Итак. Мы движемся по выжженым солнцем степям, ориентируясь
по компасу и не забывая держаться недалеко от дороги. Это
нужно для того, чтобы в экстремальном случае иметь
возможность хотя бы в течение часа добраться до неё и
вызвать помощь. Ведь никто из нас не застрахован, скажем, от
укуса змеи, приступа аппендицита или отравления. Ту же воду
мы пьем из непроверенных источников, бывает, что из
"лошадиного копытца". Правда, в таких случаях мы пользуемся
специальными трубками-фильтрами, называемыми "Родник". Эти
трубочки для просасывания воды из луж нам подарили
руководители Ванинского турклуба. А в общем-то эти
приспособления взяты на вообружение отечественными
спецподразделениями МВД и весьма эффективно очищают воду,
жаль только, что не охлаждают. Трубок таких у нас всего три,
приходится пить драгоценную влагу по очереди и маленькими
глотками.

Зато, когда добираемся до очередной юрты, нас буквально
накачивают кумысом. Отказаться нельзя, чтобы не обидеть
госпеприимных хозяев. Это позднее мы узнали, что стоит
перевернуть чашку вверх дном, как за столом сразу поймут,
что гостю наливать не следует. Кормят тоже до отвала и в
основном предлагают всё молочное.

Когда же ночь застает нас вдали от юрт, мы располагаемся под
открытым небом и в полной мере наслаждаемся чистым степным
воздухом, наполненным ароматом трав, звенящей тишиной.
Правда, тишина ненадолго. Почуяв запах съестного, неподалеку
начинают заводить свою жутковатую песню шакалы. К счастью,
на живых они не нападают. Во всяком случае, в это очень
хотелось верить, поскольку оружия у нас нет, кроме ножей и
пиротехнического охотничьего сигнала. А наша двухместная
палатка вмещает троих детей и двух взрослых. Но при желании,
во время дождя, например, в ней могут спать все, правда,
только в сидячем положении.

Ночи здесь довольно прохладные, и Анатолий никак не решается
расстаться со своими телогрейкой и свитером, несмотря на то,
что они утяжеляют его рюкзак минимум на 5 килограммов. А это
довольно основательно осложняет передвижение по 45-градусной
жаре. Все остальные путешественники предпочли слегка
померзнуть ночью и раздарили свои теплые вещи монголам.

Каждый участник похода, включая детей, сам несет свои личные
вещи. Ребятишки все трое снаряжены рюкзачками весом
соответственно их возрасту -3 кг, 4 кг и 6 кг. Походное
оборудование и
продукты лежат на плечах взрослых. А вот запас питьевой воды
достается нести каждому члену группы для себя. И тут уж он
решает сам, как лимитировать свои потребности. Выпьешь
раньше - легче будет нести, но что ты будешь пить после
обеда, если на пути не встретится юрта? Труднее всего детям,
но эти ограничения их здорово дисциплинируют, и к концу
похода их было не узнать.

Детям, конечно, с самого начала похода было нелегко. Никита
бывалый турист и особых проблем не создавал. А вот Анюте и
Сереже пришлось несладко. Это были совершенно домашие
ребятишки. Благо, у меня довольно богатый опыт работы с
детьми, и мы договорились с их мамой, что она не станет
создавать помех в процессе их спартанского воспитания.
Поначалу, конечно, были и слезы, и капризы, и наказания. Но
постепенно они привыкали. И к концу дня, когда их мама
валилась с ног от усталости, ребятишки, отдохнув минут 15,
уже носились, играя с местными детьми. Им не нужно было
говорить на одном языке, чтобы понимать друг друга. Надо
сказать, что современные монголята, в отличие от своих
родителей и дедов, русского языка совсем не знают, поскольку
теперь его не учат в школах. Зато монгольские дети обучаются
ездить на лошадях прежде, чем начинают ходить. И наши ребята
не упускали возможности садиться на лошадей чуть не возле
каждой юрты, а когда мы оказались ближе к югу - то и на
верблюдов.

Очевидно, молва о нашем путешествии разнеслась по
монгольским степям и дошла до городов. Во всяком случае,
прибыв в Улан-Батор, мы быстро оказались достоянием
журналистов. И вскоре фотография нашей группы появилась на
первой странице одной из центральных газет. Возрастающая
известность в дальнейшем часто нам помогала. Например,
однажды меня нашел в студенческом общежитии, где мы
остановились, мой хороший знакомый - Джамеран, семикратный
чемпион мира по самбо. А также Насанчим, преодолевший
пешком расстояние от Монголии до Сиэтла. С помощью этих
людей нам удалось выйти на монгольский Олимпийский комитет,
который помог ускорить открытие визы в Китай.

В ожидании визы мы осматривали местные достопримечательности
и встречались с людьми, помогавшими нам уточнить дальнейший
маршрут по Монголии.

В юго-восточном направлении от Улан-Батора не оказалось
асфальтированных автотрасс со стабильным движением, и потому
мы приняли решение идти вдоль железной дороги, ведущей по
маршруту Москва-Пекин, построенной в своё время русскими.
Через каждые 25 км на этой дороге имеется железнодорожная
станция, называемая точкой, и это давало нам гарантию, что
хотя бы раз в сутки мы сможем запасаться водой. Вот только
не на каждой точке оказался в наличии магазин, как мы
рассчитывали. И если бы не гостеприимство местных хозяев,
нам туговато пришлось бы с продовольствием.

А в общем, как мы заметили, отношение людей друг к другу и к
правительству остались в этой стране на том же уровне, что и
во времена СССР, когда Монголию называли шестнадцатой
республикой. Мало что изменилось здесь в укладе жизни, да и
что нового можно ввести в стране, где 75% населения
проживает в юртах, не имея даже телевизоров и газет. Хотя в
столице перемены дают о себе знать кое-где, выливаясь порой
в контрасты. Например, здесь можно встретить публичный дом,
а по-соседству с ним женщину, привязанную к позорному столбу
и избиваемую кнутом за прелюбодейство. Я не люблю столиц, в
них, как правило, стекаются все пороки, существующие в
данной стране, хотя наряду с ними - шедевры, созданные
нацией. Но, по моим наблюдениям, человек бывает абсолютно
счастлив только в контакте с природой. В городе же его
одолевают соблазны, тщеславие, жажда легкой наживы. Впрочем,
я несколько отвлекся от повествования.

Итак, мы двинулись вдоль "железки" на юг от Улан-Батора.
Дорога так сильно петляет по ровной степи, что создается
впечатление, будто её строили в направлении от юрты к юрте.
На точках обслуживающий персонал проживает в двухэтажных
домах, но рядом с ними обязательно ставят юрты,
предпочитая эти жилища в летнее время. Все местные жители
держат скот, по этой причине в вагонах-магазинах покупают в
основном только хлеб и крупы.

Так мы дошли до поселка "Черный кумыс", где впервые
встретили русских, работающих здесь на добыче угля. Они нам
очень обрадовались, накормили русской едой, затопили сауну,
которая была как нельзя кстати, поскольку нам иногда
неделями не приходилось мыться как следует, а только
обмываться.

Не понравилось нам только, что русские относились к
монголам, как к людям второго сорта. Монголы же как бы не
понимали этого и отвечали русским братьям искренностью и
доброжелательностью. Вообще доверчивость, пожалуй,
национальная черта монгольского народа. Об этом можно судить
хотя бы по тому, как в г.Сайшанде офицеры-пограничники
(майор и капитан) показывали нам карту пограничной полосы с
указанием всех постов и вооружений. Сделали они это для
того, чтобы мы ненароком не забрели на китайскую территорию.
Монголы вообще охраняют свою территорию довольно
своеобразно, совмещая несение службы с выпасом скота.

Все монголы отличные стрелки и довольно часто они охотятся
на сурков, убивая их с далекого расстояния. Нас нередко
угощали мясом этого степного зверька. Готовят их несколькими
способами, вот один из них: сурка потрошат и, не жалея
шкурки, кладут в прогоревший костер, предварительно напичкав
его изнутри горячими камнями и запекают, как мы картошку.
Получается очень вкусное мясо, хотя довольно грязное. Это бы
ещё ничего, но сурок является переносчиком чумы и холеры.
Очередная эпидемия, к несчастью, совпала с нашим пребыванием
в стране, и большинство иностранцев поспешили покинуть
Монголию, не рискуя стать отрезанными от мира карантином.
Так же поступил и один из участников нашей группы. Но
остальных мне удалось убедить остаться. И благодаря
расположению к нам пограничников-монголов, на второй день
карантина мы пересекли границу Китая.