Автор: Гордон Темный
Пояснение: Очередной отрывок из все того же романа, уже начинающего принимать расплывчатые пока что, но все же очертания.Солнце садилось. Багровый шар прятался за горизонт, не желая освещать и согревать своими лучами холмистую долину, на которой разыгралась трагедия. Десятки остывших тел в черных доспехах были разбросаны по долине, словно игрушки, надоевшие привередливому ребенку. Тела людей и орков лежали в самых разных позах, изломаные, словно попавшие под кузнечный молот, и совершенно целые, будто заснувшие ненароком среди трупов. Три крови смешались на поле битвы, более похожей на резню: кровь орков, кровь людей Темного Народа и кровь тех, кто одолел небольшой отряд. Мертвенный покой, царивший на поле, нарушали снующие фигурки, закованные в такую же черную броню, что и убитые. Зеленоватая кожа орков в лучах заходящего солнца окрашивалась в странные, пугающие цвета, казалось, ожили убитые и молча бродят по долине в поисков друзей или врагов. Только мертвые орки держали в руках оружие, а у этих смерть сидела на лезвиях изогнутых темных ятаганов, покоившихся в ножнах, а в руках осыпались искрами факела. А на холме, усыпанном телами, стояла на коленях одинокая фигура высокого воина-человека, в черном плаще поверх темных, как ночь доспехов. Склонив голову, отбросив высокий крылатый шлем, разметав по ветру длинные черные волосы Великий Лорд Даркханны стоял на коленях, обнимая тело невысокой женщины в искареженных, помятых доспехах. Её темно-русые, кажущиеся рыжеватыми из-за обманчивого света заходящего солнца волосы слиплись от крови, на мертвенно белом лице небыло ни кровинки, тело, заключенное в черный панцирь доспеха задеревенело, плескаясь в крови, сбегающей струйками из сочленений. Глухое рыдание вырвалось из груди Правителя Темных Земель, кулак, закованный в латную перчатку врезался в землю, заставив содрогнуться весь холм и выбив огромные, размером с детскую голову комья земли, жуткий стон пронесся над проклЯтой долиной, над телами погибших воинов, врезался, словно таран, в солнечный диск.
-- Нет! Ты не можешь бросить меня! Нет! НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!! -- Столько боли, столько скорби было в этом нечеловеческом крике, что все живые в этой долине ужаснулись, чувствуя, как кожа под подкольчужными рубахами сжалась и покрылась "гусиной кожей". А в ответ вопль страдающей души глумливый ветер принес стон, рожденный страдающим телом и сразу же несколько фигур метнулись туда, где ветер подхватил этот стон.
Спустя несколько минут Хогвар, рослый урук-хаи, орк-воин, правая рука Лорда поднялся на холм, но не осмелившись ступить на вершину так и остался стоять на склоне, с тоской в чуть раскосых глазах глазах глядя на своего повелителя. Потоптавшись на месте и видя впервые своего господина в минуту слабости он развернулся, собираясь уйти, чтобы не нарушать одинокую скорбь Лорда, как тот резко распрямился, оторвавшись от окровавленного тела и посмотрел на воина. Такой боли в глазах Даркхена Хогвар еще никогда не видел и от страха ( в ужасе ) отшатнулся. На белом, как лист бумаги, лице Лорда дико горели зеленым огнем глаза, в которых стояли слезы.
-- Постой, Хогвар, -- Голос Лорда был тихим, измученым, измменившимся настолько, что Хогвар не узнал его. -- Ты что-то хотел?
-- Да, мой Лорд, -- Хогвар запнулся, чувствуя, что не знает что и как сказать. -- Один из воинов выжил. Он тяжело ранен и...
Но Лорд Даркханны, не слушая дальше, вскочил и встряхнул Хогвара за плечи:
-- Где он?!
-- Сейчас, мой повелитель, -- еще тише, чем сам повелитель ранее, оответил орк. -- Идите за мной.
Всего лишь в двадцати шагах от холма, который впоследствие назовут Холмом Скорби, среди трупов, лежал чуть живой воин-орк, купающийся в луже собственной крови. Один из воинов свиты Лорда, Асмодел, колдовал над ним, пытаясь остановить кровотечение из огромной раны на все плече, из которого, отвратительно белея, торчал обрубок кости. У чудом выжившего воина не было правой руки.
Увидев идущего Лорда, воин попытался встать, но Асмодел властно вернул его обратно на землю. Глаза раненного и Даркхена встретелись и орк отвернулся, не выдержав взгляда, словно ожидая проклятья, удара, или, что еще больнее, упрека. Но Лорд ничего не сказал. Он просто встал у ног искалеченного воина и снова взглянул на того. Бедняга орк, пуская кровавые пузыри, прошептал:
-- Прости нас, Великий... Черная Иринга мертва, мы не смогли её уберечь! -- Он захрипел, из горла пошла кровь. -- Прости меня, что я только потерял руку, а не умер, защищая её... Их... больше... и они -- чужие! Не из арх...
Кровь снова пошла горлом и орк закашлялся, а Асмодел достал нож и взглянул на Лорда вопросительно. Орк, так же просяще, смотрел на своего повелителя, прося его о смерти, чтобы прервать боль. Боль потери руки и боль потери своей госпожи. Лорд коротко кивнул, одними глазами, и взял нож у Асмодела.
-- Больно не будет, теперь болеть будет только у меня, -- прошептал он и нежно, самым кончиком кинжала коснулся виска умирающего, оборвав его мучения.
-- Маруз! -- Лорд поднялся, его лицо светилось решимостью. -- Оставишь здесь два десятка, пусть соберут всех погибших на том холме. Её тело положить отдельно. Трупы врагов, если выжившие не унесли их с собой, не трогать. Приготовить все для погребального костра. К нашему возвращению все должно быть готово.
-- Хорошо, мой Лорд. Я надеюсь, ты не прикажешь мне остаться. Я и мои воины хотели бы пойти в первом ряду по следу этих трупоедов! И потом, никто не знает пограничья так как мы, народ Доль Ангры, -- Маруз, низкорослый и щуплый с виду человек в буром, под цвет пожухлой травы плаще слегка поклонился, придерживая колчан левой рукой. -- Мы заставим их заплатить за её смерть, кем бы они не были.
-- Твой долг, Маруз, возрос многократно и твоей халатности я тебе не прощу. Никогда. -- Лицо Лорда окаменело. -- Но запретить тебе смыть кровью позор я не могу. Наступит время, и тебе придется заплатить по счетам, но, боюсь, уже не мне. Ты знаешь, кто примет твою расплату.
-- И не надо театральных жестов, -- Добавил он, видя, как Маруз обнажает левое плече, покрытое червями белых толстых шрамов. -- Твоя кровь еще понадобится.
Спустя несколько минут сотня избранной гвардии и полусотня рейнджеров Доль Ангры уже неслась черной лавиной к темнеющему вдалеке горизонту. Лица воинов, наполовину скрытые забралами шлемов и капюшенами серели во мраке. Кроме топота копыт ни одного звука не исходило от скачушего галопом отряда -- они шли мстить. Впереди на кауром жерребце скакал Маруз, идущий по убегающему следу как гончая, рядом с ним -- Лорд Даркханны, с лицом, полностью скрытым за черным забралом глухого крылатого шлема. Отряд, который еще час назад с веселыми песнями легким аллюром скакал навстречу разведчикам во главе с Черной Ирингой, сейчас накрыла мрачная и угрюмая ненависть. Они не знали наверняка, кто их противник, каковы его силы, не знали, кому суждено дожить до рассвета, а кому отправиться в Запределье серыми тропами астрала. Они не хотели этого знать. Все, в чем нуждались они заключалось в одном слове -- отомстить. Отомстить за смерть своих товарищей, отомстить за смерть той женщины, за которую их повелитель был готов отдать жизнь несмотря на то, что он был бессмертен, отомстить за ... А больше причин и не нужно!
Миля за милей, лига за лигой, иногда переходя на мелкую рысь, чтобы кони не так уставали, готовые, если нужно, скакать всю ночь и весь день, только бы догнать! И догнали! Когда загнанные кони орков уже переходили с галопа на рысь, будучи не в состоянии держать темп, а сами всадники уже отчаялись увидеть врага этой ночью впереди показались два огонька. Костры, беспечно разожженные без прикрытия выдали вражеский лагерь. Понимая, что топот конницы слышен издалека и останавливаться не имеет смысла воины вонзили шпоры в бока взмыленным лошадям, расчехлили на ходу копья, притороченные к седлам и с гиканьем ринулись на вражеский лагерь.
Впереди кто-то, повидимому часовой, заполошно крикнул и осел на землю, хватая вошедшую в живот стрелу: жители пограничья славились своим исскуством метать стрелы в кромешной тьме на звук. Из освещенных пламенем костра шатров выскакивали люди, полуголые и безоружные, для того, чтобы погибнуть под ударами коротких копий и острых, кривых ятаганов неведомо откуда налетевших демонов. Началась кровавая потеха, в которой уталяли свою боль воины Тьмы.
Разбрасывая заклинания, несущие смерть всему живому, между шатров носился Лорд Даркханны, сверкая обнаженным Дагорратом. Меч с шипением резал воздух, врубаясь в поддатливую плоть врагов, умиравших, не понимая, что же происходит. Некоторые из них успели вооружиться и пытались оказать хоть какое-то сопротивление, но тщетно. Правда, на другой стороне лагеря, там где стояли огромные, крытые брезентом возы десятка два огромных, обросших шерстью бородачей-великанов организовали правильную оборону, отбиваясь от конных рейнджеров своими огромными топорами и молотами, но прорваться сквозь ряды пограничников они не смогли и теперь подороже продавали свои жизни. А цена была очень велика -- каждый взмах топора уносил за собой жизнь лошади или наездника, а то и обоих. Бородачи, в полтора раза выше воинов Лорда и во столько же шире запросто выдергивали из седел зазевавшихся всадников, молоты крушили тела с ужасающей легкостью, сминая доспехи, а топоры сносили конские головы и рассекали седоков на части. А из-за спин сражающихся какой-то колдун метал саму смерть, которая со вспышкой вылетала из длинной трубки в руках чародея и выбивала воинов из седла одного за другим. Колдун убивал воина и бросал трубу на воз, принимая из рук помошника вторую. Магия в купе с поражающей стойкостью великанов, быть может, еще могли переломать исход битвы, но тут на заднем плане появилась черная фигура огромного демона, который с легкостью перехватил летящий на него молот, вырвал его из рук гиганта и швырнул им в толпу молотобойцев, методично избивающих остатки отряда Маруза. Рейнджеры в такой толчее не могли применить ни копья, не луки, а короткие мечи сводили на нет все их приемущество в численности и ловкости. Помимо этого, уставшие кони с трудом слушались поводьев и затрудняли маневры.
Демон же, не глядя на то, как огромный молот врезался в тело великана и швырнул того под удар кривого орочьего ятагана, пнул великана в живот так, что тот сложился и выблевал целую лужу крови и с ревом налетел на следующего. Среди великанов, защищающих воз с колдуном возникло секундное замешательство и Дагоррат перерубил ноги одному из топорщиков. Демон с одной стороны, а Лорд Темных Земель с другой врубились в ряды противника, с легкостью уворачиваясь от мелькавших молотов и убивая, убивая, убивая! А потом, видя, что эти волосатые монстры не безсмертны остальные воины оправились и с ревом налягли на оставшихся великанов. Лорд, зарубив седьмого по счету великана ( непонятно зачем, но он считал всех убитых им в эту ночь ) оглянулся, ища следующего противника, как палка в руках колдуна в очередной раз сухо хлопнула и что-то очень сильно ударило Лорда в спину. Удар был настолько силен, что Даркхенна выбило из седла и он упал на шею коня-демона, удивленно чувствуя, как по спине тонкой струйкой бежит кровь. Это решило судьбу колдуна и его охраны. Кто-то крикнул:
-- Наш Лорд ранен, за нашего Лорда! -- И преданные орки с ревом бросились на врага.
Но Даркхенн через секунду выпрямился и направил коня к колдуну. Тот вырвал из рук помошника второй жехл и почти в упор бросил заклинание. Хлопнуло, но с Лордом ничего не произошло, только в пальце от шлема что-то свистнуло, с большой скоростью пролетая мимо. Первым ударом Лорд отсек пол-головы ближниму великану, а потом плашмя опустил меч на непокрытую голову колдуна. Тот со стоном повалился на землю, а непонятно откуда выскочивший Хогвар ударом руки в латной перчатке вырубил помошника .
-- Одного из великанов взять живым! -- Рявкнул Лорд и бросился туда, где уруки добивали последних молотобойцев, уже лишившихся своего оружия, но при этом не менее опасных. Но его приказ пропал в туне: тот самый демон, так удачно начавший схватку расшвырял орков, ударами огромных рук свалил на землю двух великанов и, сломав пинком ногу последнему, впился крупными клыками ему в шею.
Продолжение следует :)))