1. Лапта ума.
17-го июня к нам в Эссен-Верден, в гостевой дом Музея Фолькванг, где мы с Ритой остановились, приехали Андрей Монастырский и Сабина Хэнсген. Они навещали нас в этом доме и в прошлом году, поэтому найти дорогу не составило труда. Пересев в нашу машину, мы решили посетить виллу Хюгель, принадлежащую некогда семье Круппа и конвертированную в музейное пространство. Через десять минут мы уже были там. Внутри происходила выставка китайский культовой скульптуры и артефактов, извлеченных из-под земли во время недавних археологических раскопок. Некоторые из вещей были сделаны в 30-м веке до нашей эры. Степень их сохранности вызывала подозрение: по-видимому, реставраторы несколько перестарались, отдав предпочтение внешнему совершенству ценой потери внутреннего. "Тот, перед кем весь мир лежал в пыли, торчит затычкою в щели", - эти шекспировские строки, акцентирующие идею "зазора" (щель) между красотой (затычка) и аутентичностью (Александр Великий), в полной мере оправдывают пафос реставрационных работ, будь то реставрация объектов материальной культуры или реставрация ментальных конструктов (эйдетическая реставрация, как сказал бы Гуссерль, будь он со мной одного возраста). Пока я все это разглядывал, мне пришла в голову идея подделки как метаисторической неизбежности, как оптического обмана, инспирируемого - на перцептуальном уровне - сменой ориентации на временной оси. Речь идет о возможности не только плюсового времени, но и времени с знаком минус. Пример - часы с маятником: положительные секунды движутся в одну сторону, отрицательные в другую. Теперь, если представить себе некий сверх-маятник, то на этих "качелях времени" мир может совершать путешествия сроком в несколько тысяч лет. То есть, столько-то тысяч лет туда, и столько же - обратно. Но что значит обратно? Ведь независимо от ориентации маятника время не перестает быть "аддитивным", не прекращает накапливаться, метастазировать. Отрицательное время - бред, скажет любой здравомыслящий человек. Но в этом-то как раз корень проблемы. Бред - понятие, посредством которого адепты идентитарной логики маркируют нестандартное видение мира, что - в свою очередь - сопряжено с нестандартным видением времени. Иерархизация психического субъекта ведет к появлению по крайней мере двух критериев, определяющих продолжительность Бытия. Эта дихотомия, подрывающая веру в гомогенность хроноцентризма, объясняется тем, что видение времени - прерогатива оптического бессознательного, тогда как его регистрацией и калькуляцией заведует Супер-Эго, контролирующее модель времени по своему образу и подобию, т.е. по линеарно-аддитивному принципу. С точки зрения бессознательной оптики, подвижностью обладает не время, а перцепция времени, восприятие его сигнатуры (т.е. знака),(1) китайские артефакты, выставленные в вилле Хюгель, казались подделками по причине бифуркации хронологических ориентиров: бессознательная диоптрика, предназначенная для визуализации сигнатуры времени, не нашла общего языка с "being-toward-death"(2) - с ментальным зрением, озабоченным бухгалтерией рождения и смерти. Потому - не исключено, что увиденное на выставке, являло собой образ давно забытого прошлого, произошедшего если не на днях, то - на худой конец - в 1991-м году, причем, в тот самый момент, когда маятник мировых часов достиг, наконец, своего апогея, и сигнатура времени изменилась на ей противоположную. Ментальный шок, если и возымел место, то - вскоре - оказался снивелированным синильностью исторического самосознания. Словом, все прошло своим чередом, не замечая фундаментальности метаморфозы Бытия - смены знака времени. Таким образом, вещи, сделанные несколько лет назад, обрели чудовищный возраст в том смысле, что для возвращения назад "маятнику" потребовался бы именно этот срок. Так или иначе, невинное изделие, сработанное в Гонконге или на Canal Street (в Нью-Йорке) в самом начале 1990-х годов и не имевшее - априори - претензий на шеститысячилетнюю давность, обзаводится таковой, и не нам, профанам, упрекать в неаутентичности артефакты, автором которых является сигнатура времени.
По всей вероятности, "прыгалки души" (так я называю маятники времени) - не есть нечто уникальное. Скорее всего, их достаточно много, и они интерферируют друг с другом. Каждый из них имманентен определенной структуре бессознательного, в рамках которой совершается (прокручивается) тот или иной временной цикл.(3) По словам Э.Левинаса, время - это "дыхание духа".(4) Духов же, обдающих нас своим дыханием, может быть сколько угодно. А поскольку дыхание невозможно без чередования вдоха и выдоха, то это подтверждает не только наличие двух модусов темпоральности, но и идею полифонического (шизоидного) времени. Словом, шизо-время, наводняющее наш хаосмос, непрерывно меняет ориентацию. Волновая (ритурнелизованная) природа постмодернистского летоисчисления вкупе с его шизо-сигнатурой - суть то, что регулирует нашу внутреннюю жизнь, которая начинает напоминать прогулку по Музею: из Египетского зала в Ренессансный, из Китайского - туда, где Поллок и Нью-Йоркская школа и т.д. Никто больше не в состоянии сделать выбор между затылочным зрением и взглядом в упор, между подделкой и аутентичностью.
Ритурнельность времени (5) задействована и в лингвистике. Негативность символической функции, выражающаяся в упразднении предшествующего означаемого в момент конструирования нового смысла, предполагает (у семиозиса - вообще, и у знака - в частности) наличие памяти, - памяти о "примор-диальной" репрессии. Но если так, то семиозис не может не "наблюдать часов"; он должен обладать либо памятью о времени, либо временем памяти. А значит, на циферблате дискурса и наррации стрелки могут двигаться в обе стороны. Диахрония и синхрония гипостатизируют двузначную природу хроноцентризма: чехарда плюсов и минусов, линеарности и дизъюнкций, повторов и ревеляций, "оригинальности" и плагиата - свидетельство того, что "прыгалки души" - не привилегия, не удел избранных, а общее место.
О "прыгалках души" мне стало известно благодаря простейшей математической выкладке. Две даты - 1991 г. и 2002 г. читаются одинаково в обе стороны. Расстояние между ними всего лишь 11 лет: срок - незначительный в том смысле, что мы - в принципе - способны пережить каждую из этих временных вех. Такое, впрочем, случается не часто - раз в тысячу лет.(6) Любопытно, что обе даты делятся на число 11, которое само по себе является перевертышем. Перевертышем также оказывается и частное от деления первой из упомянутых дат на 11 (1991 : 11 = 181), что позволяет уповать на особую роль числа 1991. Феномен отрицательных и положительных временных двойников, расположенных в непосредственной близости друг от друга, наталкивается на ассоциацию с маятником, именно в той точке (в фазе "перевертышей"), которая близка к апогею. Именно в этот самый момент, думается, и произошла ритурнелизация хроноса, зародившая в нас хайдеггерианское недоверие к экзистенции (караул, неподлинность!). Иначе говоря, будучи симптомом недоверия и подозрительности, подделка - "всего лишь" зазор между подлинником и подлинником, между Китаем + и Китаем -.

2. Жмурки чувств.
Бифуркация времени сказалась и на нашей экскурсии. Сразу же после просмотра выставки, Андрей и Сабина пожелали осуществить перформанс, для реализации которого все, как выяснилось, было заготовлено заранее, хотя - в свете изложенной выше концепции - само понятие заблаговременности - уже не кажется столь очевидным. Мы - вчетвером - поднялись на гору и расположились возле бронзового коня, куда мы с Андреем взгромоздили Риту. В руки ей была дадена коробка с карандашом и бумагой. Внизу, под нами, виднелась вилла Хюгель, где Андрей - по окончании просмотра экспозиции - купил другого коня, китайского, в подарок дочери Маше. Но то был конь-, несколько отличавшийся от коня+, причинявшего своим бронзовым крупом несказанные мучения Ритиной вагине. То, что слово круп читается почти так же, как фамилия бывшего владельца замка, далеко не случайное совпадение...
Себе и мне Андрей заправил в рот по соске с динозаврами. Динозавры - в качестве декора - намекали на существование иных маятников, иной поступи времени, на фоне которой наша, человеческая история - всего лишь собачий вальс в сравнении с симфонией Бетховена. Бухарин, сказавший что-то подобное в 20-х годах, не только украл у меня эту фразу, но и умудрился угнать ее в прошлое. Раньше я б на него обиделся, но теперь, приобщившись к тайне хронологических перевертышей, я - как тот ("пораженный минутою") отец в северянинском стихотворении про парк -

"простил все грядущие ей заботы и шалости,
бедной маленькой девочке, зарыдавшей от жалости."

Впрочем, соска во рту - метафора, означающая погружение в детство или, что то же самое - в синильность, во избежание шока, связанного с лицезрением негативного времени: состояние, с трудом поддающееся вербализации. "Жмурки чувств", - вот как это можно определить.
Итак, не вынимая изо рта соску (вопреки все-возрастающему объему слюны, которую не хотелось глотать из-за гнусного пластмассового привкуса), я стал тянуть катушку с веревкой, врученную мне Андреем. Один конец веревки он привязал к голове ритиного коня, а другой надлежало - согласно замыслу Сабины - тянуть как можно дальше в сторону Великого Китайского Минуса, сосредоточенного внутри виллы. Катушка не желала разматываться, и я с великим трудом сумел дойти только до конца поля. Что касается Риты, то она (на протяжении всего этого разматывания) писала на листе бумаги имена художников: все они - за исключением Андрея - оказались женщинами. Сабина снимала происходящее на видеокамеру, а Андрей, не выпускавший изо рта соску, щелкал фотоаппаратом. В момент, когда катушку заело, мне удалось обнаружить другой конец веревки, с которым я удалился еще дальше от коня и всадницы. Поняв, что акция не закончена, я стал - в общем-то беспричинно - крутить веревку с катушкой (маятником) посередине, как это делают дети, когда играют в прыгалки. Разница в том, что это были "прыгалки души", качели времени, о которых говорилось в начале. Раскачивание горизонтали (ось диахронии) увенчалось обретением "прибавочной стоимости" в виде вертикальной размерности (ось синхронии). Цепь знакового постоянства на шкале времени оказалась разомкнутой. По окончании акции, Андрей вложил реквизит и бумагу с именами художников в картонную коробку, на которую приколол открытку с видом виллы Хюгель.
Как известно, толкование акции проблематично в момент ее осуществления: перформативное время несовместимо с интерпретационным, которое - в основном - реализуется как компенсация, как апостериорное заполнение вербального вакуума, возникшего в период развертывания событий. Следовательно, миг интерпретации - в соответствии с законом хронологической аддитивности - следует за временем переживания. Что касается этого текста, то в нем, напротив, толкование предвосхищает событие, оказывающееся - в свою очередь - фигурой интерпретации предшествующего речевого акта. Итак, благодаря маятнику времени снимается субординационный порядок, фундирующий различие между перформативными и интерпретативными полями, между Праксисом и Логосом, а следовательно - между Dasein и Sein.

2. Термин Мартина Хайдеггера. В переводе на русский, это означает "бытие-к-смерти" или "бытие-в-сторону-смерти".

3. Число подобных структур весьма значительно в индивидуализированных языковых регионах; в обширных же речевых телах оно, по-видимому, ничтожно в силу клишированности коммунального бессознательного.

4. См. Публикацию разговора B/Lichtenberg-Ettinger с Эммануэлем Левинасом в переводе Виктора Мазино в петербургском журнале "Кабинет" (приложение #3, 1995 г.).

5. В то время, как Гегель упрекал время в аннигиляции прошлого (аддитивная модель темпоральной негации), Ницше говорил о его отсрочке (ритурнельная парадигма).

6. В следующий раз это будет между 2992-м годом и 3003-м.