Старик

Деннис и Томас

Выйдя из подземки, старик Клаудиус Минкус огляделся по сторонам. Вынул из кармана и развернул вельветовый кисет, заменявший ему носовой платок. С этим он протяжно чихнул.

Огромная крыса, не помня себя от страха, метнулась из-под его ног в темноту. Минкус пожал плечами и зашагал по зыбкому тротуару. Вчерашний херес давал себя знать.

Он было затряс головой, отгоняя дурноту, как вдруг почувствовал, что в спину ему вбили громадный гвоздь. Он упал.

Выглядел он так: седые космы, обрамлявшие мясистое лицо; мясистое лицо, изрешеченное оспой и морщинами; морщины, покрывавшие его руки; его руки с вечной грязью под ногтями; сами ногти, напоминавшие пуговицы; пуговицы, срезанные, вероятно, с морского кителя; китель, проеденный молью до ваты; вата, торчащая тут и там, настолько грязная, что могла сравниться в этом разве только с его седыми космами.

Ему уже шел восьмой десяток.

Проснувшись поутру, он потребовал молока, которое было тотчас же принесено. Он впился в хлеб, чувствуя себя совершенно счастливым. На другом конце стола завтракала золотистая оса.

Он пролил молоко.

Зал, в котором он сидел, помещался на палубе А трехтрубного судна, шедшего на Гамбург. Невдалеке раздался скрежет. В иллюминаторе показался какой-то господин. Снаружи стемнело. Клаудиус зажег свечу и навис над картами. Карты предсказывали беду в конце его жизни.

Побродив полчаса по закоулкам, Клаудиус снова оказался дома. Там для него уже было кое-что заготовлено. Подруга, бросившаяся ему на шею еще в коридоре, поволокла его вглубь комнат, минуя драные комоды и дырявые шелка портьер. Вскоре они оказались в каморке, ранее Клаудиусу не известной.

Дохнуло нафталиновой присыпкой, что-то упало и разбилось в темноте, заметалась в углу какая-то тварь. Подруга полезла в ящик, откуда спустя минуты три, раскрасневшаяся, возбужденная, показалась вновь. С ней было нечто, напоминавшее сложенный дорожный столик.

Вскоре перед Клаудиусом предстало то, что заставило его содрогнуться. Это было фото, изображавшее двух котов, выглядывавших из корзины. Их совиные глаза можно было объяснить либо морфием перед съемками, либо природным изъяном. Один из котов был похож на гиену, другой напоминал гения, ошалевшего от страстей. Балаганная игра красок довершала тусклое пиршество.

Клаудиус немного пришел в себя.

Клаудиус заулыбался, осознавая необходимость положить всему этому конец.

Фото было повешено над клаудиусовой кроватью.

Дом не спеша набирался темнотой: густым мраком наливались углы и коридоры; то и дело гасился еще какой-нибудь источник света; незаметно хлопотал в потемках бог любви.

Клаудиус метнулся к шнуру. Приемник затих.

Поутру Минкус был спокоен. С кухни донесся запах пирога. Клаус хотел пирога. Пироги в этом году замечательные. Перепела скачут жестко. Еж аббст поппо ресс. Клавдий кунхр пры е.

Клаудиус на небе.