и служит своему государству. В Корее же не было ни того, ни другого. Вопрос о взаимоотношениях чиновников и аристократов решился в поль-зу чиновников ( то, что янбаны впоследствии стали фактически аристо-кратическим сословием, в данном случае роли не играет), и армия была сформирована по иному принципу. Функции защитников страны были возложены на тех же крестьян, что ослабило армию, ибо воинская служба рассматривалась как дополнительная тяжелая повинность. Более того, гражданская бюрократическая система, состоящая из людей, мало компе-тентных в тонкостях военного дела, стремится решать военные вопросы гражданскими методами, издержками чего являются преувеличенный формализм, бюрократизация и коррупция.
3.Влияние китайской воинской традиции. Но истоки формирования ко-рейской воинской традиции отличны от китайской, и если такие заимст-вования, как порох, военно-морская тактика или методы обучения вои-нов, дали на корейской почве хороший урожай благодаря их творческому осмыслению и доработке, то большинство элементов, механически пере-несенных на корейскую почву, оказали негативное влияние, сковывая скрытые в воинской традиции силы, противореча ее направленности. Это, в частности, постепенно погубило превосходную корейскую кавале-рию как род войск. Сунская система организации провинциальных войск Кореи практически лишила их боеспособности из-за сознательного их ос-лабления в связи с боязнью армейских мятежей в регионах. Другими при-мерами отрицательного воздействия китайской СВБД на корейскую были неразделенность армии и флота, принижение статуса военных по сравне-нию с гражданскими, требования экзаменационной системы, не отвечаю-щие потребностям армии.
4. Длительные периоды "долгого мира", то есть отсутствия военного напря-жения. Под этим подразумевается не отсутствие внешних противников ( в Японии, например, хватало и внутренних войн), а именно периоды отсут-ствия всякой серьезной военной активности, когда возникает иллюзия от-сутствия необходимости в армии активной и боеспособной. В условиях "долгого мира" СВБД, вынужденная динамично развиваться под влияни-ем столкновений с другими СВБД в периоды войн, останавливается в раз-витии, а позитивные изменения, наработанные в ходе конфликтов, сходят на нет из-за невостребованности. Функции армии в это время постепенно сводятся к церемониальным и полицейским, в то время как армия и по-лиция - это совсем не одно и то же и по характеру деятельности, и по ме-тодам подготовки. Задействование армии почти исключительно в борьбе или с плохо вооруженными непокорными крестьянами, или с неорганизо-ванными варварами, создают у нее иллюзию легкого достижения побед и своей непобедимости, из чего рождаются самоуспокоенность, отсутствие стимулов к развитию и совершенствованию.
Tакже проводится сравнение корейской воинской традиции с аналогич-ными традициями ее основных соседей - Китая и Японии. С точки зре-ния военной техники корейский комплекс вооружения отличен и от стан-дартного китайского, и от японского. Как и психотип боя , в котором предпочиталось ведение боя на дистанции стрельбы. С точки зрения во-енной организации Корея занимает промежуточное положение между чи-новнической китайской традицией и японской с ее военным сословием самураев. Там предпринималась попытка создания воинского сословия, хотя статус его был ниже, чем в Японии, и оно было не "офицерским", а "солдатским". Корею и Китай сближает слабость армейской массы, но вопрос о преодолении этой слабости они решают по-разному. Корея нара-ботала тактику боя в ограниченном пространстве и больше, чем Китай, уделяла внимание конкретным демонстративным актам, в то время, как Китай предпочитал решать проблемы стратегическими, а не тактическими методами, подведя под это определенную концептуальную базу (""покорить чужую армию, не сражаясь"). Любопытно, что несмотря на склонность корейской воинской традиции к определенной ксенофобии, она оказалась все-таки более открытой, чем японская ( которая "варилась в соку внутренних войн"), и более, чем Япония, подготовленной к отра-жению такого врага, как монголы.
Проделанная в диссертации работа позволяет с еще большей ответствен-ностью сделать вывод о важности изучения воинской традиции в кон-тексте всеобщей истории. Ведь поскольку оборонительная функция есть одна из основных функций государства, уровень ее развития и силы может служить достаточным критерием оценки положения дел в стране в целом. Корейский опыт учит, что не следует проявлять небрежение к армии, и показывает, к чему может привести ее излишняя формализация и бюро-кратизация, а также - сведение ее функций к полицейским. Воинская тра-диция , в которой проявляются самые различные аспекты общественной и культурной жизни, - важная часть общей национальной традиции, пре-небрегать изучением которой не следует.
Некоторые изложенные в настоящих выводах закономерности можно рас-пространить с корейской воинской традиции на воинскую традицию во-обще. Комплексное изучение воинской традиции сквозь призму СВБД , анализ и характеристика ее формирующих компонентов позволяют рас-смотреть конкретную традицию любого региона и любой страны. А вни-мательный анализ механики функционирования традиции позволяет сде-лать вывод о том, что она является как бы самоорганизующейся системой , способной к переориентации, что хорошо продемонстрировано на при-мере Имджинской войны, когда корейская воинская традиция, столкнув-шись с противником принципиально нового типа, смогла выработать эф-фективные контрмеры, сумев противопоставить японской, отличающейся высоким уровнем развития рукопашного боя и оснащения ручным огне-стрельным оружием, свою традицию боя метательным оружием, лучший флот и грамотное ведение малой войны.
В связи с этим анализируется роль полководца. Хотя система формиро-вания полководца является частью традиции, и он как бы взращивается в ее недрах, став им, он начинает играть роль своеобразного катализатора, или проводника, преломляясь через который, мощь СВБД может быть усилена или ослаблена. Он - это как бы тот рубеж, на котором количест-венные изменения переходят в качественные, а следовательно, воинская традиция страны обретает новые черты.
Без сомнения, в этом исследовании затронутая тема освещена не в таком полном объеме, в каком хотелось бы осветить ее диссертанту, как из-за лимитированного объема диссертации, так и из-за ограниченных возмож-ностей диссертанта в изучении источников. Поэтому он рассматривает эту свою работу как своего рода введение в тему изучения корейской воин-ской традиции, что позволяет пролить дополнительный свет и на само-бытную культуру корейского народа, и на многие другие аспекты истории этой древней страны.
СПИСОК ОСНОВНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
1. Асмолов К. В. История холодного оружия: Восток и Запад. Часть I. М., 1993.
2. Асмолов К. В. История холодного оружия: Восток и Запад. Чаcть 2. М., 1994.
3. Асмолов К. В. Панорама корейских боевых искусств. - Кэмпо. 1992, № 3.
4. Асмолов К. В. Понгукком и другие. - Боевое искусство планеты. 1992, № 8.
5. Asmolov, Konstantin V.The system of Military Activities of Koguryo.-Korea Journal.Summer 1992. Vol.32. No 2.
|
