|
одна любовь ценою в небо другая - небо пополам |
|
МИЛОЙ YOU |
Чудны секреты глаз твоих
ведёт на дне их свет игру -
червонный смак забав таких
изюма мякоть поутру.
Затем целуя мёд с плеча
я зачерпну тебя в ладонь
и когти выпущу урча -
а кровь твою слизнёт огонь.
Я доил её душу в постели
и это было любовью -
она не поняла.
Я слизывал с её груди и шеи сперму
затем лобызал её сладкие губы -
но и это было любовью
а она не поняла.
Я трудился над нею
как вспененный бык вспахавший Европу
потому что это было любовью -
а она думала, ну, мужик.
Я выставлял шёлковые яства души и мира
обольщал закоулками ежедневного пиршества -
даже не отведала
чужое, видите ли, не своё, знаешь?
Я устраивал оргии поцелуев
церемонии целомудренных прикосновений
ритуал исполнял медленных трепетных ласок
и танец дарил сладостной нежности -
а она? что она?
Ну за что мне такая краса глухая до скрежета!
До скрипа в гортани ослепшая!
На хера слабоумие это
футляр его и природа!
Не нужно.
Перебьюсь, задыхаясь от бешенства.
Послушай, Красота, раз уж уселась.
Послушай. Я огонь, ты понимаешь?
Божественный Огонь! Теперь вникай.
Бог был всегда, Бог есть, Бог вечно будет.
Ты, я догадываюсь, помнишь, Красота,
что Бог - отец тебе.
М-м, значит помнишь, что ж, тем лучше.
А вот я -
Его огонь, и ты со мною,
божественным провидческим огнём
играешь в прятки, Красота!
Да что ты - ванька?
Так можно подпалить весь этот дом!
Нет, Красота, мне ничего не будет,
Бог без меня не может, Красота.
А вот тебе тогда придётся плохо,
да, Красота, тебе, мне Он простит.
Что почему, ты вновь о том забыла?
Я - молот ведьм!
Я - бич и пляс мистерий.
Я - молния! Ты чуешь, Красота?
Ох, Красота.
Что, Красота? Тебе я не по нраву?
Ты любишь игры, Красота, ха-ха, находка.
Тебе б всё развлекаться.
Я не прав?
Скажи, что нет. Вот видишь, строишь глазки.
Кому на этот раз?
Ах да, по настроенью.
Ты даришь всем хороший цвет лица.
Да, Красота. И головокруженье.
А боль? Тойсть как какая?
Зубная, Красота.
А? где зубная боль?
Поди-ка, непосредственность!
Да, Красота, сейчас я понимаю -
царице нашей, Красоте, чужая
любая боль
ну просто до пизды!
Эх, Красота! Ну, Красота!
Довольно вешать мне лапшу про сладость.
Нашла чем козырять - зато сладка.
Нет, сладкая, как раз за это душу,
По скромному кусочку отрывая
(Из жалости конечно), не спеша,
По краешку ты объедаешь, жмурясь.
Невинный хищник, наша Красота.
И так со всеми.
Нет? Ну с кем же нет?
С каким-нибудь поленом, вероятно?
Ты обожжёшься, Красота, ты осторожней.
Не только я живой, есть и другие.
Чего ты ёрзаешь, живых не так уж мало.
Дойдёт ли до тебя теперь - поэт
отнюдь не генерал.
Он - голос Бога, он - струна Господня.
Ты этого не знала?!
А что ты знаешь, нет, не думаешь,
а знаешь?
Чудесно! как слетела вдруг улыбка.
Что? нечего сказать? так я скажу.
Поэт навылет ранен восхищеньем!
Поэт заворожён.
Тобой, дешёвая!
Ты понимаешь, Красота, ты понимаешь?
Ну это слово - восхищенье. Понимаешь?
Поэт - он бог! Он бог среди людей!
И Бог - Поэт, но ты не отвлекайся.
Ты понимаешь, Красота, поэт - служитель,
он воин, служит Истине, пойми!
Что, милая? Ты - истина? Конечно.
Но истина и я, не забывай.
Не забывай, я подревнее буду.
Ладно. К делу.
Если ни-ни, то я тебе напомню.
Ну, например, как ты с ним обошлась.
Нормально, говоришь. Давай посмотрим.
Ты помнишь? помнишь, Красота,
ты подошла,
и очень мягко, сладко улыбаясь,
свой ноготь, а точнее, коготок
ему вонзила в самую мякоть сердца.
Помнишь?
И так держала пальчик на весу.
Ты наслаждалась, Красота, ты развлекалась,
а он любил тебя, что больше, знаешь, больше!
Он упивался близостью с тобою.
Страдал, конечно, Красота, а ты,
ты продолжала - пальчик на весу,
пока с невыносимым львиным рёвом
он сам не вырвал коготь твой из сердца,
из нежной мякоти той самой, Красота.
Ой, Красота! Ой ой ой ой-й, Красота-а!
Я, Красота, с тобою буду краток.
Откуда мне известно?
Вот. Он тут пишет.
Взглянуть желаешь? Ах, голова болит!
Я помогу тебе.
Я зачитаю.
Нет, не вставай. Сиди. По мне хоть плачь.
Так начинается:
К ногам твоей красы
я сплёвываю кости от винограда жизни
к ногам твоей беспомощной красы
под утро...
Чуешь? Слушай дальше...
День наступил беспомощной красы.
Она с когтями вдруг. Моих тебе страданий!
Всё также сплёвываю кости - будь ты, дура,
ну хоть достойна собственной красы!
И в этом чары? Более ни в чём?
Какой-такой сосуд почти стеклянный,
что вдруг сияет чем-то неземным?
Да! вдруг сияет. Я заметил.
Такое видел в чьих-нибудь глазах.
Я понимаю, что сегодня светел
я слишком
иль мрачен
слишком,
это точно, слишком... -
я бы разбил сосуд почти стеклянный,
лишь бы испить его.
Порезавшись.
До дна.
Снова я вопрошал судьбу о судьбе
когда? откуда? что?
При этом пристрастий своих я не скрывал.
Обо всём что имеет ну толику смысла
крупицу и взгляд одночасья хотя бы.
Например говорил о славе или - о счастье
о вверенных памяти знаках и числах
опять вопрошал.
А мне отвечало опять в какой уже раз
изогнутое пространство.
Гладкою щкурой правды кривилось переливалось оно
сотканное из видений.
На, взгляни как оно отражает мой голос -
что ни скажи а был при этом отчасти
и сам наблюдаю -
вот сейчас будет сразу о "на коленях",
непонятно зачем о вкусе и страсти
изумлённый спросил,
впутал походя рай
подарок и ад
(пока время кипело
ярилось и щёлкало огненной сталью
отсюда неподалёку).
Ну положим не в масть я завёлся.
Больше было бы проку
если б я говорил о чести земли? или - о власти?
Так уж случилось -
я взлетел
я вопрошал
падал весь - как начертали -
не роняя при этом и части.
|
____________________________
молите небо только о любви о совершенстве всех её склонений... |
