ДНЕВНИК БЕСПОЛЕЗНЫХ МЫСЛЕЙ(или сам себе психоаналитик) |
|
Jonny Walker Ведь я люблю тебя. Уже третий день шел дождь. Не переставая. Или четвертый? Он не мог вспомнить, потому что все это время он пил. Он уже был в таком состоянии, когда окружающая действительность легко меняется в зависимости от содержания алкоголя в крови. Днем он мог видеть звезды, а ночью - солнце, он мог заставить все вокруг кружиться в водовороте или медленно и плавно волнообразно покачиваться, словно стены были абсолютно жидкие - примерно так в море качаются водоросли, повинуясь волнам. Ему нравилось такое состояние - он был сам себе хозяин, более того, он был властелином. Уменьшая и увеличивая дозы возлияний он управлял реальностью. Вчера вечером (или ночью?) приходили ругаться соседи - он слишком громко пел. Они не понимали, что невозможно петь тихо, когда перед тобой многотысячный зал, который шумит, требует полной отдачи. И пусть его дешевую гитару уже почти невозможно было настроить, но в тот момент он держал в руках новенький Gibson - как раз такой, что недавно появился в музыкальном магазине. Сегодня он выпил пока лишь похмельные сто грамм, не давшие почти никакого эффекта. Он как раз наливал новую порцию, когда раздался звонок. Он подошел к двери и распахнул ее настежь. Там стояла она. - Уходи, - сказал он и прошел на кухню. Она зашла, закрыла дверь и последовала за ним. Он стоял и смотрел на дождь. Дождь был ему неподвластен. Его он изменить не мог. По крайней мере, пока ее не было рядом. Дождь размывал броню, которой он защищал свою душу. Но сейчас она пришла, и броня была не нужна. - Ты вернулась? - Да, - она смотрела на него и от ее взгляда в груди что-то щемило. Он плеснул себе в стакан коньяку. - Выпить хочешь? - спросил он. - Не хочу. Но выпью. Он достал из буфета второй стакан и налил ей. Она села на единственную табуретку, он сел на пол возле ее ног, облокотившись спиной на дверцу буфета и держа стакан двумя руками. Она выпила все залпом, приложила руку ко рту, задержав дыхание, затем выдохнула. - Почему ты пьешь из стаканов? Есть же рюмки, - отдышавшись, заметила она. - Мне так больше нравится. В стакан больше влезает. К тому же рюмки наводят на мысль о застолье и празднике. А когда человек один, он должен пить из стакана. - Зачем ты это делаешь? - Тебе правда интересно? Ты же наверняка уже составила свое мнение и не дала мне в нем ни малейшего пути к отступлению. Разве нет? - Нет. Я хочу услышать от тебя. И он стал рассказывать. Он рассказал все, ничего не скрывая, ничего не приукрашивая. Рассказал, что он не может быть в одиночестве, хотя ему этого и хотелось бы. Но когда ее нет рядом, то вокруг сразу возникают люди, образы - целые толпы народа, они не дают ему жить спокойно, все время требуя внимания, он чувствует, что выдыхается от этого. Такая нагрузка ему не по силам. Лишь когда она рядом, все остальные уходят. И это все было правдой. Другое дело, что это была не вся правда, а лишь ее часть, которую он мог хотя бы попытаться ей объяснить. Когда он закончил, она сказала: - Я без тебя не могу. - Тогда почему же ты все время уходишь? - спросил он. - Да не я ухожу, а ты! - взорвалась она, - Как ты этого не понимаешь?! Ты не представляешь, как мне иногда обидно - видеть, что ты рядом и в то же время чувствовать себя брошенной. Я уже завидую женам, которым изменяют мужья - потому что они делают это с живыми женщинами, такими же, как я! Я знаю, что могу с ними справиться. И я тоже ухожу от тебя к живым людям. А куда и к кому уходишь ты - я не знаю. Ты не берешь меня с собой... - плечи ее безвольно поникли, сейчас она выглядела совсем беззащитной. - Прости - сказал он и обнял ее колени, прижавшись щекой. - Прости. - За что? Я тебя не виню, тебе и самому от этого несладко. Но пообещай мне хотя бы постараться больше никуда не исчезать. Или бери меня с собой. И перестань уже пить! Обещаешь? - Постараюсь, - солгал он, - Постараюсь. Ведь я люблю тебя. |
| |